Участники ритуалов не просто разыгрывают миф, но как бы заново и совершенно серьезно воспроизводят его события, следуя примеру предков, некогда впервые совершивших аналогичные действия. Мифы часто объясняют, как тот или другой «первый» поступок демы либо та или иная вызванная им ситуация дали жизнь обряду. Девушки принесли на новый праздник и развесили на деревьях бананы вместо рыб — так установилась новая символика, сменившая прежнюю, тотемную и связанная с плодородием культурных растений, и один культ сменился другим. В мифе «Как возник тайный культ Имо» обычай ритуального жертвоприношения установился после убиения женщины с сыном: убийство это носило явно предуказанный характер. От ритуальной символики идут многие мифологические мотивы, в которых подчеркивается жестокость, изображаются странные с обыденной точки зрения поступки и т. д. В мифологической сюжетике отражается не столько эмпирика жизни, реальность, сколько символика, фантастически осмысленная «реальность» мифологического прошлого, комплекс представлений первобытнообщинного коллектива о возникновении макро- и микромира и о его собственной истории.
Хотя собранные П. Вирцем и Г. Неверманом материалы относятся в первую очередь к мифам о демах, мы находим в них элементы мифологической космогонии, картины первотворения, создания окружающих маринд-аним природных ландшафтов, микросферы, локусов, животного и растительного мира. Природные мифы теснейшим образом связаны с мифами антропо- и этногенетическими. В мифах маринд-аним природа возникает не независимо от человека, а в единстве с ним: нерасчлененность процессов подчеркивается близостью самих операционных механизмов, лежащих в основе первосоздания, а также тем, что люди рождаются первоначально из объектов природы (стволов бамбука и т. п.) и сами могут в них превращаться.
Такого рода концепции и такого рода творчество возможны лишь на ранних ступенях общественного развития и при определенных условиях, они не могут быть повторены и воспроизведены на более поздних стадиях культуры. В этом смысле мифы маринд-аним имеют исключительное историческое значение, тем большее, что для сегодняшних поколений этого новогвинейского племени они уже являются памятниками прошлого. Одновременно эти мифы очень интересны и в историко-художественном плане — как средоточие мотивов, тем, сюжетов, находящихся у истоков мирового повествовательного фольклора, и как наглядное проявление действия архаических законов творчества, имевших весьма продуктивное воздействие на творческие процессы последующих исторических стадий.
В собрании Г. Невермана наше внимание привлекают еще два очень своеобразных раздела — «Рассказы об охоте за головами» и «Рассказы из повседневной жизни». Мифологическое начало в них присутствует как некий фон, преобладает же реальный жизненный материал. Рассказы этого типа принято называть меморатами: в основе их лежат действительные житейские истории, а герои их — реальные люди, нередко сами рассказчики. Значение таких рассказов — и для лучшего понимания жизни папуасов, и для более глубокого проникновения в их психологию, для раскрытия их нравственного кодекса — чрезвычайно велико. Поражает в этих рассказах, пожалуй, более всего жестокость ситуаций, поступков, взглядов на убийства и каннибализм в сочетании с той человечностью, высокими понятиями о нравственности, какие проявляют маринд-аним в обычной повседневной обстановке. Г. Неверман очень хорошо объясняет, что охота за людьми, каннибализм, жестокость не вытекают из природы папуасов, не обусловлены какой-то особой их психикой, а мотивированы социально, нормами первобытнообщинной жизни, комплексом традиционных представлений: благо общины превыше всего, и перед ним отступает всякое уважение к людям из чужих племен. За пределами законов, регулирующих отношение к врагам, маринд-аним проявляют качества, которые вызывают естественную симпатию и восхищение: честность, добродушие, щедрость, гостеприимство, почтительность к старшим и т. д. Для понимания общества и людей общинно-родового строя рассказы, собранные Г. Неверманом, равно как и дополняющие их наблюдения и характеристики ученого, дают очень много.
Сборник, рекомендуемый вниманию читателей, включает две самостоятельно сложившиеся, хотя и тесно связанные между собой книги, принадлежащие двум известным этнографам-путешественникам. Первый раздел сборника — «Мифы папуасов маринд-аним» — представляет собой перевод мифологических текстов, извлеченных из двухтомного этнографического труда П. Вирца «Die Marind-anim von Holländisch-Süd-Neu-Guinea». Второй раздел — «Сыны Дехевая» — составляет перевод книги Г. Невермана «Söhne des tötenden Vaters».
Пауль Вирц, швейцарец по национальности, родился в 1895 г. и вскоре после окончания университета отправился в большую экспедицию на Новую Гвинею. С того времени и до конца жизни он почти не оставлял тропические страны. Умер он в 1955 г. в городке на севере Новой Гвинеи. За тридцать лет II. Вирц помимо района маринд-аним обследовал другие территории южного побережья Новой Гвинеи, побывал в бассейне реки Сепик, население которого славится искусным изготовлением масок и деревянных скульптур, работал на севере острова. Результаты его путешествий и исследований отразились в ряде капитальных трудов по этнографии Новой Гвинеи1. Безусловной заслугой Вирца является открытие и изучение им представлений и мифов о демах, значительно обогативших наши знания в сфере ранних форм мифологии и религии. Из других путешествий П. Вирца заметный след в науке оставила его поездка на остров Цейлон (ныне Шри Ланка) [1].
Ганс Неверман родился в 1902 г. После получения докторской степени работал в Берлинском этнографическом музее. В 1933 г. он отправился в экспедицию в Океанию. Довольно значительное время провел у маринд-аним, частью следуя по маршруту Вирца, частью проникая в места, где тот не был. Впоследствии Г. Неверман стал автором книги по мифологии и религии народов Океании, а также трудов общетеоретического характера. В своих работах он широко использовал материалы, полученные у маринд-аним [2].
Обоих исследователей объединяли некоторые общие принципы работы и теоретические позиции. Мифы маринд-апим были для них органической частью племенного мира, они воспринимали их прежде всего как этнографы. Обоим ученым были присущи гуманистические взгляды на «первобытных людей» и стремление понять их жизнь и психологию как бы изнутри. Отсюда — множество цепных наблюдений, отсутствие какой бы то ни было предвзятости, сочувственное отношение к народу, жизнь которого они изучали.
В методике записи и публикации мифов у Вирца и Невермана обнаруживаются определенные расхождения. П. Вирц в своих записях более точен, строже придерживается услышанного текста. Правда, и он редактировал записи, видимо сопоставляя варианты и дополняя их, но в то же время воздерживаясь от дальнейшего вмешательства. Поэтому его тексты ближе к первоисточникам, в них отчетливее сохраняются неясность изложения, немотивированность, незавершенность повествования. Мифы у Вирца составляют большой раздел его этнографического описания, поэтому рассказы перебиваются пространными описаниями обрядов, обычаев, некоторые мифы изложены в виде примечаний. Не всегда даже ясно, где Вирц точно передает текст, а где просто излагает его содержание.
Г. Неверман в передаче текстов не столь точен: он считал возможным упорядочивать полученные записи, придавать им большую законченность и ясность. С другой стороны, Неверману удалось найти и расположить к себе хороших рассказчиков. Надо также иметь в виду, что он записывал мифы через 13–15 лет после Вирца, а за эти годы в жизни маринд-аним произошли немалые изменения.
Таким образом, записи двух этнографов не отменяют, а очень интересно и разнообразно дополняют друг друга. Это особенно заметно на примере текстов, которые представляют собой варианты общих сюжетов (в примечаниях к текстам мы всюду указываем такие варианты). Сопоставление вариантов позволяет не только углубить знание сюжетов отдельных мифов, но и частично увидеть механизм воспроизведения мифологических рассказов, наличие разных трактовок, возможности варьирования, характер изменений и т. д.
Материалы П. Вирца и Г. Невермана принадлежат к числу наиболее интересных и значительных открытий европейской этнографии в области духовной культуры, мифологии, фольклора папуасов Новой Гвинеи.
Б. Н. Путилов
Собраны П. Вирцем в 1916–1922 гг.
Перевод с немецкого М. С. Харитонова
МИФОЛОГИЯ ОТДЕЛЬНЫХ ТОТЕМНЫХ СООБЩЕСТВ
Всякая попытка расспросить островитян про их мифы сопряжена помимо языковых с целым рядом других неизбежных трудностей.
Первая из них связана с тем, что значительную часть мифов вправе рассказывать лишь немногие. Как правило, это старики (самб-аним), знающие большинство преданий. Чаще всего, впрочем, речь идет о сказках, известных каждому ребенку, и во многих случаях было бы лучше, если бы их и рассказывали дети. Они куда более умелые рассказчики и не напускают на себя таинственности, как старики. Тех обычно приходится уговаривать, обещать им вознаграждение, что, конечно, сказывается на характере повествования.
Другая трудность состоит в том, что лишь немногие островитяне умеют рассказывать. Некоторые знают много мифов, но изложить их не могут. Их рассказ представляет собой обычно какой-то фрагмент без начала и конца, и бывает иногда весьма нелегко понять, о чем идет речь, особенно вначале. Однако со временем я заметил, что во всей области, населенной маринд-аним, большинство мифов рассказывается одинаково, с незначительными отклонениями. Прежде всего называются везде одни и те же имена наиболее важных племенных родоначальников (дем), и с этими именами связаны всегда одни и те же мифы. Дело, следовательно, было лишь за тем, чтобы записать в разных местах рассказы как можно большего числа информантов. Получив таким образом общее представление обо всем материале, можно было дополнить фрагменты отдельных мифов другими. Это был единственный возможный путь. Каждый рассказчик, как правило, начинает свое повествование с того, что ему в данный момент пришло на ум. Чаще всего бывает сразу даже трудно уловить какой бы то ни было смысл, какую-то последовательность. Но некоторое время спустя удается опять услышать фрагмент того же мифа. Так составляешь о нем все более и более полное представление и можешь уже сам выяснить недостающие частности, задавая вопросы. Таким образом возникла большая часть приводимых здесь записей.