Семена перемен
Какая стадия культурного развития следует далее?
Первая стадия – охота и собирательство – начинается с древнейших времен и длится до возникновения земледелия. Это событие связано с некой тайной. Люди жили на нашей планете три с половиной миллиона лет, и вдруг, примерно за 10 000 лет до н. э., появляется сельское хозяйство, причем в трех совершенно разных местах: в регионе от Центральной Америки до Перу; в регионе от Юго-Восточной Азии – современного Таиланда до Океании; а также в Юго-Западной Азии – Месопотамии (именно там археологи впервые обнаружили свидетельства о нем).
Итак, следующая стадия – развитие раннеземледельческих культур и окончательный переход к сельскому хозяйству. Это полностью изменило мифологию. На первый план выходит женская магия – рождение и вскармливание. Пищу теперь выращивают. Больше нет нужды убивать диких тварей. Фокус смещается от мужского к женскому, на первый план выходит образ растительного мира: человек бросает в землю семя, оно умирает и из смерти и гниения появляется новая жизнь.
Основной миф этого периода – о земном рае, подобном Эдемскому саду, где нет различий между мужчиной и женщиной или между людьми и животными, где время замерло. Когда происходит убийство, тела отправляют в землю (их «сажают»), и из этого вырастает то, что можно употребить в пищу. Зачатие и смерть идут рука об руку. В некоторых ритуальных жертвоприношениях прослеживается повторение этого первоначального мифологического акта: вы возвращаетесь к началу и обновляетесь энергетически.
Вы приносите в жертву животное. Что ж, охота – это тоже своего рода жертвоприношение; проблема в том, что участники этого процесса постоянно чем-то жертвуют и за счет этого живут. В обществах, которые ведут кочевой образ жизни, убивают животных и питаются ими, доминантная роль отводится мужчинам. Женщина же мифологически, ритуально и психологически ассоциируется с растительным миром. Понимаете, что происходит с появлением земледелия и связанного с ним сложного таинства жертвоприношения и поедания жертвенных животных? Животное становится предметом купли-продажи! Люди приносят его в жертву с мыслью, что получат от этого выгоду: я даю тебе, чтобы ты воздал мне.
С развитием сельского хозяйства тема перехода от смерти к жизни приобретает колоссальное значение. В это же время происходит одомашнивание животных и появляются обряды, в которых скот играет очень важную роль: то, чем человек жертвует, становится воплощением Бога. Представителей культуры земледелия можно сравнить с прихожанами церкви, участвующими в таинстве причащения – жертвоприношения Господа. Этот сакраментальный каннибализм происходит ради жертвы, а не ради утоления физического голода (как это было в первобытном мире). Его отголоски слышатся от Новой Гвинеи до горы Голгофы, они достоверны и убедительны – эти традиции пронизаны временной, географической и духовной преемственностью.
Получается, что с переходом от охоты и собирательства к земледелию религия становится более иерархичной?
О да! Это зависит от структуры общества. Вы не найдете иерархических структур в мифах примитивных народов, занимающихся охотой и собирательством.
Земледельцы живут в деревнях. Охотник же неизбежно оказывается за пределами деревни. Большую часть времени он проводит либо в одиночестве, либо с небольшой группой других охотников и лишь ненадолго возвращается в общину. Шаман существует сам по себе, он отправляется в индивидуальный полет, в то время как жрец является посредником между пантеоном богов и жителями деревни, которые им поклоняются. Жрец уполномочен совершать священнодействие. А шаман уходит, чтобы самому обрести знание; у него есть свои приближенные и свои хранители – именно они переносят его в дальние дали. Разница очевидна.
Какова следующая стадия развития мифологии?
Возникает проблема разрастания укоренившейся социальной единицы – деревни. Третья стадия наступает примерно в 4-м тысячелетии до н. э., когда в Месопотамии вырастают первые в истории человечества города. С появлением царских династий и авторитетного духовенства начинается активное развитие культуры. Храмы превращаются в обсерватории: жрецы систематически наблюдают за небом в ожидании предзнаменований и для определения дней празднований в разные сезоны. А для учета пожертвований изобретаются письменность и математика. Когда появляется возможность записать астрономические наблюдения и с помощью вычислений измерить упорядоченное движение семи видимых сфер через неподвижные звезды, рождается совершенно новая концепция, взбудоражившая человеческое воображение, – теория космического порядка, явленного небесами.
Происходит полная трансформация сознания. Люди обращают взгляд вверх (мы по сей день говорим: «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе»). И в древних царствах появляется полноценная система иерархии – организации общества «сверху вниз», – отражающая небесный порядок.
В более ранних мифах о животных и растениях повышенное внимание и религиозный трепет вызывала некая исключительная ситуация: необычное дерево или зверь, нечто странное, происходящее в данном конкретном пруду или местности. В новой мифологии бронзового века исключительность отходит на задний план. Интерес вызывает повторяющийся цикл, и люди начинают постигать то, что можно назвать священной математикой. Появляются упоминания определенных чисел. Например, очень значимым является число 43 200 – это количество лет в юге (циклической эпохе в индуистской космологии), количество воинов в Зале Вотана в Исландии, количество ударов сердца за двенадцать часов, количество секунд в двенадцати часах[17]. Существует мнение, что космический ритм отражается в меньших, но аналогичных циклах. В жизни отдельного человека есть макрокосм (Вселенная) и микрокосм (самость), а также высокие культуры, и все это рождается там, где есть мезокосм (общество), – возникает трехуровневая структура бытия.
Существуют ли древние культуры, формирование которых не связано с циклическими мифами?
В примитивных культурах таких мифов нет, но они уже есть у майя и ацтеков. В самых ранних мифах нет реального представления о будущем. Будущее там олицетворяли, скажем, внуки. Затем появились великие циклические мифы четырех эпох – золотого, серебряного, бронзового и железного веков. В них будущее было синонимом великого упадка, из-за которого все живое будет стерто с лица земли и начнется новый цикл.
К чему привело появление этих новых мифологических образов?
Я бы сказал, что основная задача мифологии цивилизаций с развитой письменностью, начиная с появления первой такой цивилизации в Месопотамии в 4-м тысячелетии до н. э., заключалась в том, чтобы объединить несхожие между собой типы людей, живших в этом развитом мире, в хорошо организованную социальную единицу. В более ранний период собирательства в маленьких племенах все культурное наследие было во власти всех взрослых. Когда жители городов начали разделяться по роду занятий (священники, правители, торговцы, крестьяне и так далее), возникла проблема сосуществования этих в корне отличающихся друг от друга групп людей.
Мифология того периода представляет социальную единицу как организм, подчиняющийся циклам смены времен года – это до сих пор характерно для наших ритуальных праздников (Рождество и Ханука в день зимнего солнцестояния, весенние праздники, осенние праздники сбора урожая и так далее).
Целью религии в этих архаичных культурах было сломить эго, уничтожить чувство индивидуальной ответственности и подчинить жизнь человека Великому космическому циклу. В быту и искусстве главенствовали продуманность, изысканность, дух праздника, навязанный порядок и индивидуальное подчинение в соответствии с наблюдаемыми законами космоса. Основная тематика мифологии отражала приведение в согласие с миром природы общества и человека (который считался порождением природы) посредством участия в обрядах.
Некоторые отличительные черты этой стадии сохранились и в наше время?
Городская жизнь развивалась благодаря земледелию. Примерно с 4000 года до н. э. и до промышленной революции у человечества была единая форма общества: города, выросшие на фундаменте земледелия (пропитание их жителей зависело от сельского хозяйства).
Наше социальное устройство до сих пор подстроено под времена года. В день зимнего солнцестояния мы празднуем Хануку и Рождество. Во всем мире этот момент символизирует окончание мучений, связанных с погружением во тьму, и новый приход света: рождение жизни из смерти – появление ростка из разложившегося в земле семени. Постулат «из гниения и тлена рождается жизнь» является основополагающим для мифологий того периода.
С годами я все отчетливее осознаю, что большинство великих традиций человечества в конечном счете восходят к бронзовому веку. А главное божество того времени – Великая Мать.
Тема Богини-Матери, или Великой Матери, появилась в мифологии задолго до темы героя-мужчины?
Насколько я знаю, в более ранних традициях солнце было женским началом, а луна – мужским. Луна – это образ воскресающей жертвы. Луна умирает в свете солнца и снова рождается из этого света. Получается, что солнце – мать луны и потому – женское начало. Пламя солнца и пламя чрева, превращающее семя в жизнь, эквивалентны. Такое же пламя пожирает возложенную на алтарь жертву. Все это объединено мифологическим сознанием, которое восходит по крайней мере к раннему бронзовому веку. Здесь присутствуют и глубокая меланхолия, и трагизм бытия, поскольку луна – символ смерти и воскресения – несет в себе свою тень, как и все мы.
Мифы всегда оказывали некоторое влияние на язык, это прослеживается в индоевропейской языковой семье. Здесь у существительных есть род, но любопытно то, как он меняется. В немецком языке слово «луна» – мужского рода, а «солнце» – женского: