— О-о-о… — неопределённо протянул Демьян. — И, тем не менее, вы отказались от родовых техник в пользу непонятно чего. И что дальше?
— Обороняться от нападок и возрождать род. Нет, правда, я понимаю, насколько ценны техники. Но неужели всё это того стоило?
— Глава рода не действует из простого желания разрушать. Видимо так. Сейчас заработает… хм… замыкание, значит?
Назаров обошёл меня, держа в руке кусачки и стал копаться сбоку нагрудного модуля. Я не поддерживал тему, просто наблюдал. Он снял модуль и варварски ткнул туда кусачками, выдрав расплавленную микросхему.
«Запуск системы питания…»
— Лишние детали? — поинтересовался я.
— По опыту, в доспехах лишним может быть только наполнитель. А это кусок трансформатора генератора защитного поля. Сейчас, заменю ещё несколько предохранителей, и уцелевшие системы заработают в нормальном режиме.
— Я думал, есть много дублирующих…
— Мне говорить, что они ВСЕ сгорели или вы уже догадались? — Назаров ничуть не изменил тон. — Если на пути будут сильно аномальные Осколки, вам придётся трудно. Диагностика не видит ни одной части комплекса защитной системы и переставить их в полевых условиях я не смогу.
Будем верить. Хотя сильный одарённый может и сам какое-то время сопротивляться такой дряни.
В основном доспех ожил. Вместо поджаренных перчаток надел вполне уцелевшие Галицкого. Благо, у него была почти такая же модель. Назаров принялся ковыряться в лётных модулях, а к нам как раз вернулась остальная группа, неся два завязанных мешка из тонкого, но прочного полимера. Кажется, их компактно укладывают в комплекты. Судя по всему, в них лежали весьма объёмные булыжники.
— Покровский, поздравляю, один из грузов достаётся вам. Материал действительно странный и интересный.
— Почему мне? Прохлаждался в бою? — пошутил я.
— И потеряли оружие. Второй достанется Пламеневу, отстрелявшему весь боезапас. Так, команда, ищем останки Зиминой, забираем припасы, коммуникатор и отправляемся. Не расслабляйтесь, мы прошли только через первое испытание Осколков.
— Забудешь тут… — проворчал Махов, проходя мимо. — Может, пока разведаю, что по другие стороны?
— Нет, пока ждём.
— Я бы хотел поскорее уйти отсюда, жуткое место… — начал он спорить.
— Махов, отставить. Приказы не обсуждаются. Я понимаю, что это место не самое гостеприимное, но тут на данный момент безопасно. А по ту сторону любого разлома может находится монстр, который последует за дроном-разведчиком. Пока мы не будем готовы немедленно бежать, никакой разведки.
— Понял я, понял, — поднял он руки и направился наружу. — Тогда пойду искать пропавших. Кстати, что делать с доспехами разведчиков? Они выпадали из монстров.
— Попытаемся прочитать данные чёрных ящиков. Всем, кроме Назарова и Покровского, отправляемся.
Снова ожидание, позволившее мне отдохнуть и убедиться, что внутри нет признаков разрушительных течений.
Если честно, я впечатлён. Такими темпами я достигну прошлого уровня силы на девяти — десяти кольцах, как магистр Габриэль! Правда, не знаю, даст ли кольцо хоть одну новую грань или технику. Но хотя бы резерв у меня теперь не такой ничтожный.
Вроде какие-то данные получили, но на разбор времени не тратили: это не более чем любопытная информация.
Спустя полчаса мы были готовы отправляться. В Осколке уже начало светать, хотя под низким небом клубилась странная грязно-серая дымка, выпадающая редкими каплями дождя, смешанного с сажей и пеплом.
Мне не давало покоя увиденное, и я был только рад покинуть это место.
Глава 3Сквозь Осколки
Пожар в Тихом Лесу, вновь оправдывающем своё название, потух сам. Однако из-за двух сильных огневиков выгорела довольно обширная площадь.
Высоцкая отправила Назарова, как опытного и сохранившего больше сил к одному пролому в реальности, а остальных привела ко второму.
— Сейчас мы проверим сразу два разлома. Как известно, их положение относительно центра не случайно и позволяет определить направление в неком пространстве, где дрейфуют эти Осколки. Пока вы не потеряли ориентацию, у вас есть шанс отыскать дорогу назад. По расчётам, этот разлом ведёт почти прямо к Земле, тогда как второй, напротив, в глубины зоны. Мы пойдём туда только если этот осколок крайне опасен. Хотя в итоге, может быть, снова вернёмся сюда.
— Командир, мы всё это знаем, — простонал Махов.
Он прав, даже я уже ознакомился с этим вопросом. По сути, у любого Осколка есть направление «к Земле». Правда Осколки смещаются и картину постоянно обновляют на основе ряда параметров. Вплоть до размера разлома, положения звёзд на небе, частоты соединения с другими Осколками. Алгоритм зубодробительный даже на мой скромный взгляд архонта ордена.
— Как говорят, повторение… — начал Орлов.
— Нужно бездарям, — закончил за него огневик, и Высоцкая вздохнула.
— Послушайте, Махов, если вы предпочитаете стоять в тишине и не любите проговаривать вновь и вновь важнейшие знания, то можете закрыть звуковую систему. В противном случае, если я услышу ещё один подобный комментарий, получите рекомендацию, с которой вас с распростёртыми объятиями примет корпус охотников. Разрушительной силы у вас достаточно.
Тот не ответил, просто кивнул и сделал полшага назад. Типичный огневик, если честно — себе на уме, несдержанный, смелый. Разве что малость зазнавшийся.
Микро-дрон улетел в разлом и вскоре вернулся. Над наручем запустившего его Пламенева появилась фотография полуденного пустынного пейзажа.
— Хм… есть много вариантов. Нужно больше данных… но вполне подходящий. Назаров, ты слышишь? Что у тебя?
Сквозь помехи с трудом пробился его голос.
— Бегу к вам!
— Что? Не поняла тебя. Уже проверил?
— Ещё как проверил! Там «Пламенная бездна»! За мной с-морфы гонятся! Хорошо хоть отстают!
— Вот из-за этого мы сначала собрались, — задумчиво цокнул я. — Может, пока поглядим на пустыню?
Не повезло: не так часто на самом деле появляются эти Осколки. Кстати, даже определение соседних Осколков помогает в ориентации.
Чтобы не создавать давку, мы сразу прошли в разлом, оказавшись на сухой песчаной почве. Доспех тут же доложил о сорока градусах температуры воздуха. Хотя, учитывая солнышко, будет ещё жарче.
Чёрт, и как Чёрная Дыра может так жарить⁈
Да, мы в пустыне и явно немаленькой. Тёмно-синяя «стена» края Осколка, изгибаясь, уходит в неизведанные дали, сокрытые колышущейся от жара атмосферной дымкой. Кстати, забавное наблюдение, у Осколков есть изгиб планеты! Это не плоскость под колпаком!
Во имя бесконечной вселенной, надеюсь, Альдаран не постигла такая участь.
— Всем отойти в сторону от разлома! — приказала Высоцкая.
Мы разбежались от прямого направления выхода. Объект сохраняет набранную скорость. И выходит, как бы с противоположного направления от объёмного разлома. И я в общем догадывался, что сейчас произойдёт.
Примерно через шесть минут Назаров вылетел из разлома ногами вперёд, вовсю тормозя свой полёт. Едва не сбил с ног Пламенева. И, грязно выругавшись, атаковал разлом своей силой пространства.
Реальность загудела, и разлом начал мерцать, теряя стабильность. Атаки летели одна за другой, Назаров зарычал от натуги. Недостаток этой силы, кроме малой дальности стабильного полёта атак — огромное потребление энергии. В моменте она дала чрезмерное напряжение.
Ладно, я могу кое-что сделать.
Направил силу и напротив разлома выросла белёсая стена. Я плавно добавлял энергию, усиливая подпорки и вырастив на ней множество крестовидных лезвий, структуру которых медленно упрочнял.
И эффект вышел… неожиданным. Кольца влияют на имеющийся дар, оставаясь связанными с ним. Они могут не резонировать. Или будучи аналогичной силой более низкого порядка не изменять основную, как тень и разрушение.
Но сейчас мои кристаллы мерцали тем же светом.
— Эм… Андрей, ты когда магом света заделался? — удивился Орлов.
— Это не свет, — поправил его Пламенев, шагнув чуть ближе. — Похож, но…
Его слова заглушил натужный рык Назарова, которому не хватало мощи быстро схлопнуть разлом. До того, как он вспыхнул в последний раз, через него кометой пролетел оранжевый силуэт и с жутким треском врезался чётко в ощетинившуюся шипами стену.
Нечто кубарем покатилось по песку, раскидывая во все стороны пламенные всполохи и осколки ярко горящих кристаллов.
В десятке метров от нас замерла утыканная шипами оранжевая птица. Места проколов искрили высвобождаемой энергией. Свет как будто сжигал изломанное тело уже мёртвой твари.
— Он что… прикончил феникса кристалликами? — тихо спросил Махов.
— Слышу неуважение к крутейшему дару, мистер самоходный огнемёт, — хмыкнул я. — Что такого?
— Ты… прикалываешься? — кто-то тоже забыл про официальный тон.
«Чего тебе, чешуйчатый… ах, да, точно! Я читал про этого монстра! Нет, у меня память пока ещё не уступает магической рептилии. Подумаешь, сразу не вспомнил?»
Отвлёкшись от мысленного общения, я продолжил тем же беззаботным тоном.
— Просто говорю, что мой дар и так крут. Я помню, что у этого с-морфа аномальная регенерация. Но это всего лишь вожак. И он всем телом насадился на выставленные копья.
— Ну охренеть теперь, а пути назад больше нет, — выдавил Назаров, поднимаясь с песка. — Большая пустыня… аномалий вроде не видно. Случайно не «Сковородка»?
— Скорее всего, — отозвалась Высоцкая, осторожно подходя к птице. — Это одновременно хорошо и плохо. В больших Осколках много разломов, а значит выше шанс найти ведущий в известные места. С другой стороны, на полёты уйдёт много времени и группе придётся разделиться. Кроме того, около оазисов есть монстры, но почти все они нелетающие.
Ну-ка, дайте мне справку. Они серьёзно так назвали Осколок мира?
«Пустыня Герберта. Коэффициент аномальности: 1. Тип: повышенный мана-фон. Площадь: большая. Цикл дня: нормальный. Особенности среды: сильные перепады температуры в течение суток. Уровень опасности: средний».