млю и природные богатства Ирландии:
«Я заклинаю землю Ирландии, Сияющее, сияющее море, Плодородный, плодородный холм, Гладкий, ароматный лес! Реку-кормилицу, обильную водами! Богатое рыбой озеро!»
Приговор Амергина
Высадившись, войско Милезийцев проследовало к Таре, где их уже ждали три короля данаанцев, и велели им покинуть остров. Те попросили три дня на раздумье, чтобы решить, подчинятся они Милезийцам или останутся сражаться. Ответить на просьбу поручили Амергину. Тот сказал: «Первый приговор, прозвучавший в Ирландии». Милезийцам не пристало заставать врагов врасплох; они должны удалиться от берега на расстояние, равное длине девяти волн, а затем вернуться и, если после этого победят народ Дану, земля по праву будет принадлежать им.
Милезийцы подчинились решению и взошли на корабли, но не успели отдалиться на оговоренное расстояние, как туман и буря, вызванные чарами богини Дану, скрыли побережье Ирландии от их глаз, и корабли заблудились в море. Желая проверить, естественная налетела буря или дело в заклятиях друидов, человек по имени Аранан взобрался на мачту, чтобы выяснить, дует ветер или нет. Он свалился с высоты, но, падая, успел крикнуть: «Наверху ветра нет!» Амергин, будучи поэтом, – то есть друидом, – во всех критических ситуациях оказывался господином положения. Он прочел заклинание, обращаясь к земле Эрин. Ветер утих, и мореходы, возрадовавшись, направились к берегу, но один из воинов, Эбер Донн, впав в боевой раж, заговорил о том, как их войско предаст мечу всех обитателей Ирландии, и тогда буря немедленно поднялась снова, и многие из кораблей затонули. Уцелевшие Милезийцы в конце концов добрались до берега и высадились в устье реки Бойн.
Поражение данаанцев
Затем последовала великая битва с данаанцами в Теллтауне[14].
Три короля и три королевы данаанцев вместе со многими подданными погибли, и дети Миля – последнего из мифических захватчиков Ирландии – вступили во владение Ирландией. Однако племя Дану не отступило. С помощью магического искусства они набросили на себя завесу невидимости, которую могут надевать или снимать по собственному усмотрению. Отныне на острове существовали две страны – духовная и земная. Данаанцы жили в духовной Ирландии. Там, где человеческий глаз мог видеть только зеленые холмы и крепостные валы, остатки разрушенных крепостей или гробниц, возвышались сказочные дворцы поверженных божеств; они устраивали пиршества под вечным солнцем, питаясь волшебным мясом и элем, придающими им неувядаемую молодость и красоту, и оттуда в любое время суток выходили пообщаться со смертными мужчинами на темы любви или войны. Древняя мифическая литература представляет их героическими и непревзойденными по силе и красоте существами. В более поздние времена они превратились в фей, народ Сидхе[15], но никогда полностью не исчезали; по сей день Страна Юности и ее обитатели живы в воображении любого ирландца.
Дети Лира
Лир был данаанским божеством, отцом морского бога Мананнана. Он последовательно женился на двух сестрах, вторую из которых звали Ефа. Она оказалась бездетной, но ее сестра оставила Лиру четверых детей: девочку по имени Фионуала[16] и трех мальчиков. Сильная любовь отца к детям вызывала ревность мачехи, и в конце концов она решилась избавиться от них. Следует заметить, что любой данаанец, хотя и считается неподверженным времени и от природы бессмертным, тем не менее может погибнуть либо от рук соплеменника, либо даже от рук смертных.
Преследуя преступную цель, Ефа отправилась в путешествие к соседнему данаанскому королю Бодбу Диргу (Рыжему), взяв с собой четверых детей. Прибыв в уединенное место на берегу озера Дарвра (современное название – Дерривараг) в Уэстмите, она приказала слугам убить отпрысков мужа. Те отказались и обвинили ее в жестокости. Тогда Ефа решила все сделать сама, но, как гласит легенда, «ее женская природа взяла верх», и вместо того чтобы убить детей, она с помощью колдовства превратила их в четырех белых лебедей и наложила следующее проклятье: триста лет они должны провести в водах озера, триста – в Северном проливе (между Ирландией и Шотландией) и еще триста – на островах в Атлантическом океане около Эрриса и Инишглори. После этого, «когда женщина с Юга сойдется с мужчиной с Севера», чары развеются.
Дети не вернулись во дворец Бова, так обнаружилась вина Ефы в произошедшем, и Бодб превратил супругу в «демона воздуха». Она с визгом улетела, и больше о ней ничего не слышно. Лир и Бодб разыскали детей-лебедей и обнаружили, что те не только владеют человеческой речью, но и сохранили характерный для данаанцев дар создавать чудесную музыку. Отовсюду люди съезжались на озеро, чтобы послушать чудесные мелодии и побеседовать с лебедями – в это время на земле царили мир и покой.
Наконец настал день, когда лебеди покинули сородичей и начали свою жизнь у диких скал и вечно бушующих вод северного побережья. Здесь они познали худшее – одиночество, холод и бури. Им было запрещено улетать далеко от океана, их перья зимними ночами примерзали к камням, ветра били и трепали бедных птиц.
Фионуала пела:
«Жестока к нам была Ефа, Которая околдовала нас и выгнала в море – четырех белоснежных лебедей. Наша купальня – океанская пена в заливах, укрытых алыми скалами; Вместо меда за отцовским столом Мы пьем воды соленого синего моря. Трое сыновей и единственная дочь скрываются в расщелинах холодных скал, Твердые камни, жестокие к смертным, – Нам так хочется плакать сегодня».
Сестра, как самая старшая, взяла на себя инициативу во всех делах и особенно нежно заботилась о младших братьях, укутывая их крыльями в морозные ночи. Затем пришло время вступить в третий и последний период их изгнания, и лебеди устремились к западным берегам Майо. Там им тоже пришлось претерпеть много лишений, но в эти земли пришли сыновья Миля, и юный крестьянин по имени Эврик, живший на берегах залива Эррис, узнал, кто лебеди на самом деле, и подружился с ними. Птицы поведали другу свою историю, и, видимо, именно благодаря ему легенда сохранилась и передавалась из уст в уста до наших дней. Когда срок их мучений подходил к концу, они решили отправиться к отцу Лиру, который жил на Холме Белого Поля, в Армаге, и проведать его. Они прилетели на место; но не знали, что произошло с приходом милезийцев, поэтому оказались потрясены и сбиты с толку, ведь не обнаружили ничего, кроме зеленых холмов, зарослей вьюнка и крапивы – там, где когда-то стоял – и возвышался до сих пор, только невидимый, – дворец их отца. Взор лебедей оказался затуманен, потому что им готовилась более высокая судьба, чем возвращение в Страну Юности.
В заливе Эррис они впервые услышали звон христианского колокола. Звук долетал из часовни отшельника, обосновавшегося там. Лебеди сначала были напуганы высотой и силой боя, но затем приблизились и познакомились с местным жителем. Тот наставлял их в вере и учил петь мессы.
Принцесса Мунстера, Дейке («женщина с юга»), обручилась с королем Коннахта по имени Лайргнен и попросила у него в качестве свадебного подарка четырех чудесных лебедей, молва о которых дошла и до нее. Король приехал к отшельнику, но тот отказался отдавать их, и тогда «человек с севера» схватил птиц за серебряные цепи, сковывавшие лебедей, и увез к Дейке. Это было последнее их испытание. Оказавшись перед принцессой, они претерпели ужасную трансформацию. Лебединое оперение опало и обнажило вместо сияющих данаанских божеств четырех иссохших, седых и жалких человеческих существ, дряхлых и старых. Лайргнен в ужасе убежал, но отшельник пожелал немедленно совершить крещение, так как понял, что смерть стремительно приближается к ним. «Положите нас в одну могилу, – сказала Фионуала, – Конна по правую руку от меня, Фиахру – по левую, а Хуга у моей головы, ибо так было, когда я зимними ночами грела их у моря…» Волю выполнили, и они отправились на небеса; но говорят, что отшельник скорбел о них до скончания своих дней на земле.
Из всех кельтских легенд нет более нежной и прекрасной истории, чем эта легенда о детях Лира.
Повесть об Этне
Воображение кельтских бардов всегда занимали сказки об обращениях, в которых язычество мирно уживалось с христианством. Та же идея воплощена в повести об Этне.
По преданию, у Мананнана Мак Лира родилась дочь, и он отдал девочку на воспитание принцу Энгусу из народа богини Дану – его дворец находился в Бру-на-Бойне[17], сейчас это место называется Нью-Грейндж. У управляющего Энгуса тоже была дочь по имени Этне – она стала служанкой юной принцессы.
Спустя годы Этне выросла в очаровательную и милую девушку, но однажды открылось, что она ничего не ест, хотя остальные домочадцы обычно питаются мясом волшебных свиней Мананнана, которых можно было съесть сегодня, а назавтра они снова оживали. Хозяин захотел узнать, в чем дело: так на свет появилась следующая любопытная история.
Один из предводителей данаанцев, приехавший в гости к Энгусу и сраженный красотой девушки, попытался овладеть ею силой. Это пробудило в невинной душе Этне нравственное сопротивление, присущее человеку и неизвестное данаанским божествам. Как сказано в легенде, демон-хранитель покинул девушку, и его место занял ангел истинного Бога. После происшествия она полностью воздерживалась от еды и по воле Божьей чудесным образом жила за счет духовной пищи. Однако через некоторое время Мананнан и Энгус, отправившиеся в путешествие на Восток, привезли оттуда двух коров, способных постоянно давать молоко, и, поскольку предполагалось, что те прибыли из священной земли, Этне с тех пор питалась их молоком.