[65]. Это был замечательный период в искусстве.
В первобытных обрядах человеку преподается множество уроков. Почему это не может быть классифицировано как «ложное» искусство с точки зрения Джойса?
Вы подняли очень острый вопрос. Живая мифология воплощается в обряде. Участвуя в нем, вы участвуете в мифе. Можно сказать, что вы ведете себя как божество.
Функция обрядов заключается в организации жизни общества. Ранние общества основывались на обрядах, каждый аспект жизни был ритуализирован. Таким образом, изначально обряды упорядочивали жизнь. Их функция вовсе не дидактическая, а педагогическая. Между педагогикой и дидактикой есть разница (это тонкая разница, но она существует). Для меня было очень поучительным понять, насколько близки основные педагогические цели мифологии к дидактическим.
Что вы подразумеваете под педагогической функцией?
Я имею в виду приобщение людей к определенным знаниям и способам обучения. Обряды предназначены для обучения. Дидактика – это скорее не преподавание, а привлечение внимания к некоему вопросу или нравственному наставлению, которое следует донести.
Возможно, я задал неправильный вопрос, поскольку во многих культурах занятия людей не воспринимались как нечто особенное – как искусство.
Да, но обряды считались частью искусства. Все раннее искусство – религиозное, оно связывает человека через олицетворения со структурирующими жизнь архетипами.
А современное искусство?
Мне кажется, что наше общество более или менее усваивает искусство. Но одна из проблем заключается в том, что современное искусство зачастую салонно. Оно предназначено для тонких эстетов и не утоляет духовного голода, захлестнувшего США и некоторые страны Европы. Церковь также этого не делает. Представители церкви говорят о социологии, а не о метафизике. В Америке появились центры личностного роста и раскрытия потенциала человека, такие как «Эсален». Я читал лекции во многих из них и поражался, насколько важную роль они играют в жизни людей. Именно такое влияние должна иметь религия, но этого не происходит. Современная религия социологизирована. Я не говорю о том, что социология – это плохо, но она не способствует пробуждению к внутренней, духовной жизни. Сегодня Священное Писание доносят до нас деятели искусств. В Индии их называют «те, чьи уши открыты для песни мира». Вот что такое настоящий художник.
Как ни прискорбно, я считаю, что интеграция искусства во многом произошла из-за снобизма и жажды наживы. Когда люди поняли, что на шедеврах можно зарабатывать деньги, что работы художников с годами растут в цене, они начали скупать произведения искусства, и это сказалось на обществе в целом.
Если художник «очищает порталы» – отсекает себя со своими предпочтениями, желаниями и устремлениями от мира и просто смотрит на что-то своими глазами, у зрителей происходит эстетический ступор. Они отождествляют свою личность с этим другим объектом или с тем, что этот объект собой представляет.
Таким образом, мне кажется, что в современном мире искусство – это проводник к самым высоким материям. В отличие от церкви. Работая в художественной студии и смотря на вещи без личных, порнографических или дидактических намерений, вы обретаете духовность. И ваше произведение помогает другим людям стать одухотвореннее. В этом и заключается смысл искусства.
Современное образование в основном связано с экономикой и политикой. Мы не заботимся о духовности. Перед нами словно разверзается пустота. Работа любого деятеля искусств – создавать новые мифы. Именно художник рождает миф.
Глава 6. Усложним сюжет
Безразличие природы
По-видимому, психология заняла место религии в толковании нашего внутреннего мира, а современная наука и религия расходятся в толковании окружающего мира. Можно ли в таком случае считать науку мифологией, выдающей свои открытия за истины?
То, что было дано нам предками, и есть истина.
Как это отвечает на мой вопрос?
Задумайтесь о резком контрасте между традиционным и научным подходами к пониманию истины. Обычно считается, что чем древнее традиция, тем она правдивее и достовернее. А научную книгу, написанную всего десять лет назад, уже называют устаревшей. Содержащиеся в ней сведения не соответствуют тому, что происходит сейчас в этой области знаний.
Нет такой вещи, как научная истина. Существуют лишь рабочие гипотезы. Только человек, не имеющий академического образования, думает, что ученые пытаются донести истину, – ученые готовы в любой момент от нее отказаться или изменить ее, как только получат соответствующие доказательства. Они постоянно так делают.
Вы бы не назвали эволюцию мифом?
На сегодняшний день это рабочая гипотеза толкования феноменологии природы, и она, похоже, довольно неплохо обоснована. Вряд ли она будет отброшена в ближайшее время. Кроме того, современные данные о жизни ранних гоминидов отодвигают дату их появления почти на четыре миллиона лет назад. Это дает иное представление о месте человека в природе, отличное от теории, согласно которой мы и наш мир были созданы в 4004 году до н. э. А значит, образ божества, на которое готовы уповать большинство людей, сильно отличается от образа божества, сотворившего маленький мир шесть тысяч лет назад.
Задумайтесь о миллионах галактик, которые открывают ученые. Каждая из них – это Млечный Путь из звезд, вокруг каждой звезды, возможно, находится солнечная система, и некоторые из этих солнечных систем, вероятно, обитаемы. Чем больше узнаёт человек, тем больше поражается. Как все эти открытия влияют на традиционную историю сотворения мира и грехопадения? Они ее напрочь разрушают.
Существует ли в таком случае – и должна ли существовать – связь между наукой и мифом?
Эволюция – это научное открытие, к которому должна приспособиться мифология. Иначе возникнет противоречие между мифологическим (или религиозным) и реальным восприятием мира.
Я бы сказал, что все наши науки – это материал, который необходимо мифологизировать. Мифология придает духовный – или, скорее, психологический – внутренний смысл окружающему миру природы в его современном понимании. Между наукой и религией нет реального конфликта. Религия – это признание существования более глубоких измерений, чем те, которые открывает нам наука. В физике появляется много новых гипотез. И все их можно с легкостью перевести на санскрит. У индуистов все это уже есть!
Наука исследует средства или способы, приводящие к частному действию. В логике это называется инструментальной причиной. Но также существует формальная причина, объясняющая суть бытия. Современные ученые постоянно наталкиваются на эту загадочную область. Они подошли к самому краю того, что можно узнать, проанализировать и истолковать с точки зрения инструментальных причинно-следственных связей, и сами признают это.
Великий физик Эрвин Шрёдингер в одной из своих книг обращается к индуистским образам и делает вывод: «ты есть то» и «все есть брахман»![66] Это интуитивное прозрение выходит за рамки областей времени, пространства и наблюдений. Это осознание того, что сфера времени и пространства вторична по отношению к духовной сфере.
Но наука 2000 года до н. э., о которой говорится в Библии, и наука сегодняшнего дня противоречат друг другу. Древние мифические образы не укладываются в современном сознании. А значит, их послание следует перевести на язык сегодняшнего дня. Мифология – это подтверждение накопленного опыта, придающее ему духовное или психологическое измерение. Если человек не может соотнести некоторые понятия с текущей действительностью, они просто не уложатся у него в голове.
Главная проблема, на мой взгляд, заключается в том, чтобы найти способ обрести гармонию с силами природы, совершенно безразличными к программам человеческого сознания. Когда сознание отвлекает вас от того, что соответствуют закону природы, вы испытываете беспокойство, заболеваете. Обретя гармонию с миром естественных сил, которые являются и вашими собственными силами, вы восстанавливаетесь.
Восстановительную функцию выполняет миф.
Что вы думаете о возвращении к природе – отказе от современного общества ради более простой жизни?
По-моему, это полная ерунда. Люди, которые вынашивают такую идею и в то же время хотят иметь свой телевизор, просто смешны! Индустриальное общество, поддерживающее развитие науки, благодаря которой в каждом доме есть телевидение, не может довольствоваться малым. Это просто нереально!
По крайней мере, эта философия не подходит для мегаполисов типа Нью-Йорка. Предположим, вы нашли ручей, который протекал там, где сейчас находится широкий проспект, ну и что? Этот ручей стал бы канализацией. Не думаю, что можно вернуться к истокам. Земля, на которой мы живем, уже не та, что раньше. Когда я был мальчишкой, на месте современных автостоянок паслись козы. Но эти времена прошли. Нужно двигаться дальше и создавать органично структурированный город. Потому что современный город органичен сам по себе. Его создает сама жизнь.
Могут ли те, кто действительно уходит от цивилизации и начинает вести более простой и натуральный образ жизни коренных народов, вдохновить современное общество на пересмотр ценностей?
Не думаю. Я считаю, что вписаться в современный мир нам лучше всего могут помочь те люди, которые приняли его вызовы. Не те, кто попал в его ловушку, а те, кто остался в нем и прожил насыщенную жизнь.
С точки зрения психологии восстанавливать связь с природой полезно. Но если это влечет за собой недружелюбие к окружающему миру, то вы проявляете недружелюбие и к своему сознанию, к своей собственной жизни. Одно дело – всегда быть частью природы. И совсем другое – взять и вернуться к ней. Это невозможно, как невозможно вернуть девственность.