МИФОнаименования и извергения — страница 2 из 29

Это, как я и рассчитывал, заставило ее умолкнуть, и она, закусив губу, уставилась в пространство, когда я продолжал:

— И так плохо, что остальным предстоит вести за меня мою войну, но дать отсиживаться нам обоим просто немыслимо. Кроме того, ученица нужна для того, чтобы я мог быть одновременно в двух местах… не так ли?

Я полагал, что на этом дискуссия и закончится, но недооценил Машиной решимости.

— Ладно, тогда ты возглавь битву против Цикуты, а я доставлю Чешуйчатое чудо.

Я покачал головой.

— Брось, Маша. Ты же знаешь, что такого лучше и не пробовать. Именно мое невнимание и заставило его покинуть нас. Если кто и может заставить его вернуться, то только я.

Она пробурчала что-то под нос, чего я (вероятно, и к лучшему) что не расслышал, но был уверен, что искреннего согласия в ее словах нет. Имея и так уже одну проблему, вызванную моей невнимательностью к настроениям моих сотрудников, я счел нежелательным игнорировать расстроенное настроение своей ученицы.

— Слушай, мы можем урвать несколько минут и обсудить, что на самом деле тебя беспокоит? — обратился я к ней. — Я предпочел бы не расставаться с тобой на фальшивой ноте.

Маша на миг поджала губы, а затем тяжело вздохнула.

— Мне просто не нравится мысль о том, что ты в одиночку берешься за такой труд, Скив. Знаю, ты больше меня разбираешься в магии, но это одно из самых норовистых измерений. Я бы чувствовала себя лучше, будь у тебя поддержка, вот и все… Даже ели эта поддержка всего лишь механика, вроде меня. В прошлом эти мои игрушечки не раз помогали выкрутиться.

Она говорила, конечно же, о своих драгоценностях. Почти вся применяемая Машей магия относилась к фокуснической разновидности… магические кольца, магические кулоны, магические булавки в носу… отсюда и бытующее среди профессионалов прозвище «механик». У нее, однако, хватило вежливости не подчеркивать чересчур сильно то обстоятельство, что ее игрушки зачастую бывали надежней и эффективней, чем моя личная «естественная» форма магии.

— Ты права, Маша, и мне очень хотелось бы видеть тебя рядом… но ты будешь еще нужнее против Цикуты. Но прежде, чем ты слишком расстроишься, вспомни лишь, что в прошлом я справлялся с кое-какими весьма тяжелыми ситуациями.

— Они бывали не на Извре, и с самым тяжелым справлялся партнер, — заявила напрямик она. — У тебя даже нет с собой И-Скакуна.

— Я получу его у Ааза, когда найду его. Если преуспею, мы вернемся вместе. А если нет, то, думаю, он даст мне И-Скакун и установит его для отбытия на Пент, просто чтоб избавиться от меня.

—… А если ты вообще не сможешь его найти? — Маша многозначительно показала на уличные толпы. — На случай, если ты не заметил, тут не самое легкое место для розыска кого-либо.

Для разнообразия я кивнул.

— Об этом не беспокойся. Я его найду. Для такого дела у меня в рукаве есть несколько фокусов. Главный фокус будет, как заставить его передумать.

— Ну, ты не мог бы по крайней мере сделать одну вещь? В порядке услуги для своей усталой старой ученицы?

Она сняла с левого мизинца кольцо и вручила его мне.

— Надень его, — предложила она. — Если ты не появишься к концу недели, я прибуду искать тебя. Оно поможет мне обнаружить тебя, если ты все еще будешь в этом измерении… или ты хочешь рискнуть застрять здесь?

Кольцо свободно налезло мне на правый большой палец. Будь оно чуть побольше, мне пришлось бы носить его, как браслет. Когда я уставился на него, в голове у меня внезапно промелькнуло подозрение.

— А что еще оно делает?

— Прошу прощения? — ответила Маша, с такой невинностью, что я уверился в своей правоте.

— Ты меня слышала, ученица. Что еще оно делает помимо службы маяком?

— Нуууу… оно следит за твоим сердцебиением и предупредит меня если твое физическое состояние внезапно изменится, скажем если, например, тебя ранят. Если такое случится, я, может, заскочу чуть пораньше, посмотреть, что стряслось.

Я был неуверен, что мне это нравится.

— Но, что, мое сердцебиение изменится по нормальным причинам… например, потому что я встречусь наедине с прекрасной девушкой?

За это я заработал сильное подмигивание.

— В таком случае, Девятый Вал, мне бы хотелось быть здесь и познакомиться с ней. Не можем же мы допустить, чтобы ты гулял с кем попало, не так ли?

И прежде, чем я сумел придумать подходящий ответ, она сгребла меня в сокрушительные объятия.

— Побереги себя, Скив, — прошептала с неожиданным неистовством она. — Без тебя все будет не то.

В воздухе раздался тихий хлопок, и она пропала. Я остался один на Извре, самом скверном из всех известных измерений.

ГЛАВА 2

Их больше не делают такими, как бывало!

Г. Форд

На самом деле я беспокоился далеко не так сильно, как вы могли бы подумать, судя по моему положению. Как я сказал Маше, у меня был один туз в рукаве… вот в этом-то и заключалась вся красота!

Некоторое время назад я принимал участие… точнее, я спровоцировал вытеснение Синдиката с Базара-на-Деве. Считал это справедливым, поскольку именно я и дал ему доступ на Базар, и кроме того Ассоциация Купцов Девы хорошо заплатила мне за избавление их от Синдиката. Конечно, это произошло до того, как Синдикат нанял меня присматривать за его интересами на Базаре, а Базар согласился предоставить мне дом и платить мне процент с прибылей за недопускание Синдиката к Базару. Кажется путанным? Так оно и было… немного. К счастью, Ааз показал мне, каким образом эти задания не становятся взаимоисключающими, и что этика позволяет брать деньги у обеих сторон… ну, во всяком случае, не мешает. Разве удивительно, что я столь высоко ценю его советы? Однако, я отвлекаюсь.

В ходе начальных стычек в той компании, я приобрел небольшой сувенир, о котором почти забыл чуть ли не до той минуты, когда стал готовиться к этому поиску. С виду он не представлял собой ничего особенного, всего лишь пузырек с пробкой, удерживаемой на месте восковой печатью, но по моим предположениям, он означал разницу между успехом и неудачей.

Я мог бы упомянуть о нем Маше, но, откровенно говоря, я горел желанием приписать честь удачного проведения этого трудного дела себе лично. Уверенно усмехаясь, я огляделся кругом удостовериться, что за мной не наблюдают, а затем сломал печать и вытащил пробку.

Для того, чтобы полностью оценить всю силу происшедшего потом, вы должны понять, чего ожидал я. Живя на Базаре, я привык к некоторым броским вещам… молниям, огненным шарам… ну, знаете, к подобным спецэффектам. Конкуренция на этом рынке жестокая, и эффекты окупаются. Так или иначе, я подобрался, приготовившись к чему угодно. Ожидал-то я вздымающегося облака дыма и, возможно, удара грома или гонга, для особой значительности.

А получил я вместо этого тихий хлопок, какой получаешь, вытащив пробку из бутылки с содовой водой, и небольшое облачко испарения, в котором не хватило бы массы, даже на приличное колечко дыма. Конец спектакля. Все. Das ist alles'.

Сказать, что я был немного разочарован, будет все равно, что сказать, будто деволы немного разбираются в торговле. Предельное преуменьшение. Я всерьез думал, то ли мне выбросить эту бутылочку, то ли, действительно попробовать получить назад деньги с продавшего ее девола, когда заметил, что в воздухе передо мной что-то плавало.

На самом-то деле мне следует сказать, что в воздухе кто-то плавал, поскольку там явно парила фигура… или, точнее, пол фигу

' Это все (нем. ) ры. Он был голым до талии, а возможно и ниже. Определить я не мог, потому что ниже пупка изображение таяло, делалось невидимым. Парил он низко, надвинув на лоб феску, так что та скрывала его глаза, и сложив руки на груди. Руки и торс у него выглядели весьма мускулистыми, и он мог бы показаться впечатляющим… если б не был таким маленьким! Я ожидал чего-нибудь, ростом где-то между с меня самого и с трехэтажное здание. А получил шести — восьми дюймов ростом, будь он виден весь. А так голова и торс тянули только дюйма на три. Незачем говорить, я был антипотрясен. И все же, кроме него у меня ничего не имелось, а если я чему и научился в ходе различных испытаний и приключений, так это пускать в дело все, что имелось в наличии.

— Кальвин? — Обратился я к нему, не уверенный, как полагается это делать.

— Точно, приятель, такое у меня имя, не затаскай его, — ответила фигура не вылезая из-под фески.

Ну, я был не уверен, какими именно должны быть отношения между нами, но был весьма уверен в том что не такие, и поэтому попробовал опять.

— Мгмм… мне надо указать, что я твой господин и, следовательно, вершитель твоей судьбы?

— Да ну?

Фигура вытянула один длинный палец и приподняла им феску до черты где он мог посмотреть прямо на меня. Глаза у него светились кроваво-красным.

— Ты знаешь, каков я?

Вопрос меня удивил, но я охотно подхватил шутку.

— О, по-моему, ты джин. А точнее, джин по имени Кальвин. Девол, у которого я тебя купил, сказал, что ты последняя новинка среди джинов.

Человечек покачал головой.

— Неверно.

— Но…

— Я пьян, как сапожник!

Последнее сопровождалось заговорщицким подмигиванием.

— Пьян? — Словно эхо повторил я.

Кальвин пожал плечами.

— А чего еще ждать? В бутылку-то меня загнали много лет назад. Полагаю, можно сказать, что я Джин Бестоника.

Не уверен, почему я разинул рот — поразившись или собираясь что-то сказать, но я уловил, наконец, огонек у него в глазах.

— Джин Бестоника. Мило. Это шутка, верно?

— Абсолютно верно! — признал, сияя обескураживающей улыбкой джин. — Запутал тебя на минуту, а?

Я начал было кивать, но он еще тараторил вовсю.

— Я думал, мы вполне можем начать с правильного подхода. Всякий, кто мной владеет, должен обладать чувством юмора. Это можно выяснить сразу же, понимаешь? Слушай, как тебя зовут?

Он говорил так быстро, что я чуть не упустил возможность вступить в разговор. И упустил бы, если б он не умолк, выжидающе глядя на меня.