Так почему при таком очевидном моменте всё свалили на неё? Отпечатки пальцев? Которые он и привнёс в этот мир. А что ещё?.. Для этого нужно дело об убийстве, которого у него нет…
— Что там? — Дайлин уже заглядывала ему через плечо. — Протокол вскрытия… Хартергера?
— Да.
— Есть что-то интересно? — полюбопытствовала она.
Так как Дайлин была ниже Кондрата, ей пришлось встать на цыпочки, отчего её подбородок теперь был на его плече, словно ребёнок, выглядывающий из-за отцовских плеч.
— Кроме того, что девушка девятнадцати лет убила ста восьмидесяти пяти сантиметрового стокилограммового мужчину, который даже не смог оказать сопротивления, ничего особенного… — пробормотал он.
— Ну… ему было шестьдесят, — заметила Дайлин.
— Мистер Скофингс, кто проводил вскрытие тела Хартергера? — посмотрел он на мужчину, который продолжал искать результаты вскрытия по прошлому телу.
— А? Что? — поднял тот взгляд.
— Хартергера кто вскрывал?
— Я. Что-то не так?
— Каким бы вы его оценили? Его тело? Крепкое, слабое, толстое или мускулистое? В самом расцвете сил?
— Ну… я бы сказал, что он был крепким мужчиной шестидесяти лет, — на мгновение задумавшись, произнёс он.
— Он бы смог дать отпор вооружённой девушке? — продолжил Кондрат.
— Ну здесь зависит от девушки, но в теории, учитывая обычную разницу в массе и силе, думаю, что да, должен был. Если даже не сможет ударить, то просто задавит массой и напором.
Кондрат взглянул на Дайлин, словно говоря «я же говорил». Он фыркнула в ответ как кошка. Он позволил себя едва заметно усмехнуться. Она улыбнулась в ответ. А к тому моменту уже и патологоанатом нашёл отчёт о вскрытии, который ничего нового по делу стрелка не дал.
Чуна не пришла в эту ночь. Видимо решила действительно не изводить Кондрата. Но даже без неё внутренних терзаний ему вполне хватало. Дело графа просто не шло у него из головы. За ним всегда был такой грешок — если что-то выглядит подозрительным и неправильным, он не успокоится, пока не выяснит правду. Но здесь, лезть в это дело…
Ладно, потом он подумает над тем, что делать с графом, а пока надо было разобраться с этой троицей: сыщиком, судьёй и чиновником.
Когда они вернулись в специальную службу из морга, подоспели и остальные дела, которые по итогу стали одним. Теперь у Кондрата и Дайлин на руках были всё, что успели стражи правопорядка собрать, прежде чем передать дело им.
Сыщик был застрелен первым около собственного подъезда вечером. Никто ничего не видел, хотя вход находился со стороны улицы и в это время полно народа, возвращающегося домой. Судья был убит вторым во дворе за судебным зданием. Насколько Кондрат понимал, двор был огорожен со всех сторон, и даже охранялся двумя стражниками, которые опять никого и ничего не видели. И третьим стал чиновник. Застрелен во дворе собственного дома вечером. Видимо, убийца проследовал за эти Угнельфишем, дождался, пока они окажутся в безлюдном месте, и выстрелить.
Что касается баллистической экспертизы, которую уже успели провести, в сыщика стреляли с крыш домов напротив подъезда. А в судью и чиновника стреляли прямо с земли. Одно оставалось непонятно — почему в трупах не нашли стрел? Ладно, чиновник и судья, но сыщик, его убили буквально посреди переполненной улицы. И никто не заметил человека, который вытаскивает стрелу? Почему он вообще не поленился спуститься и забрать стрелу?
И вот этот вопрос им придётся раскрывать самим. Но для начала стоило оглядеться, и Кондрат решил начать с места, где убили сыщика, и приступил к этому с первыми лучами солнца.
Ранним утром над городом ещё висел промозглый осенний туман после дождя. Если окинуть улицы с высоты, то можно было увидеть на мокрой брусчатке призрачные отблески фонарей, которые ещё не успели потушить — будто город до последнего не хотел ночь, которая всё больше и больше властвовала над округой.
Кондрат и Дайлин кое-как через чердаки забрались на шиферную крышу дома, стоявшего напротив подъезда сыщика. Несмотря на самый-самый рассвет, улицы вокруг уже бурлили жизнью, и это эхо жизни сейчас пружинило между домов, скользя по крышам и доносясь до них лишь неясным гулом.
Кондрат осторожно спустился по покатой крыше к краю, ограждённому балюстрадой.
— Ты уверен, что стрелял именно отсюда? — спросила Дайлин.
Кондрат кивнул, словно ястреб, окидывая округу взглядом.
— Будь я на его месте, расположился бы здесь же, где просматривается вся улица и отлично виден подъезд, а сам остаёшься вне зоны видимости. Люди нечасто смотрят наверх и вряд ли бы заметили его, особенно, если бы тот прятался за оградой. А после… — Кондрат осмотрелся и указал пальцем. — Туда, на чердак, и на улицу, где можно раствориться в толпе.
Дайлин аккуратно спустилась к Кондрату. Перчатки, которыми она вооружилась по случаю холодного утра, липли к холодному камню балюстрады, стоило юной сыщице коснуться её, чтобы не упасть.
— Ты так уверенно об этом говоришь…
— Уже имею определённый опыт в подобных вещах, — ответил он нехотя.
— И всё же, с такой дистанции? — уточнила Дайлин. — С ружья-то ладно, но с арбалета… здесь будет сколько… метров сто? Попадёшь только на удаче.
— Учитывая, что его ещё не поймали, удача убийце явно благоволила, — парировал Кондрат.
— Ладно, этот вариант жизнеспособен. А что насчёт стрелы? — спросила Дайлин. — Как он её достал?
— Мог раствориться в толпе и выдернуть, когда никто не смотрит. Такое вполне возможно. По крайней мере, это единственный более-менее реальный вариант, который я вижу.
После первой жертвы они планомерно перешли ко второй — к судье. Тот был застрелен на заднем дворе суда, куда Кондрат и Дайлин прошли без каких-либо проблем. Как он и предполагал, это место было огорожено каменным забором высотой чуть выше двух метров. Он отхватывал квадратный участок прямо позади здания суда, и выглядел так, что добавь сюда могильных камней, и будет как маленькое кладбище позади церквушки.
— Зачем им такой участок? — спросил Кондрат, оглядевшись.
— Просто, чтобы был, — ответила Дайлин. — На чего такого, земля лишней не бывает. Да и близко сзади никто уже не подберётся. Думаешь, он смог сюда пробраться?
— Судью убили между часом и двумя, когда тот выходил наружу, а нашли только в три. То есть минимум час у убийцы был, чтобы забрать стрелу. Возможно, стража отлучилась на обед, в чём не сознаётся и уже не сознается, и убийца пробрался на участок, после чего застрелил судью и забрал стрелу.
— Значит, он следил за этим местом, — произнесла Дайлин.
— По-видимому. По крайней мере, мы знаем, как это примерно выглядело. Теперь важно понять, по какому принципу он их выбрал. Они что-нибудь нарыли на этих троих?
— Вчера вечером ещё не было, может сейчас что-нибудь принесут? — пожала она плечами.
Что теперь было ясно: это отменный стрелок, отменный настолько, что даже арбалет не стал препятствием. Возможно, охотник — военных не обучают работе с арбалетом, это удел больше простолюдинов. И у него явно были какие-то проблемы с законом, раз под раздачу попал судья и сыщик, а причиной мог послужить тот же чиновник.
Надо найти, какие дела их объединяют, и там всё встанет на свои места.
Но было и другое, что Кондрата не отпускало, и с этим он всё же рискнул поддаться к Урдену, чтобы не ходить вокруг да около.
— Мистер Брилль, я вас слушаю, — произнёс тот, не отрываясь от документов. — Нашли что-то важное?
— Да, но не по моему делу, мистер Урден, — ответил Кондрат.
— Не по-вашему? А по какому?
— По делу графа Хартергера.
Урден наконец отложил перо, чтобы взглянуть на Кондрата. Сразу видно, что тема, которая уже была на горизонте, ему была не по душе. И будь его воля, он бы и Кондрата не впустил бы к себе, знай, о чём будет речь. Но Кондрат уже здесь, и деваться не куда.
— А дело графа Хартергера каким образом с вами пересекается? — задал он логичный вопрос.
— Дело в том, что я наткнулся на отчёт о вскрытии Рона Хартергера в морге и там…
— Это не ваше дело, мистер Брилль, — сразу перебил его Урден. — Ваша задача сейчас — найти убийцу трёх человек, который решил объявить нашей империи войну. А с девушкой уже и так всё будет решено.
— Я считаю, что она не виновна, — в лоб произнёс Кондрат, решив не ходить вокруг да около.
И Урден, будто боясь услышать именно это, вздохнул, отложив очки.
— Скоро над ней будет суд, мистер Брилль, и даже если так, все улики против неё, и ей уже не поможешь. Я не пойму, чем именно вас зацепило это дело, но ради всего святого, не надо сейчас в него влезать.
— Кто-то подставил девушку, убив защитника императорского двора. То есть убийца на свободе. И всё это на фоне попытки провести оружие в столицу и восстания на севере, как минимум, не говоря уже о то, что происходило на востоке в своё время. Я просто хочу взглянуть на это дело. И возможно, оно как-то связано с убийствами госслужащих.
— Кондрат, его вели ваши коллеги и секретная служба. Там доказательств столько, что просто невозможно пролезть с хоть какими-нибудь алиби. И им не понравится, что вы теперь пытаетесь разрушить это дело, выступая её адвокатом.
— Меня мало волнует, что им не понравится. Я пытаюсь не разрушить его, я пытаюсь выяснить правду и взаимосвязь между тем, что происходит.
— Это будет одним и тем же… — вздохнул Урден и вытащил какой-то чистый листок, на которым от руки накидал записку, расписался и передал её Кондрату. — Дело ещё не в архиве, это моё разрешение ознакомиться с делом. Но имейте ввиду, ведущим дело это не понравится.
Будто Кондрата волновало, что может понравиться или не понравиться остальным. Для него не было секретом, что некоторые считают его зазнавшимися ублюдка, который лижет задницу начальству, но на деле ничего из себя не представляет. Его интересовало лишь дело, которое было у них на руках.
Только, прежде чем дойти до сыщиков, которые,