Правда и Кривда
Рассказывают, что жили некогда в Та-Кемете два брата. Старшего брата звали Правда. Был он очень добр, очень отзывчив и всегда бескорыстно помогал тому, с кем приключалась беда. Не было случая, чтоб Правда кого-нибудь обманул, обидел или поступил не по справедливости.
Наверно, поэтому и был он так красив, что невозможно было отвести глаз.
Все любили Правду. Один только его младший брат, Кривда, отвратительный горбатый карлик, ненавидел его, потому что завидовал ему лютой завистью. Зависть мучала Кривду, терзала ему сердце и не давала спать по ночам.
И вот, не в силах больше сдерживать накопившуюся злобу, урод решил погубить брата.
Ночами, когда ему не спалось, он лежал в темной комнате с открытыми глазами, обдумывая план мести. Наконец решение созрело.
Предвкушая расправу над братом, Кривда отправился поутру в тот квартал города, где жили ремесленники, чтобы заказать у мастера дорогой кинжал с ножнами. Когда заказ был готов, карлик взял десять караваев хлеба, посох, бурдюк с вином и кожаные сандалии, запихал все это в сумку и отправился к дому брата. Там он нашел домоуправителя и сказал ему:
— Мне надо на несколько месяцев покинуть город по делам. Возьми себе эти десять хлебов, бурдюк, посох и сандалии, но сохрани вот этот кинжал, пока я не вернусь. Я боюсь оставлять его дома: вдруг, пока меня нет, в дом заберется вор? А этот кинжал мне очень дорог.
— Хорошо, — согласился ни о чем не подозревающий домоуправитель.
Кривда отдал ему сумку и кинжал и ушел.
Минуло несколько недель.
Однажды домоуправитель Правды перебирал добро в сокровищнице. На глаза ему попался кинжал Кривды. Домоуправитель вынул его из ножен и, обнаружив, что металл потускнел от времени, решил, как заботливый хозяин, почистить кинжал. Он пошел на берег пруда и стал драить кинжал куском овечьей шкуры.
Но тут случилось несчастье: кинжал выскользнул из его рук и упал в пруд.
Один из слуг Правды был подкуплен. Он тут же донес обо всем Кривде. Кривда немедленно отправился к брату.
— Где мой кинжал? — стал требовать он. — Верни его. Я пришел за ним.
— Мой слуга потерял кинжал, — виновато улыбнулся Правда. — Но не горюй. В моей сокровищнице очень много драгоценных кинжалов. Выбери любой из них, а если хочешь — возьми два или даже три.
— Как! Ты потерял мой кинжал? О злодей! — вскричал, кипя гневом, Кривда. — Нет, ты не потерял, ты украл его! И еще смеешь предлагать мне обмен! Где найдется другой такой кинжал? У моего кинжала лезвие было широкое, как Нил, а рубины на рукоятке были величиной с гору!
— Разве может быть кинжал таким большим? — искренне удивился добрый Правда.
Но Кривда даже не стал его слушать и потащил в суд.
— Доверил я Правде свой кинжал, — заявил он судьям. — И Правда его не уберег. А кинжал тот был необыкновенный. Клинок его — Нил, рукоятка — обелиск, ножны больше, чем пещеры в скалах. Именем Ра клянусь в том, что все, мною сказанное, — истинная правда!
— Какого же ты требуешь приговора? — спросили озадаченные судьи.
Кривда хищно сверкнул глазами:
— Пусть его схватят, ослепят на оба глаза и пусть он будет у меня рабом!
— Что ж, — сказали судьи, — как ты требуешь, так мы и поступим.
Правда, слыша все это, в ужасе закричал. Но сколько он ни умолял брата о пощаде, горбатый уродец только смеялся ему в лицо. По приказу судей стражники схватили Правду, заковали в цепи, ослепили и отдали в руки Кривде. Кривда сделал Правду привратником у себя в усадьбе. Упиваясь местью, с наслаждением он смотрел, как брат сидит у ворот и горько оплакивает свою участь.
Но вскоре Кривда опять потерял покой. Как-то раз, когда ему наскучило смотреть на плачущего брата, он встал и пошел прочь от окна. И тут он случайно увидел себя в зеркале. Омерзительный кособокий горбун отражался в полированном серебре. Кривда зашипел от злости, вновь подбежал к окну на своих коротеньких ножках и впился ненавидящим взглядом в красавца Правду.
— Эй, слуги! — взвизгнул он. — Схватите его немедленно, убейте и бросьте в пустыне на растерзание зверью!
Потом он со злорадством смотрел, как безропотные рабы подхватили Правду под руки и поволокли в пустыню. Когда крики брата стихли вдалеке. Кривда ушел в беседку и приказал подать туда самые лучшие кушанья. Настроение у него было превосходное.
А рабы тем временем привели слепого Правду в пустыню, швырнули на песок и достали ножи.
— Не губите меня! — в отчаянии взмолился Правда. — Бросьте меня здесь и скажите своему господину, что выполнили приказание. Я уйду из этих мест и никогда больше не вернусь.
Рабы переглянулись.
— Может, и впрямь не будем его убивать? — с сомнением пробормотал один. — Он ведь не сделал нам зла.
— Но если Кривда узнает, что мы его обманули, нас самих убьют! — сказал другой, однако в голосе его не было уверенности.
— А откуда он узнает, если мы сами прикусим языки и не станем болтать лишнего? Все подумают, что этого слепого беднягу сожрали шакалы… Он ведь и так погибнет — один без еды и без воды в пустыне, да еще слепой! Он не выдержит и дня. А мы зато не совершим злого дела, и Ра не покарает нас… Эй ты! — крикнул он Правде. — Мы уходим, и ты тоже убирайся отсюда поживее, чтоб нам не поплатиться за свою доброту!
Растроганный Правда поблагодарил этих несчастных, ничего, кроме побоев, не видевших рабов, которые, несмотря на жестокое обращение с ними злого Кривды, сохранили добрые сердца.
— Боги вознаградят вас! — сказал Правда и пошел, сам не ведая куда.
Три дня он промучился на жаре. Все тело его было в кровоподтеках и ушибах — так часто он спотыкался о камни и проваливался в ямы.
На четвертый день, обессилев от жажды и усталости, Правда упал у подножия холма. На ощупь он дополз до какого-то камня и лег рядом, готовясь встретить свою смерть.
В это время по пустыне проезжала знатная девушка из города. Рабы несли ее на носилках под шатром, защищающим от солнца. Они заметили лежащего Правду и остановились.
Девушка отдернула занавеску, чтоб узнать, в чем дело, выглянула наружу и тоже увидела Правду.
Даже теперь, избитый и израненный, Правда был неописуемо красив. Девушка сразу полюбила его. Она подошла к Правде, склонилась над ним и ласково сказала:
— Пойдем ко мне в дом, прекрасный незнакомец. Будь моим супругом.
Так Правда поселился в богатом доме и стал там хозяином. Шло время. У Правды уже подрастал сын. Однажды мальчик подошел к отцу, обнял его и сказал:
— Отец мой! Ты никогда мне не рассказывал, как случилось, что ты ослеп на оба глаза.
Правда вздохнул и поведал сыну свою горестную историю. Мальчик, задыхаясь от гнева, закричал:
— Я сделаю так, что злодей понесет наказание! Знай, отец: ты будешь отомщен!
На следующее утро сын Правды выбрал самого красивого и тучного быка из стада, взял в сокровищнице горсть золота и отправился в город, где жил Кривда.
Придя туда, он нашел пастуха, который пас быков Кривды, и сказал ему:
— Возьми себе это золото, но постереги до моего возвращения этого быка.
— Я буду охранять твоего быка так, как демоны не охраняют врата Дуата! — воскликнул пастух, обрадованный легкой наживой.
Вечером пастух пригнал стадо домой, и Кривда увидел великолепного быка.
— Сегодня же заколи его! — сказал он пастуху. — У него, должно быть, очень нежное и вкусное мясо. А я как раз хочу устроить пир, пригласить на него правителя города и попотчевать его таким лакомством, какого он никогда в жизни не ел…
Кривда вдруг умолк. Он подумал, что в благодарность за угощение правитель, наверно, не станет привлекать его к суду, если он, Кривда, незаконно отберет земельный участок у бедняка соседа.
Кривда вовремя успел сообразить, что этого не надо говорить вслух.
— Но ведь это чужой бык, — заколебался пастух.
Кривда недовольно перебил его:
— Молчи! Отдашь взамен любого другого быка.
Пастух понял, что лучше с Кривдой не спорить, и сказал:
— Твоя воля, господин.
В тот же вечер быка закололи. А на следующий день явился мальчик.
— Где мой бык? — потребовал он у пастуха.
— Послушай, — ответил пастух, — вот все быки Кривды, и все они твои. Возьми себе любого.
— Как! — вскричал мальчик. — Твой хозяин убил моего быка?!
Он бросился к дому Кривды, разыскал самого Кривду и потащил его в суд.
— Клянусь именем Ра, этот человек убил моего быка, чтоб насытить свое брюхо! — воскликнул он перед судьями, указывая на Кривду пальцем.
— Ну так что же? — недовольно поморщились судьи. — Он виноват, но разве так уж велика беда? Почему ты не хочешь взять себе другого быка или даже двух?
— Да разве есть на свете другой такой бык! — возмутился сын Правды. — Мой бык был такой большой, что Нил едва скрывал его копыта, а рогами он касался звезд на небесах.
— Ты лжешь! — потеряв терпение, вскричали судьи. — Или ты издеваешься над нами?! Где это видано, чтоб бык был таким огромным!
— Как где? Если у кинжала клинок может быть шире Нила, а камни на ножнах величиной с гору, то почему же бык не может быть ростом до небес?
Тут поняли судьи, в чем дело. А Кривда закричал не своим голосом и бросился в ноги мальчику, моля не губить его. Но мальчик даже не посмотрел на своего врага.
— Какого наказания ты требуешь для Кривды? — спросили судьи, которые также не обращали ни малейшего внимания на его слезы.
— Он уже сам вынес себе приговор много лет назад, — ответил сын Правды. — С ним надо поступить так же, как он поступил с моим отцом. Пусть его ослепят и сделают рабом моего отца.
Главный судья кивнул и хлопнул в ладоши. В тот же миг появилась стража. По приказу суда воины схватили Кривду.
Хитрый полководец Джхути
Однажды в столицу Та-Кемета въехала колесница. Она с грохотом понеслась по улицам, взвихривая пыль и отгоняя прохожих к заборам и обочинам.
Конями правил гонец фараонова войска. И колесница, и конские крупы, и тело возничего — все было облеплено грязью. Видно было, что гонец проделал неблизкий путь.