[41], такие как «ласточкин камень» или немецкий Storchstein – «аистиный камень». Сегодня название «орлец» практически вышло из употребления, но поверья, возникшие в среде уральских крестьян, живут в современных мифах от минералогии. Так, считается, что орлец, положенный в люльку малыша, поможет ему вырасти гордым и смелым, здоровым и сильным – настоящим орлом!
Существует еще одно поверье, кочующее из книги в книгу, с сайта на сайт, будто орлец помогает роженицам легко разрешиться от бремени. Интересно – уральский минерал орлец появился только в XIX веке, а почитание «орлиных камней» как талисманов, облегчающих роды, засвидетельствовано еще в ассирийских текстах![42] Английский исследователь Томпсон отмечает, что ассирийское название камня «абан эри» – «камень орла» – является своеобразной игрой слов, поскольку ассирийское eru («эру») означает и «орел», и «беременная».
Отголоском этого суеверия являются известные в античной литературе «орлиные камни», которые представляют собой пустотелые железисто-глинистые конкреции, в полости которых нередко бывает заключен небольшой комочек глины. Подобное строение конкреций создавало представление, что в полости жеоды[43] «зарождается» новый камень, что жеода «беременна»[44]. Про такие «орлиные камни» упоминает Плиний. И в средневековых сочинениях упоминается камень, обладающий свойством облегчать роды. В легендах об Александре Македонском упоминаются камни, которые орлы кладут на спину орлиц во время откладывания яиц. То есть цепочка орел ↔ камень ↔ облегчение родов прослеживается уже на протяжении пяти тысячелетий, при этом «орлиный камень» оказывается разным: то это железисто-глинистая конкреция, то алмаз, а то уральский орлец.
Есть еще один минерал, и цветом, и названием похожий на родонит, – это родохрозит. Его название также происходит от греческих слов ῥόδον – «роза» и χρῶσις – «цвет, окраска». Есть у этого минерала и неофициальное название – роза инков, которое он получил благодаря древней легенде Los pétalos de la rodocrosita («Лепестки родохрозита»), которую сложили инки, жившие на территории современной Аргентины. Связь родохрозита с этой страной настолько значительна, что в 2002-м минерал был объявлен национальным драгоценным камнем Аргентины.
В доколумбовые времена Северо-Запад Аргентины представлял собой крайний юг Империи инков, регион с огромными минеральными богатствами, где добывали золото, медь, серебро. А на восточном склоне потухшего вулкана Капиллитас находили красивые розово-красные камни. История появления этих камней и описывается в мифах инков.
После долгих изнурительных дней и ночей без отдыха часки[45] наконец достигли последнего участка дороги, ведущей ко дворцу. Молодой посланец нес правителю уникальное подношение – окаменевшие капли крови, превратившиеся в драгоценный камень.
Часки, трубящий в раковину. Иллюстрация к книге «Primer nueva corónica y buen gobierno», 1616 г.
Wikimedia Commons
На берегу высокогорного озера Титикака с незапамятных времен стоял храм, в котором жили недоступные красавицы акклы[46]. Ежегодно здесь проводились выборы красавиц, которым предстояло выйти замуж для продолжения рода знатных инков. Но однажды в храм, закрытый для непосвященных, нарушая все традиции, зашел молодой воин, где он обнаружил прекрасную акклу нюсту[47] и влюбился с первого взгляда. Она ответила взаимностью, хотя и осознавала свое предназначение «для избранных». Влюбленные стали тайно встречаться, но со временем живот акклы стал предательски округляться, и любовники бежали на юг, чтобы сохранить зарождающуюся жизнь. За святотатцами была отправлена погоня, но безуспешно. Рассказывают, что у них родилось много детей и от них пошел целый народ – аймара. Сегодня народ аймара живет на северо-западе Аргентины, Боливии, Чили и Перу. Их предки жили в этом регионе на протяжении многих столетий, прежде чем в конце XV века стали подданными инков, а в XVI веке – испанцев.
Прошло много лет, и жрецы храма все-таки выследили влюбленную пару… Тело прекрасной нюсты похоронили на вершине горы, а вскоре от горя умер и ее суженый. Спустя много лет мимо могилы акклы пробегал часки и увидел на могильной плите три капли священной крови нюсты, которые застыли и превратились в камень. Самоцветы лежали, словно три розы, обагренные кровью, и казалось, что нюста, помня свое предназначение, передает потомкам священную кровь. Часки взял один цветок, чтобы показать это чудо правителю страны.
Через несколько дней чудесная каменная «роза» оказалась в столице. Взволнованный правитель, узнав историю появления камня, простил бывших любовников. А розовый самоцвет стал считаться символом мира, прощения и глубокой любви. С тех пор принцессы столичного города Тиауанако с гордостью украшали свои шеи кусочками розового камня.
Родохрозит был чрезвычайно популярен у инков. Из него делали украшения и поделки. Археологи, изучая мумии инков, часто встречают амулеты из этого минерала. С давних пор в Аргентине живет поверье, что родохрозит – это кровь их предков-правителей инков, переданная акклой потомкам.
Эпос, анекдот и небесные покровители
Название минерала эвдиалит происходит от греческих слов εὑ – «хорошо» и διαλυτός – «подверженный распаду, тленный». Как видно из названия, этот камень легко растворяется в кислотах. Но есть у минерала и неофициальное название, полученное из-за характерной окраски: красной, малиновой, вишневой. Отдельные кристаллы минерала встречаются редко, чаще он образует вкрапления среди темных нефелина, апатита, эгирина. На фоне общей почти черной массы породы вкрапления эвдиалита смотрятся словно густые капли крови.
Самые красивые образцы эвдиалита находят на Кольском полуострове. Оттуда пошло его местное название «саамская кровь», или иногда – «лопарская кровь». Происхождение названия связано с древней легендой о битве саамов со шведскими воинами. В книге «Воспоминание о камне» А. Е. Ферсман приводит сказание о минерале, услышанное от местных жителей. Еще раньше легенда была опубликована в «Известиях Архангельского общества изучения Русского Севера» за 1912 год. А уже в наше время появилась ее поэтическая версия:
Кристаллы антимонита (стибнита) из города Кремница, Словакия.
Albert Russ / Shutterstock.com
И есть в Хибинах камень ярко-красный.
Красней, чем по весне у тетерева бровь.
И в яркий летний день
И в зимний день ненастный
Алеет он в породе, словно кровь.
Эвдиалит саамской кровью звали.
Канул в веках тот черный грозный год,
Когда на Лопь врасплох враги напали,
Хотели покорить и землю, и народ.
Отважно бились с ворогом мужчины,
И враг вдруг заметался среди скал
И, как гласят саамские былины,
Враг, наконец, скалою Куйва стал.
Но падали на камень и герои,
И кровью обагрили нефелин.
И там, где пал отважный воин,
Зардел эвдиалит, стал черным эгирин.
То кровь застыла в виде черных пятен,
Каймою траурной отмечен этот след.
И смысл названия становится понятен –
Эвдиалит есть кровь саами, кровь побед[48].
Минерал антимонит использовался красавицами Египта еще пять тысяч лет назад. Пастой на его основе они корректировали форму бровей, подводили глаза, но не столько для красоты, сколько для того, чтобы уберечься от инфекций, свирепствовавших в жарком климате Средиземноморья. В средневековую Европу паста пришла под названием stibium. В начале XIX века это название закрепилось за химическим элементом (Sb)[49], а затем и минерал, долгие столетия служивший главным компонентом пасты, назвали стибнит.
Русское название минерал получил благодаря алхимикам, которые выплавляли для своих опытов «королек сурьмы». Свойства и способы его получения описаны в книге «Триумфальная колесница антимония» (1604 г.). Латинское название «антимоний» происходит от греческого слова ἀνθέμιον – «цветок». Действительно, сростки кристаллов антимонита иногда напоминают цветы. Название минерала «антимонит» закрепилось в русском и французском языках. Интересно, что французское название antimoine можно перевести буквально «против монахов». В связи с этим появилась легенда, больше похожая на анекдот.
Некий баварский монах Леонардус занимался тем, что искал философский камень и эликсир жизни. Его келья представляла алхимическую лабораторию, где в пузатой реторте постоянно булькали какие-то снадобья. Растворы монах сливал в керамические тигли, в которых выпаривал твердый осадок. Но какие только ингредиенты он не смешивал, создать жизненный эликсир никак не удавалось.
Как-то для очередного зелья он мелко истолок серебристый камень, смешав в реторте все четыре стихийных элемента: воздух, огонь, воду и землю. Образовавшуюся кашицу он долго выпаривал в тиглях, но получившееся вещество с тяжелым духом и тусклым металлическим блеском выглядело как-то подозрительно. Алхимик вынес сомнительный осадок во двор и в сердцах выплеснул его в лужу.
Через несколько дней он заметил, что монастырские свиньи удивительно раздобрели. Понаблюдав за ними, Леонардус заметил, что животные копаются в той самой луже. Стало ясно – наконец-то он нашел если и не жизненный эликсир и не философский камень, то хотя бы животворящее питательное средство, способное насытить вечно голодающую братию монастыря. К вечерней трапезе он добавил истолченный порошок целебного камня в кашу – подкрепить силы исхудавших монахов. К утру все монахи отправились на встречу к Небесному Отцу.