На сонной лесной полянке появился мерцающий силуэт — такой же безмолвный и неподвижный, как всё вокруг. Появился он внезапно, словно из ниоткуда. Луна пролила свой мягкий свет сквозь пушистые ветви елей, и теперь таинственный силуэт приобрел едва уловимые очертания. По мягким линиям угадывалась тень хрупкой невысокой девушки. Совершенно неуместной казалась она здесь в это время суток. Верхушка старой елки под натиском робкого ветерка слегка прогнулась к северу и больше не заслоняла поток света. Теперь белоснежные лучи могли в полной мере озарить бледнолицую красавицу. Стояла девушка всё так же неподвижно, как кукла на верхней полке в ожидании своего часа. Её черные локоны спадали на голые плечи, а белоснежное пышное платье шуршало чуть тише, чем свежий снег под ногами. Юное тело мерцало под лунным светом блеском сотни драгоценных камней, и было тяжело разглядеть, что оно полупрозрачное, не имеющее плоти и крови.
Девушка посмотрела на небо своими большими синими глазами, и на её длинные пушистые ресницы красиво приземлилось несколько снежинок. Загадочная незнакомка, не замечая этого, неслышно и грациозно, не оставляя следов на снегу, побрела к деревушке. Порывом ветра сияющий силуэт поднесло к первому дому, он заглянул в окошко и смог разглядеть детей, сладко спящих в своих кроватках. Через окно доносился запах молока, стоявшего на подоконнике, и пряностей с корицей. Девушка сняла перчатку и плавно, еле касаясь, провела по окошку своими длинными тонкими пальцами. И там, где она коснулась, в тот же миг появился красивый морозный узор. Девушка довольно улыбнулась самой себе и заспешила дальше украшать окна своим морозным кружевом.
Наутро у всех жителей деревушки было праздничное настроение.
— Мама, мама, зима украсила наши окна к празднику! — радостно кричала детвора.
Близился праздник. Всеми любимый семейный праздник, таящий сказку в каждой своей минуте. Взрослые заготавливали дрова и убирали дома. Дети наряжали ёлки и катались на санях. В воздухе витал запах предновогоднего волшебства. Особенно это ощущалось с приходом сумерек. Когда все возвращались домой и семьями собирались за одним большим столом. Запах горячей вкусной еды доносился из каждого счастливого дома так же отчетливо, как и звонкий детский смех. И, казалось, все были счастливы в эти беззаботные предпраздничные деньки.
Только в одном доме было как-то неестественно темно и тихо. Там не стояла наряженная ёлка и не витал сладкий аромат праздника в воздухе, не горел свет в гостиной и не слышался смех. Виднелась только свеча — одинокая плачущая тусклая свеча на подоконнике, бросающая свою скользящую тень на кресло в углу комнаты, где сидела женщина с седыми локонами, туго собранными на затылке, и неустанно ткала пряжу. Но её потускневшие глаза то и дело возвращались к окну. И отрешённым взглядом она гладила заснеженные поляны.
— Дорогая, может, нарядим ёлку в этом году? — обратился с вопросом седовласый мужчина с выцветшими зелёными глазами, внезапно появившийся в дверях. Но женщина не вздрогнула от неожиданности.
— Нет, её всегда наряжала Настенька, — холодно ответила она, не поворачивая головы от окна.
— Столько лет прошло, как она пропала… мне кажется, Настуся не обиделась бы, если бы мы хоть раз отметили её любимый праздник.
— Без неё не буду! — отрезала женщина.
— Но ведь она… — хотел было начать мужчина, но лишь махнул рукой.
— Она вернется! — горячо прошептала женщина.
Мужчина взглянул на свою жену с глубочайшей тоской и уже собирался уходить, как вдруг она молвила:
— Знаешь, иногда ночью мне кажется, я её слышу. Настенька легонько ступает под окнами и не решается войти в двери, — лицо женщины на мгновение сделалось невероятно счастливым, уголкам губ почти удалось выдать улыбку.
— Это ветер, родная, или метель, — мужчина подошел к супруге и укрыл её ноги тёплым пледом, — только не сиди опять до рассвета за пряжей, уже ночь на дворе.
Ночь действительно медленно спускалась на землю. И в лесу, который соединял две небольшие деревушки, среди елей и сосен вновь появилась она — девушка в пышном белом платье. Она кружилась в такт снежинкам так легко и плавно, что, казалось, вот-вот взлетит лёгкой пушинкой к луне. Едва её босые ножки касались мягкого снега, девушка отталкивалась от него и снова плавно приземлялась в ритме вальса. Зашумели иголки ёлочек, создавая сладкую симфонию. На полянку сбежались зверушки и завороженно наблюдали за необычным праздничным балом.
Девушка самозабвенно купалась в серебряных лучах луны и слушала старую подругу вьюгу. Затем обошла свои владения, подправила рисунки на окнах и укрыла снегом оголившиеся веточки старых дубов. Девушка хотела ещё раз станцевать свой волшебный танец со снежинками, как вдруг привычную тишину оборвал крик. Странно… Раньше она не слышала ничего подобного в спокойную сельскую ночь.
— Показалось, — решила было она, но тут крик повторился, и на этот раз он был громче и отчётливее, развеяв вмиг все сомнения. Потом был ещё один крик. И ещё. Всё громче и громче. Не оставалось времени на раздумья. Девушка скользящей походкой подплыла к озеру, откуда доносились звуки, и увидела парня, провалившегося под лёд. Не мешкая, она подошла к старой иве и что-то ей прошептала, после чего дерево покорно склонилось над рекой и парень смог ухватиться за гибкие ветви. Ива, как ни в чём не бывало, плавно вернулась в прежнее положение и, слегка покачнувшись, подарила утопающему стойкую почву над ногами.
— Чудеса… — прошептал парень и принялся отжимать промокшую одежду, успевшую за это время слегка обледенеть. Парень недоверчиво взглянул на иву, до конца не веря в случившееся, с чувством сказал «спасибо» непонятно кому, куда-то в воздух, и собирался уходить подальше от неведомых сил. Но мягкое сияние в тени ивы случайно обожгло его взгляд. Он потер глаза, сомневаясь, и пригляделся внимательнее. Луна вновь выглянула из-за туч, и теперь парень отчётливо видел притаившийся силуэт.
— Чудеса, — повторил юноша и, не в силах совладать с любопытством, стал приближаться к таинственному силуэту.
«Эта девушка! Красивая! Ей не холодно в такую погоду?!» — вихрем пронеслось в голове, но вслух он не проронил ни слова. Боялся спугнуть незнакомку. Парень, осторожно двигаясь, подошёл к силуэту почти вплотную, выказывая каждым своим неуклюжим движением неподдельный интерес и лёгкое смущение. Девушка оставалась неподвижной, как статуя. Теперь под прямыми лучами света парень смог разглядеть её неестественно белоснежную сияющую кожу и чарующие алые уста.
— Что вы делаете в лесу? вы заблудились?
Девушка широко распахнула свои глаза от удивления и тоненьким, звонким голосом, схожим с колокольчиком, спросила с тенью надежды:
— Ты меня видишь?
— Вижу, — ещё больше удивился юноша. Он внимательно разглядывал девушку, проходя любопытным взглядом от головы до пят раз десять. И только сейчас понял, что его новая знакомая почти прозрачная, как призраки и духи, о которых он в детстве читал в книгах:
— Я Тихон. А вас как зовут?
— Я не знаю, — растерялась девушка. Но в отличие от парня, её глаза не выказывали взволнованности, а лицо оставалось спокойным, не тронутым эмоциями.
— Такого не может быть, — на миг осмелев, возразил Тихон. — Всем родители дают имя при рождении. Где Ваш дом? Я отведу вас. Вы, наверное, просто захворали.
— Я не знаю, — повторила девушка настойчивее. Её глаза оставались холодны, как будто под тонким слоем хрупкого льда. А кукольное лицо, точно фарфоровое, не меняло своего выражения.
Юноша смотрел на неё, не сводя глаз, и пытался понять, что же это перед ним за создание такое дивное, неземное.
— Тогда я буду звать тебя Зима… Спасибо, что спасла меня!
Девушка смотрела на юношу без особого интереса. Хотя это был первый случай на её памяти, когда она разговаривала с человеком. До этого ей доводилось петь с метелью, говорить с луной, шептаться с деревьями, но люди её не видели, хотя и встречались не так уж редко на её пути. Прохожие спешили, не замечая её, как мимо пустого места, иногда даже проходя сквозь неё. Вначале это пугало девушку, потом злило и, наконец, она свыклась.
Девушка приоткрыла уста, видимо, собираясь ответить Тихону, но луна скрылась за горизонт, пропели первые петухи и девушка, внезапно возникшая на его пути, так же внезапно растворилась в воздухе, будто превращаясь в тысячу снежинок, которые плавно кружились и таяли в танце.
— Чудеса, — в который раз повторил Тихон и нехотя зашагал к деревне.
Он хотел тут же рассказать о своих приключениях всем: родителям, братьям или хотя бы друзьям, но справедливо полагая, что ему не поверят, решил оставить это в тайне.
Тихон, едва дождавшись ночи, проскользнул на опушку леса. Ждать Зиму ему пришлось долго, он успел не раз замерзнуть. На небе давно горели звёзды, а вот луна заставила себя подождать, зато, когда она украсила собою небосвод, на полянке тут же закружись сотни снежинок и появилась она.
— Зима… — завороженно прошептал юноша.
Девушка расправила белоснежное платье и тем же холодным взглядом, что и вчера, одарила парня.
— Зима, ты не рада меня видеть? — немного погрустнел юноша.
— Не знаю, — честно ответила девушка.
— Что же ты за создание такое чудное? Откуда ты взялась?
— Я ничего не знаю! — настойчиво повторяла девушка. Она, не обращая никакого внимания на парня, обошла свои владения, поправляя кружевные рисунки на окнах и заметая лесные тропинки.
— Так это ты делаешь, — удивился парень, — ты — точно Зима! Или нет?
Девушка не ответила ему, она грациозно и самозабвенно брела по своим лесным владеньям, по-хозяйски поправляя всё, что за день успело растрепаться.
Тихон не отставал от неё ни на шаг, всё вглядывался в её глаза, хотел в них что-то отыскать:
— Скажи, Зима, а ты счастлива? — внезапно молвил он, нарушив тишину ночного леса.
— Что? — девушка остановилась и впервые за время их общения взглянула на юношу с намеком на интерес.