.
— Я пошёл за тобой в дом зомби, потому что ты не мой питомец, но моя… моя…
Я наблюдала за тем, как исказилось его лицо, и спросила, пытаясь изобразить легкомыслие:
— Потому, что я человек, ты не можешь сказать «друг», или что? Колись.
Ещё раньше он запнулся, произнося слово «союзники».
— «Друг» — это неправильно, — сухо сказал он. — Мы сражались вместе. Мы… союзники.
— Не думаю, что это прокатит, — сказала я, думая об огромной разнице между мирами, которым мы были обязаны верностью. И всё же, какое-то время нам действительно казалось, что мы встречаем мир вместе. — Братья по крови?
— Нет, — сказал он окончательно.
— Лады, — сказала я. — Мы союзники или что-то в этом роде. Но почему ты продолжал отчитываться перед Зеро, если шёл к Моргане только для того, чтобы быть со мной?
— Легче что-то делать с благословения Хайиона, чем без него.
— Твоя правда, — была вынуждена признать я.
— И я рассказал ему не всё, что узнал. Ровно столько, чтобы он не отозвал меня.
Я также должна была признать, что знала, что это правда, хотя и не произнесла этого вслух.
— Значит, мы друзья? — спросил он, и на этот раз не запнулся на слове.
— На какой-то миг я так и думала, — сказала я. Дисбаланс всё больше и больше смещался в сторону Джин Ёна, и я всё ещё немного боялась, что меня снова убедят. — Откуда мне знать, что ты не лжёшь?
Он улыбнулся, удивив меня своей внезапностью.
— Я не очень хорошо умею врать, — сказал он. — Я сначала говорю, потом думаю — ты не заметила? Я говорил тебе…
— Ну да, слишком много эмоций, — пробормотала я, у меня голова шла кругом. Потому что это было правдой. Джин Ён всегда быстро действовал и говорил под влиянием своих непосредственных эмоций. А это означало, что комаришка всё это время говорил правду.
Я очень глубоко вздыхаю.
— Ты действительно бесишь, ты в курсе? — сказала я ему.
— Да, — сказал он, всё ещё ухмыляясь. — Ты тоже бесишь. И что же я такого натворил на этот раз?
— Просто это значит, что я должна извиниться, — объяснила я. — Мне не нравится извиняться перед тобой.
Джин Ён пожал плечами, теребя дырку на рубашке. Я заметила, что рана под ней почти затянулась. Он сказал:
— Мне тоже есть за что извиниться. Будем считать, что мы квиты.
— Не знаю, — сказала я. — Погодь, если я извинюсь, ты тоже будешь извиняться? Потому что я хочу знать, за что, по-твоему, ты должен извиняться.
— Думаешь, мне… не нужно извиняться? — рискнул он, сбитый с толку.
— Неа, просто хочу узнать твою точку зрения на то, что ты сделал не так, — объяснила я. — Но в то же время я не хочу извиняться, так что…
— В другой раз, — сказал он, — мы извинимся. Сегодня мы сначала немного побудем друзьями и пойдём домой.
***
Когда мы вернулись, Зеро и Атилас были в гостиной, сидели каждый в своём кресле и читали: Зеро — книгу, а Атилас — папку. Зеро оглядел меня с головы до ног, потом перевёл взгляд на Джин Ёна и сказал:
— От тебя несёт мостовым троллем.
— Nae mari, — Джин Ён обвиняюще посмотрел на меня. — Ты не должна так пахнуть.
— Оно пыталось помешать мне пройти под мостом, — возмущённо возразила я. Во мне вспыхнул огонёк счастья; я повернулась и почти открыла рот, чтобы весело пригрозить ему ещё раз сменить галстук, но мой взгляд снова упал на дыру в его рубашке.
Вот блин. Сегодня было о чём рассказать.
— Это то, что делают мостовые тролли, — коротко ответил Зеро. — Они любят мосты. Им не нравится, когда люди ходят под их мостами.
— Ну, мне не нравится, когда детей съедают, потому что им приходится проходить под мостом, чтобы добраться до школы, — сказала я. Мне следовало бы упомянуть золотого фейри в любой момент, но мой рот отказывался повиноваться.
Зеро даже отложил книгу.
— Пэт, ты убила тролля?
— Я пыталась договориться об оплате, но он не был заинтересован! И, к твоему сведению, он первым набросился на меня: я просто пыталась не сдохнуть.
Атилас обменялся взглядом с Зеро и сказал, как будто это улучшало ситуацию:
— По крайней мере, тролль мёртв, мой господин.
— Погодьте-ка, у меня неприятности из-за того, что убила это?
— У тебя были бы неприятности из-за того, что ты сражалась с этим, — сказал Атилас. — Поскольку ты убила эту штуку, господин не возражает против этого.
— Вполне логично, — сказала я, придав своему голосу нотки сарказма. Плохо то, что в последнее время для меня это действительно имело смысл. Борьба с мостовым троллем привлекла бы ко мне внимание, если бы и я, и мостовой тролль выжили, чтобы рассказать об этом. Моя смерть из-за драки с мостовым троллем также привлекла бы больше внимания, чем Зеро, и Атилас сочли бы это удобным или разумным. Смерть мостового тролля, с другой стороны, не вызвала такого пристального внимания.
Запредельные по идее не должны были связываться с людьми, и, хотя власти Запределья не обязательно остановили бы это, они, конечно, не стали бы вмешиваться, если бы это сделал кто-то другой. Смерть мостового тролля, который причинял беспокойство обоим мирам, была удобна.
И это навело меня на мысль, которая, надеюсь, была верной.
Я прокашлялась, и затем сказала:
— Ага, кстати, о мёртвых штуках.
Атилас посмотрел на меня поверх своей папки, в глазах его было веселье, а Зеро, явно настороженный, спросил:
— В чем дело, Пэт?
— Я убил золотого болвана, — сказал Джин Ён, проталкиваясь мимо меня и бросаясь на диван, чтобы одним широким жестом продемонстрировать состояние своей рубашки и груди. — Он ударил меня мечом, поэтому я укусил его. Теперь он не наша проблема.
— Пресвятые небеса, — сказал Атилас, его папка опустилась на дюйм. Он, должно быть, был очень удивлён. — Как восхитительно кратко. Не могли бы вы рассказать чуть подробнее?
— Что он имел в виду, — сказала я, — так это то, что, судя по всему, этот лошок уже давно следит за мной. Он увидел, как я убила мостового тролля, и начал рассказывать о том, как они с твоим отцом удивлялись, почему вы меня терпите, а потом он пошёл ударить меня мечом, а вместо меня пронзил Джин Ёна.
— Мне не нравится, когда меня пронзают, — добавил Джин Ён. — Больно.
Зеро резко спросил:
— Свидетели?
— Ни одного, насколько мне известно, — сказала я, надеясь развеять ужасное беспокойство, которое появилось у него на лбу. — Он сказал, что собирался рассказать твоему отцу обо мне — о том, что я вытаскиваю всякую всячину из Между, но теперь он мёртв. Если он мёртв, то нет никаких проблем, верно?
Я увидела, как Атилас сжал губы в улыбке, но это никак не помогло скрыть веселья в его глазах.
— Возможно, осталось ещё несколько проблем, — сказал он. — Но это мелочи по сравнению с тем, что кто-то может сообщить отцу господина о том, что ты можешь влиять на Между. Очень незначительные, не так ли, господин?
Зеро издал короткий раздражённый вздох.
— Незначительные, — сухо согласился он. — И нас это не должно касаться, если мы не будем замешаны. Его заместитель, без сомнения, займёт его место.
Эта мысль немного взбодрила меня, когда я отправилась готовить для всех поздний завтрак: Паломена была гораздо лучшим связным, чем золотой фейри, и у меня было ощущение, что она не так сильно зависела от отца Зеро, как золотой фейри.
К моему большому удивлению, Зеро бесшумно вошёл в кухню через несколько минут после того, как я начала жарить бекон. Я старалась не смотреть на него, но он неотрывно наблюдал за мной, и, наконец, я спросила:
— Что? — переворачивая бекон.
— Травмы? Перхоть троллей довольно легко проникает в раны.
Это заставило меня осознать, что я не остановилась, чтобы проверить, нет ли травм, ни до, ни после того, как вернулась домой. Неужели я настолько привыкла к тому, что меня режут, что даже не проверила, не течёт ли кровь?
— Кажется, я в норме, — с сомнением произнесла я. — Во всяком случае, ничего не кровоточит. Джин Ён получил довольно сильный удар, но…
Он коротко оборвал меня:
— Меня не волнует Джин Ён. Позже обязательно всё хорошенько проверь.
Я могла бы проверить, нет ли синяков и тому подобного, позже, в душе. Атилас мог бы помочь с их исцелением, если бы я не хотела получить травму, связанную со слюной вампира, что ускорило бы процесс.
— Ты сама убила тролля или Джин Ён помог? — спросил он, обходя скамейку, чтобы наполнить стакан у раковины рядом со мной.
— Я сама убила его ещё до того, как он добрался туда, — сказала я. — На самом деле, это было почти случайно. Тролль споткнулся о землю и напоролся на мой меч.
— Меч?
— Да, — сказала я, стараясь говорить как можно небрежнее. Не говори Зеро о мече. Пока нет. Не тогда, когда золотые фейри рассматривали это как неопровержимое доказательство того, что я Эрлинг. До сих пор Зеро решительно протестовал против того, что я одна из них, и я не хотела, чтобы это менялось. — В этот раз было достаточно одного меча.
— Хорошая работа, Пэт, — сказал Зеро, на мгновение положив руку мне на голову. — Обязательно поговори с Атиласом о синяках.
— Ты странно себя ведешь в последнее время, — сказала я ему, моя голова всё ещё была тёплой от прикосновения. Если бы не это дурацкое воспоминание о голосе Морганы, говорящем: «Ты ему нравишься!», я бы даже не почувствовала себя странно. Это было бы явным признаком того, что он действительно заботился обо мне, даже если я не всегда ценила то, как это проявлялось. — Гладил меня по голове и всё такое. Ты делаешь это уже пару недель.
— Ты питомец, — коротко сказал Зеро. — Мне говорили, что питомцев нужно гладить.
В смысле, ага, но зачем начинать сейчас? Он избегал любых проявлений физической привязанности с тех пор, как я его узнала, и я хотела знать, почему до него начало доходить это только сейчас.
Я всё ещё размышляла об этом, когда поднималась наверх. Там, наверху, меня ждал совсем другой бардак, но, по крайней мере, это дало мне возможность чем-то занять свои мысли, а не думать о нелепых случайностях.