ледующий раз вы не встретите у меня такого понимания!
С этими словами он круто повернулся и строевым шагом вышел из ресторана.
– Еле пронесло, – присвистнул Кальвин. – В последний раз тебе не следовало возникать.
Я пришел к тому же выводу и кивнул в знак согласия.
Официант все еще ошивался поблизости, и поэтому я просигналил ему подать счет. Не хватало мне еще обвинения в попытке уйти не заплатив.
– Куда же мы тронемся дальше? – спросил джинн.
– Думаю, уладим дело здесь и направимся обратно в отель немного соснуть. Два столкновения с полицией в день – это уже слишком.
– Но ты же ничего не поел.
– Поем завтра. Как я сказал, меня не прельщает мысль рискнуть еще раз столкнуться с законом… даже случайно.
Несмотря на свой собственный совет быть помягче с полицией, джинн не испытывал озабоченности.
– Не беспокойся. Пока это были только разговоры. Что они могут тебе сделать? Никакой закон не запрещает быть вежливым на улице или терять сознание в ресторане.
– Они могут провести проверку. Я не в восторге от полиции, сующей нос в мои дела.
Джинн бросил в мою сторону недоуменный взгляд.
– Ну и что, если так? Это досадно, но не повод для беспокойства. У тебя же нет приводов в полицию, связей с организованной преступностью или чего-нибудь в этом роде.
Я подумал о Доне Брюсе и Синдикате. Моя работа с ними оказалась далеко не столь безвредной, какой представлялась, когда я согласился занять пост представителя Синдиката на Деве. К счастью, на Деве никто об этом не знал, кроме моей команды, а они вряд ли станут болтать. И все же, учитывая, как мне в последнее время везло, не стоило подвергать себя полицейской проверке. Я также не видел смысла беспокоить Кальвина откровением, на какой бочке с порохом я сижу.
Глава девятая
Надо с чего-то начать.
На следующее утро я не собирался рано вставать. Конечно, мне не терпелось отыскать Ааза и все такое, но ведь так редко выпадет случай поваляться в постели лишнюю пару часов. Наши дела всегда шли довольно бурно, и я обычно отправлялся в контору пораньше, чтобы выполнить какую-то работу прежде, чем начнется ежедневный парад вопросов и проблем. Даже когда я решал поспать подольше, вставали другие, и мне тоже поневоле приходилось подниматься, чтобы присоединиться к их важному или интересному разговору. Теперь, когда у меня появилась возможность побездельничать, я намеревался воспользоваться этим по полной программе. К тому же ночь из-за всех этих неприятностей с рестораном и полицией выдалась нелегкая.
К несчастью, весь остальной мир, похоже, настроился против меня.
Мне и задремать-то удалось с трудом из-за непривычного шума уличного движения. А когда я все же наконец уснул, то в двери моего номера энергично постучали.
– Что такое? – крикнул я спросонок, с трудом раздирая глаза.
В ответ дверь открылась, и в номер влетел коридорный, вчера принесший мой багаж.
– Извините, что так рано беспокою вас, господин Скив, но там…
Он внезапно умолк и оглядел весь номер. Я пытался сообразить, что он ищет, когда коридорный опять переключил внимание на меня.
– Господин Скив? – снова обратился он ко мне голосом столь же неуверенным, как и его поведение.
– Да? – отозвался я, пытаясь обуздать свое раздражение. – Вы хотели мне что-то сказать? Надо полагать, что-то не терпящее отлагательства?
Если я надеялся осадить его, то потерпел обидное поражение. При звуке моего голоса лицо у него просветлело, и он заметно успокоился.
– Так, значит, это все-таки вы. Ловко же вы меня провели! Вы теперь совсем другой.
Мне потребовалась секунда, прежде чем я сообразил, о чем он говорит. А затем я вспомнил, что не возобновлял своих чар личины после ночного столкновения с законом. Допускаю, что может возникнуть легкое потрясение, когда ожидаешь обнаружить изверга, а вместо этого болтаешь с пентюхом. Я подумывал, не навести ли чары вновь, но потом принял мгновенное решение оставить все как есть. Личина изверга скорее причиняла мне неприятности, чем предотвращала их. Попробую побыть денек самим собой и посмотрю, как пойдут дела.
– Личина, – снизошел до объяснения я. – А в чем дело?
– Ну, там… Это опять личина или как?
– Это мой настоящий облик, если это имеет значение. А теперь все же скажите, в чем дело?
– О, для меня это не имеет значения. В нашем отеле бывает народ из всяких странных измерений. Я всегда говорю, не важно откуда они, лишь бы золото…
– В ЧЕМ ДЕЛО?
Я обнаружил, что моя терпимость к пустой болтовне прямо пропорциональна времени, затраченному на сон, и сегодняшний день не стал исключением.
– О, извините. Там внизу таксист, и он говорит, что ждет вас. Я думал, вы захотите узнать…
Я почувствовал, что главное слово тут «ждет», но от понимания коридорного это, похоже, совершенно ускользало. И все же я теперь проснулся, и мои поиски нисколько не ускорятся, если я буду торчать в номере.
– Ладно. Скажите ему, что я спущусь через несколько минут.
– Разумеется. О… я вот еще о чем хотел спросить вас… Ничего, если этот парень, Ааз, узнает, что вы его ищете?
Над этим мне пришлось немного подумать. Конечно, Ааз отбыл, не поговорив со мной, но я не думал, что он станет прятаться, узнав о моем пребывании на Извре.
– С этим сложности возникнуть не должно. А что?
– Я думал поместить объявление в газете, но потом мне пришло в голову, что, возможно, он задолжал вам деньги или что-нибудь в таком духе, и поэтому решил сперва спросить у вас.
– Объявление в газете?
– Это ежедневный бюллетень, отпечатанный на бумаге, – снабдил меня информацией Кальвин, присоединяясь к нам, не закончив зевка. – Записки от одних граждан к другим… поздравления с днем рождения, послания жен к заблудшим мужьям и тому подобное. Многие люди постоянно читают их.
Это не походило на одно из увлечений Ааза, но всегда существовала возможность, что объявление прочтет кто-то из его знакомых и сообщит ему. В любом случае повредить это не могло.
– Да, верно. Объявление. Прошу меня извинить, я все еще толком не проснулся. Мысль, кажется, хорошая, – сказал я, шаря в поисках мелочи. – Сколько оно будет стоить?
К моему удивлению, коридорный сдерживающе поднял руку.
– Если не возражаете, господин Скив, стоимость его я оплачу сам.
– О?
– Разумеется. Но если дело выгорит, то сами понимаете, кто получит упомянутое вами вознаграждение.
С этими словами он сверкнул мне быстрой усмешкой и отбыл. Мне подумалось, что не мешало бы начать следить за своими расходами – для уверенности, что у меня хватит денег на выплату вознаграждения, если коридорный или один из его друзей сумеет отыскать Ааза.
– Каков же план на сегодня, Скив?
Кальвин последовал за мной в ванную и задал этот вопрос, когда я разглядывал в зеркале свое лицо. Мне теперь приходилось бриться, но нечасто, и я решил, что сегодня как раз пора. Забавно, когда я был моложе, мне не терпелось начать бриться, но теперь необходимость это делать стала казаться мне утомительной. И я понимал, почему некоторые мужчины предпочитали отпускать бороду.
– Нам не стоит сидеть здесь и ждать, не ответит ли Ааз на объявление коридорного, – сказал я. – Кроме того, сегодня оно все равно не даст никаких результатов. Считаю, нам следует немного поискать самим.
Как только я это сказал, то сразу понял всю банальность собственного изречения. Конечно, нам предстояло отправиться искать Ааза. Этим бы мы и занялись, не вмешайся коридорный со своей идеей насчет «объявления». Но Кальвин или ничего не заметил, или не стал заострять на этом внимания.
– По-моему, неплохо. С чего начнем?
Об этом я успел поразмыслить. И в итоге размышлений со смущением осознал, как мало мне известно о прошлом Ааза… или о прошлом любого из моих коллег, если уж на то пошло.
– Специализировался Ааз главным образом на магии и финансах. Давай немного пошуруем в этих кругах и посмотрим, не появится ли хоть какая-нибудь зацепка.
Но начало нашего поиска задержал один небольшой эпизод.
Мы только вышли из дверей отеля, и я, оглядываясь по сторонам в поисках Эдвика, заметил уличных торговцев. Они были там и вчера, в день нашего приезда, но я их по-настоящему не разглядел. Сегодня же они привлекли мое внимание хотя бы контрастом с ночными толкачами.
Ночные толкачи – народ крутой, хищный, готовый торговаться ради части ваших денег, если уж нет возможности просто тюкнуть вас по башке и забрать все. Дневные же лоточники представляли собой малообеспеченных мелочных торговцев и тихо стояли за самодельными прилавками из чемоданчиков или ковриков, улыбаясь или расхваливая свой товар любому прохожему, какому случалось задержаться и взглянуть на развал. Держались они, если уж определять их манеру, довольно скромно и постоянно зыркали по сторонам, словно боялись быть замеченными в своем занятии.
– Интересно, чего это они остерегаются? – спросил я, обращаясь чуть ли не к самому себе. Я будто на мгновение забыл о присутствии Кальвина.
– Кто? Эти? Они, наверное, остерегаются полиции.
– Полиции? Почему?
– По обычной причине. То, чем они занимаются, – незаконно.
– Да?
У меня не было ни малейшего желания снова сталкиваться с полицией, но его слова просто озадачивали. Возможно, я что-то упускал, но почему-то не видел в деятельности уличных торговцев ничего непозволительного.
– Я все забываю, что ты с Базара-на-Деве, – рассмеялся джинн. – Видишь ли, Скив, в отличие от Базара почти везде для уличной торговли требуется патент. Судя по их виду, эти бедняги не могут себе его позволить. А если бы могли, то скорее открыли бы лавку, вместо того чтобы торговать на улице.
– Ты хочешь сказать, что у них нет выбора? Разве они не работают на какой-то большой концерн?
На Деве уличные торговцы обычно работали на более крупных бизнесменов, забирая утром товар и возвращая нераспроданный в конце смены. При этом они стремились выглядеть мелкой сошкой, чтобы привлечь туристов якобы низкой по сравнению с магазином или палаткой ценой «у этих бедных уличных лоточников». Мне не приходило в голову, что эти вот уличные торговцы могут оказаться мелкими частными предпринимателями.