Предводитель расхохотался, что окончательно вывело демона из себя.
– Сбрось с меня личину, – прошептал он мне.
Положения хуже, чем то, в котором мы оказались, быть не могло, и я, пожав плечами, выполнил его просьбу.
Ни один из всадников, похоже, даже не заметил, что вместо их соплеменника перед ними вдруг оказался ужасный демон, покрытый с ног до головы зеленой чешуей.
Даже лошадям было на это наплевать.
Такой реакции или, вернее, отсутствия оной Ааз не ожидал.
Парень на черном жеребце снова расхохотался.
– Прекратите этот спектакль, – давясь смехом, сказал он. – Наш вождь знает, кто вы такие.
Сказав это, парень на черной лошади сотворил нечто такое, что повергло меня в ужас. Он показал пальцем на Ааза, и в тот же миг волшебная карта выскочила из сумки моего наставника, самостоятельно развернулась и взвилась в воздух. Спланировав вниз, подобно сухому листу, пергамент вновь сложился и юркнул на свое место в сумку.
– Итак, прошу вас следовать за мной, – повторил предводитель дружины стражников-общественников.
С этими словами он повернул коня и неторопливо направился в город. Я с изумлением посмотрел вначале на Ааза, потом на Танду.
– Не пора ли нам домой? – спросил я.
– Пора, если бы мы только могли это сделать, – ответила Танда.
Когда она шагнула с обочины на дорогу, я увидел, что по ее лбу струями течет пот. Мы шли следом за начальником, а остальные всадники прикрывали нас с тыла.
– Прости, – сказал я, так ничего и не поняв, – почему бы нам не сигануть в пыльную бурю?
– Поверь мне, я пыталась, – ответила она, стирая со лба пот.
– Ты пыталась?! – переспросил я, не веря в то, что она не может вытащить нас отсюда.
– Значит, мы заблокированы? – спросил Ааз.
– Надежнее, чем в склепе, – ответила Танда. – С таким крепким блоком мне встречаться еще не приходилось.
– А если попробовать улететь? – поинтересовался я.
– Ничего не получится. – Танда покачала головой. – В данный момент любые магические действия заблокированы.
– О… – протянул я. И это был единственный звук, который я был способен издать.
Впереди за широким крупом черного жеребца виднелся золотой дворец. Там хранилось сокровище, к которому мы стремились и до которого так трудно было добраться. Но в данный момент я к этому сокровищу вовсе не стремился, мне хотелось оказаться в любом месте любого другого измерения.
Глава одиннадцатая
Интересно, кто эти парни?
Когда мы, вступив в город, двинулись по главной улице в направлении дворца, на нас никто не обратил внимания.
Я увидел по меньшей мере дюжину заведений, как две капли воды похожих на “У Одра”. Город был настолько велик, что дерьмо на улице разгребал не один, а целых три парня в белых шляпах. Когда мы проходили мимо них, каждый из разгребателей навоза прикладывал два пальца к полям своего роскошного головного убора и произносил волшебное слово “Будздра”. Мы, естественно, отвечали тем же.
Отличие этого города от других состояло только в том (кроме золотого дворца, конечно), что он был больше, и кроме того, здесь между домами сохранились поросшие травой лужайки, на каждой из которых паслась одна-единственная корова. Чем выше мы поднимались по склону, тем живописнее становились лужайки и тем породистее выглядели пасущиеся на них одинокие коровы.
У самого дворца по обе стороны главного бульвара мы увидели пять особенно красивых персональных лужаек, около каждой из них торчал парень в белой шляпе с совковой лопатой.
Они ждали.
Теперь я понял, что ребята, разгребающие навоз на улицах, всеми силами стремились сделать карьеру, чтобы чистить дерьмо не где-нибудь, а здесь, у подножия дворца.
Когда мы оказались перед массивными воротами с каменными столбами по бокам и золотыми запорами, всадники соскочили с лошадей, их предводитель указал нам на ворота, но сам остался стоять на месте. Дворец был окружен каменной стеной – настолько высокой, что всякая попытка перелезть через нее казалась предприятием невозможным. Стена была отполирована до блеска, ее гребень венчало золотое покрытие.
На подходе к воротам нас встретили пять человек в белых мантиях с золотой каймой. Каждый держал в руках служившую посохом золотую лопату. Я понял, что те, кто трудится на улицах и не располагает золотым шанцевым инструментом, не вправе входить в золотой дворец.
“Почему нам предоставили такую привилегию?” – спрашивал я себя и не находил ответа.
– Нет вы только посмотрите на все это золото! – причитал Ааз, бешено вращая чешуйчатой головой.
– Потрясающе, – негромко, но с явным восхищением произнесла Танда.
Я промолчал. Но не потому, что не хотел вмешиваться в беседу старших, а потому, что утратил дар речи. Ничего подобного я раньше не видел. За каменными стенами оказались великолепно постриженные лужайки с золотым бордюром, необычайной формы живые изгороди и множество важных парней в белых шляпах и с золотыми лопатами.
На дюжине лужаек паслась дюжина коров, и за каждой с лопатой наготове стоял придворный.
Нас провели по лестнице, по обеим сторонам которой высились золотые изваяния неизвестных мне разнообразных животных и иные произведения искусства – естественно, тоже золотые. Теперь перед нами возвышались белокаменные, украшенные золотом стены самого дворца. Такого высокого здания мне видеть еще не доводилось.
Миновав тяжелую двустворчатую дверь, мы оказались перед широкой лестницей. Поднявшись по ступеням, мы свернули в коридор, и с этого момента я полностью утратил всякую ориентацию. Мы проходили по каким-то туннелям, спускались по каменным ступеням, постепенно уходя все ниже и ниже в недра земли под зАмком.
Мне казалось, что на меня давит огромная масса дворца и служащих ему основанием скал, и это мне очень не нравилось. Еще меньше мне нравилось то, что мы оказались пленниками жвачных животных, командующих парнями с золотыми лопатами. Но больше всего меня тревожило то, что эти так называемые жвачные на самом деле были вампирами.
В конце концов мы оказались в большой комнате с каменными стенами и тяжелыми дверями с золотыми засовами. Кроме нас, в помещении находились пять человек. Они выглядели иссохшими и совершенно обессилевшими. Вдоль стен стояли десять кроватей, и все прибывшие до нас заключенные крепко спали.
– А вот и Гленда, – сказал Ааз.
Я внимательно всмотрелся в фигуру женщины, лежащей на койке у дальней от нас стены.
Это действительно была Гленда. Но эта Гленда была совсем не той красивой, веселой и уверенной в себе, какой я видел ее всего несколько дней назад.
Одежда была изодрана в клочья, грязь покрывала лицо, под глазами виднелись синие круги, на шее зияла алая рана. Когда мы приблизились к Гленде, се ресницы затрепетали, она открыла глаза и посмотрела на нас.
– Насколько я понимаю, вы нашли сокровище, – едва слышно прошептала Гленда и снова погрузилась в сон. Рот ее был открыт, она тяжело дышала. Алые отметины на шее пульсировали в такт ударам ее сердца.
– Не нравится мне все это, – сказал я.
– Интересно, а как отсюда можно выбраться? – поинтересовался Ааз, оглядывая помещение.
Я тоже обвел взглядом комнату. Состояние всех остальных пленников было столь же незавидным, как и у нашей вероломной подруги. И у каждого виднелись алые отметины на шее. Сон их был таким глубоким, что они больше походили на мертвецов.
– Никак, – ответила Танда на вопрос Ааза. – Течение энергии здесь ощущается, но возможность перемещения между измерениями полностью заблокирована. С момента ареста я не раз пыталась скакнуть в другое измерение.
– Что ж, – пожал плечами Ааз, – придется искать другие пути, но сперва мы прихватим немного золотишка.
– А как насчет И-Скакуна? – спросил я.
– Нас не обыскивали, – ответил Ааз, – возможно, он и сработает.
С этими словами он достал И-Скакун, проверил правильность установки и привел прибор в действие. Ничего не произошло, мы остались стоять на своих местах.
– Попытаться все равно стоило, – заметил я, пока Ааз прятал И-Скакун под рубашку.
– Полагаю, что нам следует получить ответы на волнующие нас вопросы. – Ааз присел на койку Гленды и ласково потрепал девицу по щеке.
– Нет! Нет! – еще не совсем проснувшись, выкрикнула она и прикоснулась к шее. Узнав нас, она поморгала, фыркнула: – Убирайтесь! – и снова смежила веки.
– У нас есть к тебе вопросы! – Ааз потряс ее за плечи, приподнял и посадил спиной к стене.
– Полегче, полегче, изверг, – прохрипела Гленда. – Мы здесь все в одной лодке.
– Я даже здесь с тобой в одну лодку не сяду, – ответил Ааз.
А я, глядя на то, что осталось от Гленды, изумлялся, как она вообще могла мне нравиться. “Неужели я настолько низок, что меня не трогают ее муки, потому что она утратила красоту?” – спрашивал я себя. Или, может быть, я изменил к ней отношение из-за того, что она нас предала? Любопытные вопросы. Надо будет поинтересоваться мнением Ааза, когда мы вернемся домой.
– Поверь, – сказала Гленда, – хочешь ты того или не хочешь, но, оказавшись в этой камере, ты сразу же угодил со мной в одной лодку.
– Как ты здесь очутилась? – спросил Ааз. – И каким образом нашла город без карты?
– Я пришла в Улов-Ку, ничего там не обнаружила и спросила у парня в баре, где находится золотая корова. Он и указал мне место.
Я недоуменно потряс головой. Неужели все так просто? И почему нам это не пришло в голову?
– Что случилось потом? – спросила Танда.
– Я даже не сумела войти в город, – ответила Гленда. – Вчера на меня наскочила какая-то банда всадников, и меня бросили сюда. А ночью из меня сделали закуску для гостей бала, который кипел наверху. – Ока снова прикоснулась к шее и поморщилась. – Все это было как страшный сон. – Немного помолчав, Гленда продолжила: – Они насильно, стакан за стаканом, вливали в меня морковный сок и по очереди прикладывались к моей шее. К утру я едва держалась на ногах и совершенно не помню, как сюда добралась.