УВО-ОУН — военная организация, и как таковая имела соответствующую структуру, порядок и дисциплину. Ее нельзя назвать тоталитарной организацией и по методам и целям борьбы. Во время Второй мировой войны, когда речь зашла о будущем устройстве государства, национально-освободительное украинское движение выдвинуло лозунг: „Свобода народам, свобода человеку". Каждый народ имеет право на свое независимое государство, и в каждой стране должна быть обеспечена свобода человека — все демократические права. И когда в 1941 г. была попытка восстановить Украинское государство, в правительстве, которое организовала ОУН, были представители других партий. Правительство было коалиционное, в нем были представители не фашистских, а демократических партий.
Тоталитаризма в украинских националистах не было ни грамма»[24].
Здесь стоит отметить следующее.
Использование вооружённой борьбы в мирное время и террористические методы решения проблем — как раз и является одним из признаков тоталитарных партий, хотя признаком и не определяющим. Радикалы практикуют насилие гораздо охотнее, чем демократы или консерваторы.
Что же касается завоевательских позиций, то и здесь не все так однозначно. Конечно, в первую очередь оуновцы хотели видеть независимую Украину, включающую в себя все земли, населённые преимущественно украинцами. Эти территории, по их мнению, охватывали пространства от реки Сан на западе до Северного Кавказа на востоке. В Ставропольском и Краснодарском краях живет много почти обрусевших украинцев, которых туда переселили еще в XVIII веке. В Украину также обязательно должны были входить некоторые граничащие с УССР территории РСФСР и Белорусской ССР.
Кроме того, в отношении границ в программе делалась существенная оговорка: «В своей внешнеполитической деятельности
Украинское Государство будет стремится к достижению границ, наиболее удобных для обороны, границ, которые будут охватывать все украинские этнические земли и будут обеспечивать ей надлежащую хозяйственную самодостаточность». Эта формулировка показывает, что оуновцы при случае были не против отхватить кусок приглянувшейся земли, исходя из неких стратегических или экономических соображений.
Десятая заповедь из декалога ОУН 1929 года звучала так: «Будешь бороться ради возрастания силы, славы, богатства и пространства украинского государства». Границы этого пространства туманно не обозначались.
Отнюдь не последний функционер и теоретик ОУН Михаил Колодзинский полагал, что территория будущей Украины для начала должна включать Молдавию, значительную часть Румынии, Польши, Белоруссии, России (вплоть до Волги и Каспия), Северный Кавказ с Чечнёй, а также Баку и близлежащие нефтепромыслы[25] (с. 271). После приобретения такой базы следовало начать настоящую имперскую экспансию в Сибирь и Центральную Азию, до Алтая и Джунгарии, уморить или загнать в резервации кочевников-казахов, а затем превратить Казахстан в азиатскую Украину. В этом сложно не увидеть своеобразный план воссоздания СССР.
Если сам Колодзинский погиб в Закарпатье уже в 1939 г. в битве с превосходящими силами венгров, как раз к которым у него не было территориальных претензий, то ещё до начала войны, в 1941 г. бандеровская ОУН, не имея собственного государства, претендовала и на территории, лежащие между восточными границами современной Украины, Волгой и Каспийским морем[26].
Какие еще «граммы тоталитаризма» были в украинских националистах?
Характерной чертой ОУН был вождизм — абсолютная покорность партийного актива действиям лидера. Решения вождя подлежали не обсуждению, а беспрекословному исполнению.
Радикальный национализм также часто присущ правым тоталитарным партиям, а до 1943 года одним из основных лозунгов ОУН был: «Украина для украинцев!»
Николай Сциборский, один из идеологов ОУН и, позже, ОУН (м) в конце 1930-х — начале 1940-х написал и опубликовал книгу с характерным названиесм «Нациократия».
В 1939 г. один из активистов ОУН Евгений Стахов в Завбер-сдорфе (Австрия) прослушал курс лекций по идеологии ОУН и оставил свое свидетельство об этом курсе:
«Должен сказать, что программа лекций, которые нам читал Габрусевич, фактически была стопроцентным заимствованием тоталитарной фашистской идеологии. Я вспоминаю учение о нации: что нация должна иметь свой язык, свою территорию, свою историю и культуру, а наиважнейший пункт — европеизм. Только европейские страны могли быть нациями. Мы спрашивали: “А как Япония?” — “Япония не есть нация, так как они не европейцы”. Расовый (имеется в виду расистский. — А.Г.) подход.
Также шла речь о принципе вождизма. Тогда уже Провод (нечто вроде ЦК ОУН. — А.Г.) возглавлял Андрей Мельник, и был он не Главой Провода, а вождем. У Сеника был титул канцлера („Канцлер” — псевдоним Сеника. — А.Г), Барановский — президент (псевдоним Барановского. — А.Г.). Я припоминаю разные дискуссии на лекциях Габрусевича. Очень остро говорилось против Грушевского, против Драгоманова, слово “демократия” употреблялось только с эпитетом “загнившая”. Пропагандировалась однопартийная система…»[27].
Понятно, какая партия должна была быть в будущей независимой Украине единственной «ведущей, направляющей и организующей силой общества».
Национальному вопросу уделялось большое внимание. Идеологами украинского национализма были Дмитрий Донцов, выходец из Восточной Украины и бывший марксист, а также гетма-нец Вячеслав Липинский и упомянутый оуновец Николай Сци-борский.
Дмитрий Донцов — эгоцентрист-одиночка не стал членом ОУН, но партия признавала его авторитет и даже безуспешно приглашала в свои ряды. Показателен интерес Донцова к вопросам азиатскости и европеизма народов, делению человечества на высшие и низшие расы (в одной лишь Украине он насчитал их четыре), почтение к кастовой системе, кочевникам, и при всём этом — по крайней мере не враждебное отношение к коммунизму. Исключение для него составлял лишь русский вариант этого движения — большевизм как раз из-за его русскости. Донцов, очевидно, не обращал особого внимания на суть марксистской доктрины — уничтожение частной собственности. В левом радикализме ему импонировал антилиберализм и личные качества его лидеров, их политическая воля[28].
Стержнем партийной программы была правая идеология, носившая красивое название «чинный», т. е. «действующий национализм». К слову, популярный термин «интегральный национализм» введён не современниками, а в в 1950-х годах американским исследователем ОУН Джоном Армстронгом. Оуновцами в 1930-х использовалось словосочетание «организованный национализм». Нация признавалась высшей ценностью, высшей формой организации людей. Служение нации считалось самой главной обязанностью и задачей националиста.
Как писалось в одном из националистических изданий в 1930 г.: «Средствами индивидуального террора и периодических массовых выступлений мы увлечем широкие слои населения идеей освобождения и привлечем их в ряды революционеров… Только постоянным повторением акций мы сможем поддерживать и воспитывать постоянный дух протеста против оккупационной власти, укреплять ненависть к врагу и стремление к окончательному возмездию. Нельзя позволить людям привыкнуть к оковам, почувствовать себя удобно во вражеском государстве»[29].
Большинству людей в жизни как раз и нужно почувствовать себя удобно, хоть во вражеском государстве, хоть в дружеской державе. Оуновцы не хотели этого сами, да и другим не хотели дать спокойно жить, усиливая и провоцируя террор польской власти против украинцев. Впрочем, несмотря на это, неприятие чужой власти было столь велико, что в середине 1930-х годов ОУН соперничала по популярности с самой массовой западноукраинской партией — УНДО.
Как писал один из умеренных оуновцев Лев Ребет, в те годы среди националистов была в ходу теория постоянной революции:
«Зрелище революционных масс, которые на всех участках жизни создают активное и пассивное сопротивление чужому господству, и которые идут, несмотря на жертвы, к победам, всегда большим, придавала всей деятельности молодцеватой ОУН чары великого, героического подвига, который окончательно и бесповоротно приведет к полному успеху, к победе, к триумфу.
Бесспорно, будут жертвы и из кадров ОУН, будут арестованы и уничтожены руководители революции, — так проповедовали сторонники указанной теории. Но на их месте вырастут все новые и новые вожди революции и поведут народ указанным путем к борьбе и победе. Репрессии врага будут усиливаться, но они еще больше скрепят революционный настрой и вызовут еще более острые революционные выступления и т. д., и ничто не будет в силе остановить успех ОУН и украинской национальной революции на западно-украинских землях.
Это было зрелище почти автоматической, хотя и купленной кровью победы, и оно давало большую динамику организационным кадрам»[30].
Эти динамичные кадры организованы были очень хорошо.
В ОУН существовала специальная структура для детей — аналог пионерской организации: Дороет (Дораст), куда могли входить украинские дети обоего пола в возрасте 8-15 лет. Следующей ступенью было Юношество (Юнацтво), его членами могли быть юноши и девушки от 15 лет до 21 года. Это было некое подобие комсомола. С 21 года украинец мог быть полноправным членом ОУН.
Каждый желающий вступить в ОУН подавал в одно из отделений партии письменное заявление, при этом за будущего националиста должны были поручиться два члена организации. Новый член на протяжении полугода считался кандидатом: «Обязанностью членов является соответствовать предписаниям Устава, Провода, постановлениям и приказам всех управляющих органов ОУН, ширить идеологию украинского национализма, притягивать в Организацию новых членов и своевременно платить членские взносы»