Сказка ложь, да в ней… славянский миф
Здравствуй, бабушка!
Большое количество представителей низшей мифологии, родившихся в славянской культуре многие столетия, а возможно, и тысячелетия назад, впоследствии вполне органично перекочевали в сказки и былины. Всевозможные лешие, русалки, домовые, кикиморы – это мелкие духи и божества, населявшие поля, леса, реки, моря и даже проживавшие по соседству с человеком в его собственном жилище.
Начнем с одного из самых колоритных персонажей, без которого сейчас трудно представить утренники в детском саду. Кто может помешать Деду Морозу и его помощникам доставить детям елку? Конечно, Баба-яга. Малопривлекательная старуха, летающая в ступе и живущая в избушке на курьих ножках. В сказках она обычно умеет прозревать будущее, может видеть то, что находится за тридевять земель от нее, обладает сверхъестественным чутьем и изготавливает разнообразные волшебные отвары. И это далеко не полный перечень ее способностей.
Но попробуйте ответить на вопрос – она положительный или отрицательный персонаж? Скорее всего, однозначного ответа у вас не будет, и это неудивительно. Ведь в русском фольклоре Баба-яга может как съесть несчастных Иванушку, Василису или кого-то другого (правда, в основном грозится, но в итоге ничего не делает), так и помочь путнику найти верную дорогу и даже дать с собой какой-нибудь волшебный предмет в качестве помощника. Она не хорошая и не плохая. В первую очередь потому, что первоначально Баба-яга, вероятно, была пограничным персонажем, стражем между двумя мирами – миром живых и миром мертвых. И ее костяная нога напоминает именно о том, что одной ногой она уже стоит «по ту сторону».
И. Я. Билибин. Баба-яга летит над лесом. Заставка к сказке «Василиса Прекрасная». 1899 г.
Начнем с ее имени. Да и имя ли это? Скорее прозвище. И поиск его происхождения может завести нас весьма далеко в прошлое, хотя бы потому, что слова, подобные «яге», встречаются во многих языках.
Бабушкин костюм
Интересно, что даже прическа и одежда Бабы-яги подчеркивают ее пограничность, оторванность от правил мира живых. Она ходит либо простоволосой, либо с небрежно подвязанными платком распущенными волосами и часто в одной сорочке под сарафан или юбку, а то и вовсе в одной сорочке без пояса, что в старину считалось для женщины недопустимым. Подобный облик роднит ее с ведьмами, хотя, конечно, Баба-яга – персонаж более сложный.
По одной из версий, слово «яга» происходит от древнеславянского корня «яга» или «ега», который до сих пор в некоторых славянских языках является частью прилагательного, означающего «злой», «гневный», «сердитый». Некоторые филологи считают, что слова, имеющие в основе этот корень, в древности на землях славян относились к пресмыкающимся – змеям и ящерицам. Получается, что лесная старушка когда-то могла быть олицетворением некоего первородного зла. Персонификация чувств, эмоции, качества характера были присущи язычеству. Мы уже приводили в пример античных богов и богинь мщения, коварства, лжи.
Но это не единственная версия.
Иногда слово «яга» связывают с тюркским «ага», которое, как известно, было частью вежливого обращения к кому-то старшему по возрасту или званию. Это сомнительный вариант, так как обращение это относили в основном к мужчинам, а Баба-яга все-таки женского пола. И тем не менее некоторые особенности образа и характера сказочной старухи заставляют думать, что раньше она была не просто страшилкой для детей, а чем-то гораздо более сложным… и весьма уважаемым.
Какие поступки в сказках совершает Баба-яга?
• Ворует детей (иногда с помощью каких-то волшебных животных или птиц, например гусей-лебедей).
• Дарит главному герою (героине) какой-то волшебный предмет, который должен помочь ему (ей) найти правильный путь или пройти некое испытание.
• Выступает как символ опасности: например, грозится съесть главного героя. И избежать этого он может, лишь выполнив какое-то задание старухи, отгадав предложенные ею загадки или даже сразившись с нею. Образ Бабы-яги-воительницы очень редок, но все же встречается.
Почему образы такие разные и как они появились?
В некоторых регионах России слово «яга», или «ягая», употребляется в значении «хромая», а, как мы помним, Баба-яга часто описывается как дама на костяной ноге.
В числе прочих высказывается предположение: когда-то прообраз Бабы-яги представлял собой некое языческое женское божество, которое, возможно, отвечало за обряд инициации, то есть переход из одного состояния в другое, который у разных народов и племен часто проходили и мальчики, и девочки, но, конечно, испытания были разные. Обычно отмечался момент взросления, перехода из детства в мир взрослых. Именно поэтому у Бабы-яги такое пристрастие к разнообразным проверкам сообразительности и смелости, которые она устраивает для всех забредших в ее избушку.
Неустойчивый характер сказочной бабушки – то она помогает, то грозится съесть – тоже наследие языческого времени: как известно, у стихийных существ, олицетворявших силы природы, присутствовали и положительные, и отрицательные черты, они в большинстве своем не были ни однозначно злыми, ни однозначно добрыми.
И Баба-яга – персонаж изначально пограничный. Она находится между добром и злом, является символом перехода и испытания, может как напугать до полусмерти, так и помочь. Например, в сказке «Василиса Прекрасная», пересказанной и изданной А. Н. Афанасьевым, есть интересный поворот. Сирота Василиса получает от своей матери незадолго до ее смерти в виде благословения волшебную куколку, которую нужно было покормить, чтобы получить от нее какой-нибудь полезный совет. И в один не самый прекрасный день мачеха Василисы и ее сводные сестры отправляют девушку к Бабе-яге под предлогом того, чтобы попросить огня взамен прогоревшей свечки. Девушка в течение нескольких дней при помощи куколки выполняет различные сложные задания старухи, после чего та задает ей вопрос:
«– Теперь я тебя спрошу: как успеваешь ты исполнять работу, которую я задаю тебе?
– Мне помогает благословение моей матери, – отвечала Василиса.
– Так вот что! Убирайся же ты от меня, благословенная дочка! Не нужно мне благословенных.
Вытащила она Василису из горницы и вытолкала за ворота, сняла с забора один череп с горящими глазами и, наткнув на палку, отдала ей и сказала:
– Вот тебе огонь для мачехиных дочек, возьми его; они ведь за этим тебя сюда и прислали»[24].
Так как сказка формировалась и записывалась уже в рамках христианской культуры, Баба-яга предстает здесь, с одной стороны, как явный представитель нечистой силы: «Не надо мне благословенных», – говорит она Василисе и выгоняет ее из дома. Но тут же совершает поступок сугубо альтруистический – дает девушке череп в качестве дорожного фонаря, который к тому же должен помочь ей выполнить поручение жестокой родни. И таких контрастов, которые подчеркивают пограничность персонажа, в сказках великое множество.
Во многих фольклорных произведениях говорится, что избушку Бабы-яги окружает изгородь, украшенная черепами – как человеческими, так и звериными. Это также может быть признаком связи старой колдуньи с миром мертвых.
И. Я. Билибин. Василиса и Баба-яга. Обложка книги. 1912 г.
Даже ее жилище – избушка на курьих ножках, по мнению ученых, своего рода наследие древних погребальных изб, мы уже обсуждали их выше. Возможно, живет Баба-яга в одной из тех самых домовин, которые ставили в лесу и у дорог в качестве «домов мертвеца». Да и описания самой старушки в сказках подчас напоминают описания покойника: «Лежит в избушке на печи бабка из угла в угол, нос в потолок врос, когтями за бревна уцепилась…» Такая теснота ассоциируется именно с гробом. А что своих гостей Баба-яга парит в бане, перед тем как пригрозить убийством и съедением, – это еще одно напоминание о том, что старушка живет на границе мира живых и мира мертвых: покойники подвергаются ритуальному омовению. И, наконец, то, что избушка на курьих ножках умеет поворачиваться к лесу задом, к гостю передом, означает, что она также может служить переходом из одного мира в другой.
Бессмертный, но не очень
Не менее интересным персонажем является Кощей (Кащей) Бессмертный. В сказках он обычно выступает как злой колдун, причем весьма могущественный, умеющий общаться с миром мертвых. Иногда его именуют царем и изображают с короной на голове. Внешне Кощей напоминает то ли скелет, то ли мумию, то ли просто предельно высохшего древнего старца; часто передвигается на волшебном говорящем коне и одет в доспехи. Также он умеет превращаться в различных зверей и птиц, например в ворона, и превращает в животных и разные предметы своих недоброжелателей. Убить старца крайне сложно, так как смерть его находится в нескольких труднодоступных предметах. Вариаций много, но обычно смерть Кощеева находится на кончике иглы, игла – в яйце, яйцо – в утке, утка – в зайце, заяц – в сундуке, а сундук зарыт под дубом на необитаемом острове посреди океана.
Интересно, что в сказках Кощей может выступать как другом Бабы-яги, так и враждовать с ней. Например, в некоторых сюжетах Яга советует герою, как можно его убить.
В. М. Васнецов. Кощей Бессмертный. 1926 г.
Судя по всему, Кощей весьма неравнодушен к красоте: в сказках он неоднократно похищал невест главных героев. Впрочем, в сказке «Марья Моревна» он сам оказался пленником сказочной девицы-богатырши, которая умудрилась заковать его в цепи и повесить в таком виде на стену. Но ему удалось освободиться благодаря недальновидности (чтобы не сказать глупости) молодого супруга Марьи Моревны – Ивана-царевича: «…Иван-царевич… полюбился Марье Моревне и женился на ней.
Марья Моревна, прекрасная королевна, взяла его с собой в свое государство; пожили они вместе сколько-то времени, и вздумалось королевне на войну собираться; покидает она на Ивана-царевича все хозяйство и приказывает:
– Везде ходи, за всем присматривай, только в этот чулан не моги заглядывать!
Он не вытерпел, как только Марья Моревна уехала, тотчас бросился в чулан, отворил дверь, глянул – а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован. Просит Кощей у Ивана-царевича:
– Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не ел, не пил – совсем в горле пересохло!
Царевич подал ему целое ведро воды; он выпил и еще запросил:
– Мне одним ведром не залить жажды; дай еще!
Царевич подал другое ведро; Кощей выпил и запросил третье, а как выпил третье ведро – взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал.
– Спасибо, Иван-царевич! – сказал Кощей Бессмертный. – Теперь тебе никогда не видать Марьи Моревны, как ушей своих!
И страшным вихрем вылетел в окно, нагнал на дороге Марью Моревну, прекрасную королевну, подхватил ее и унес к себе. А Иван-царевич горько-горько заплакал, снарядился и пошел в путь-дорогу:
– Что ни будет, а разыщу Марью Моревну!»[25].
Конечно, в сказке все заканчивается хорошо. Причем в этой Иван-царевич не разыскивает волшебное яйцо со смертью Кощея, он просто убивает его палицей, сжигает и развеивает прах по ветру (правда, есть и классические пересказы, в которых Иван-царевич находит на острове сундук и, добравшись до иглы, умерщвляет Кощея). В этой сказке многим исследователям видится древний сюжет о путешествии персонажа в царство мертвых ради достижения некоей цели (в данном случае царство мертвых олицетворяет бессмертный старец, а главный герой отправляется туда ради спасения Марьи Моревны). У древних греков были схожие сюжеты. Например, о попытке Орфея спасти из царства мертвых свою жену Эвридику или о том, как повелителем царства мертвых, Аидом, была похищена Персефона – дочь богини плодородия Деметры.
История слова
В «Слове о полку Игореве» о главном герое, попавшем в плен, говорится, что он «сел в седло Кощеево», а пленные именуются кощеями. Но, по мнению филологов, в данном случае это слово не имеет отношения к фольклорному персонажу и производится от тюркского «зваложник» или «раб». Имя сказочного Кощея производится от славянского «кастить» – вредить или от «кость» (более поздний вариант, намек на худобу).
Интересно, что в некоторых берестяных грамотах, найденных археологами, встречается имя Кощей; видимо, в определенный период истории оно использовалось обывателями в качестве личного и, возможно, как обережное. В этом случае родители давали ребенку кроме христианского дополнительное имя, которое должно было ввести в заблуждение желающую навредить ему нечисть. Например, называя ребенка Нехорош или Грязной, отец и мать хотели таким образом сделать вид, что он им не нужен, ведь главная цель злых сил – отобрать у любящей семьи ребенка. А кому нужен «грязной»?
Но каково происхождение Кощея как персонажа? Почему в сказках с ним практически неизменно связана тема смерти, путешествия в некий отдаленный замкнутый мир (например, когда Иван-царевич отправляется спасать Марью Моревну в Кощеево царство)?
И. Я. Билибин. Кощей Бессмертный. 1901 г.
Кощей не является человеком: да, несмотря на прозвище Бессмертный, с ним вполне можно расправиться, но его магические способности, странная внешность, способность превращать и превращаться говорят о его принадлежности к потустороннему миру – не божественному, а скорее подземному. В раннехристианских источниках колдунов и убежденных язычников часто именуют кощунами. Происхождение этого слова точно не выяснено, но обычно его производят от старославянского «запретное», «недозволенное». И, скорее всего, ему родственно не только слово «кощунство», но и «кощей».
Итак, возможно, изначально бессмертный старец был каким-то из божеств, связанных с миром мертвых, холода и смерти. И некоторые исследователи идентифицируют его с Карачуном или Морозом, хотя это довольно спорная точка зрения. Уточним: как и где могли «породниться» Мороз, Карачун и Кощей?
В том, что Мороз как стихия в свое время весьма почитался славянами, не сомневается практически никто из исследователей фольклора. Причем почтение это было с долей страха – он считался персонажем суровым и, как известно, был способен погубить заблудившегося путника или лишить урожая сразу несколько деревень: внезапные заморозки считались проявлением немилости духа природы. Морозу приносились жертвы, к нему обращались с просьбами, которые сохранились до нашего времени в виде поговорок, заговоров, строчек из колядок или народных песен: «Мороз, Мороз! Не побей наш овес!», «Мороз невелик, да стоять не велит» и так далее. Кроме него, в славянской культуре почитались духи предков, которые в некоторых регионах именовались дедами, или дядами. Они, как известно, были способны помочь своим потомкам в выращивании урожая. И постепенно, уже в христианские времена, в нашей культуре начинает формироваться новый образ – Дед Мороз. В его основе – и древний славянский Мороз, и предки – деды, и даже отчасти христианские святые. Но полностью он сложился довольно поздно. В XIX столетии знаменитые собиратели фольклора, такие как уже знакомый вам А. Н. Афанасьев, публикуют сборники сказок, в которых в качестве одного из центральных персонажей присутствует Мороз, или Морозко, – строгий и своенравный, но справедливый старик, повелевающий снегом, вьюгой и лесными зверями. Правда, с Новым годом и Рождеством он тогда еще не ассоциировался и подарков детям под елку не приносил, это произойдет только ближе к концу XIX столетия.
П. С. Афанасьев. Обложка книги «Морозко». 1909 г.
Еще один персонаж славянской мифологии – Карачун. Его происхождение достоверно неизвестно, но, вероятнее всего, он являлся божеством низшего порядка, олицетворявшим внезапную смерть. Также его считают повелителем мрака и холода. И вот, с точки зрения некоторых исследователей, образы древнего славянского Мороза и Карачуна весьма близки, возможно, это просто две ипостаси одного и того же сверхъестественного существа. Кощея же иногда представляют как художественно обработанный образ одного или другого, а может быть, и обоих. Получается, что на основе древних Мороза и Карачуна появился один добрый персонаж – Дед Мороз и один злой – Кощей Бессмертный. Впрочем, такой вариант часть историков и филологов считают притянутым за уши: уж очень своеобразен Кощей и очень мало у него общего с его предполагаемой родней. Иногда встречаются версии, что изначально он не имел отношения ни к Морозу, ни к Карачуну (если это два разных персонажа), а являлся чем-то вроде греческого Аида, повелевавшего царством мертвых. Одним словом, вариантов масса.
Идите к лешему!
Несомненно, для человека древности природа была значительно более близкой и понятной, чем для современного жителя города, который подчас видел зайца или кустик земляники только на картинке. Но все же лес, поле, река, море таили в себе множество опасностей. И в языческие времена люди почитали множество духов и низших божеств, которые, по их мнению, населяли природу. Один из них – леший. Образ сложный, интересный и неоднозначный. Первоначально, скорее всего, он представлял собой нечто вроде персонифицированного духа леса или покровителя определенной территории. С распространением христианства его причислили к нечистой силе, но образ от этого не потускнел и не утратил притягательности.
Есть интересная гипотеза, отвечающая на вопрос о том, почему о славянских богах высшего порядка – Перуне, Мокоши, Семаргле – известно так мало, а лешие, водяные, русалки «дожили» до наших дней и прочно вошли в сказки и другие фольклорные произведения? Одно из объяснений таково. Лес, морская глубина, пещеры до сих пор, несмотря на развитие науки и техники, таят в себе множество загадок. Поэтому и оказались столь живучи представления о языческих духах природы. Конечно, вряд ли уже кто-то всерьез верит в лешего или водяного. Но есть тайны, и разнообразная нечисть является ее олицетворением. Конечно, в этой гипотезе есть натяжки, но, согласитесь, она довольно правдоподобна.
Персонаж один, имен множество
Леший может похвастаться невероятным количеством имен. В разное время и в разных регионах его называли по-разному. Например, хозяин, лесной дед, шатун, долгий, моховик, лешак, дичок, лешой. Но большинство этих прозвищ обычно подчеркивают опасливо-уважительное отношение к нему.
Описания лешего очень разнообразны, но обычно он предстает перед нами в виде человекообразной фигуры коричнево-зеленого оттенка, покрытой вместо одежды слоями листьев и коры. Часто голову лешего украшают рога, глаза его горят, как у ночного животного или птицы, а ноги и руки напоминают корни дерева. Он умеет менять свои размеры: леший способен как уменьшаться до размеров мыши, так и внезапно вырастать, возвышаясь над макушками деревьев, а еще он может становиться невидимым. Также это существо способно принимать разные обличья и менять их с невероятной скоростью, оно может предстать, например, в облике простого путника.
Леший может заставить человека часами блуждать по лесу, внезапно напугать, вырастая на тропинке в образе заросшего мхом пня или лесного зверя; может наказать, если ему покажется, что вы неуважительно относитесь к «лесному имуществу» или к нему самому. Тем, кто любит животных и не берет у леса больше того, что необходимо, леший обычно покровительствует. Но при этом он любит озорничать и не упустит случая напугать путника или заставить его понервничать, ища выход из леса.
Дух леса знает язык зверей и птиц и может завлечь охотника в чащу, имитируя голоса того или иного животного. При этом он вполне способен к человеческой речи и может вступать в разговоры с теми, кто оказался в лесу. Но чаще леший подражает каким-то звукам природы: он трещит, шумит листвой, ухает подобно филину, свистит. Так что если вы, будучи в лесу, внезапно услышите непонятно откуда доносящийся треск или другие странные звуки, учтите, что это может быть сам хозяин.
М. В. Якунчикова. Девочка и Леший. 1899 г.
В некоторых сказках утверждается, что, если даже леший принял облик обычного человека, в его одежде обнаружится какая-либо странность. Например, на нем будет надет только один сапог.
Лешие могли создавать семьи: в сказках попадаются лешачихи и лешачата. Причем, если верить фольклору, иногда лешие умыкали обычных девиц и делали их своими спутницами, и те навсегда оставались жить в лесу. Такие лешачихи описывались как обычные женщины, но одетые в изорванный о ветки сарафан и рубаху и с веточками, вплетенными в волосы. Классическая лешачиха выглядит примерно так же, как ее супруг, отличаясь разве что могучими грудями. В некоторых сказках упоминается, что она иногда для удобства закидывает их на плечи.
В славянском фольклоре встречаются рассказы о том, что иногда лешачихи завлекали в лесу грибников или припозднившихся гуляк, и после такой связи мужчины сходили с ума. Так что если вам оказывает знаки внимания внезапно встреченная в лесу странного вида дама, на всякий случай легонько стегните ее рябиновой веткой или постарайтесь прижать к ее коже свой нательный крест, после этого прелестница исчезнет.
Постепенно в народе сформировались особые правила, которые нужно было соблюдать, собираясь в лес:
• перед тем как войти в лес, нужно было поздороваться с хозяином и попросить разрешения войти;
• ни в коем случае не нужно было никому говорить заранее, сколько времени вы собираетесь провести в лесу, – об этом судить лешему. И если он услышит о ваших намерениях, непременно захочет пошутить и заставит вас проблуждать по лесу дня два-три;
• не стоит в лесу громко петь, ругаться, кричать – лесной дед этого не любит. Также не следует без надобности ломать ветки, пугать животных и птиц, собирать ягод и грибов больше, чем вам необходимо. И так далее.
У древнего человека было принято делиться с богами. И в некоторых регионах до сих пор сохранился обычай оставлять на пне горсточку ягод или грибов, выходя из леса.
Дом и ближайшие окрестности
В представлениях древнего человека все сферы влияния во вселенной были строго разделены. Это касается не только трех основных миров – подземного (мира мертвых), мира людей и мира, населенного богами, но и микромира – дома и его окрестностей. Выше уже говорилось о том, что стены жилища, его порог и двери считались условными границами, внутри которых на семью распространялось покровительство добрых духов. (Иногда считается, что они также охраняли ближайшие окрестности – сад, огород и так далее.) Но чем дальше от дома, тем больше ослабевало влияние духов-покровителей и тем сильнее становилось влияние сил природы, которые могли быть недобрыми, и разнообразной нечисти. Поэтому считалось, что постройки, которые стоят на отшибе, заведомо опаснее, чем изба и пристроенные к ней помещения. Что относится к таким постройкам? В основном это баня, овин и гумно (места для просушки и обмолота хлеба), кузница, мельница. Там соприкасаются два мира – добрый мир дома и враждебный внешний. Отчасти поэтому мельников и кузнецов часто считали людьми, знающимися с нечистой силой и склонными к колдовству.
Да, в древности человек ощущал себя частью природы и стремился жить в гармонии с ней, но все же считалось, что часть этих сил способны ему навредить. И в помещениях, которые находятся как бы между двумя мирами – домашним и природным, водились разнообразные духи, которые могли быть опасны. Например, овин и гумно считались местом жительства овинника. Это небольшое существо, внешне схожее с домовым. Считалось, что оно может принимать также вид огромного черного кота, черного барана или, что гораздо страшнее, умершего пару недель назад покойника. Овинник следил за сохранностью и правильной просушкой снопов, охранял овин от разнообразной чужой нечисти. При этом существо отличалось довольно вздорным характером – могло спалить овин вместе со всем содержимым или напугать хозяев до полусмерти, если ему казалось, что владельцы помещения ленятся или как-то неправильно себя ведут. Поэтому перед началом работы в овине нужно было вежливо поздороваться и тщательно соблюдать все правила.
Ешь, овинник!
Перед началом уборочных работ и, соответственно, перед началом просушки снопов овиннику обычно приносили подарки. Чаще всего под порогом постройки закапывали пирог. Говорят, что в некоторых хлебных регионах это делают до сих пор, хотя овины, конечно, уже не те, что прежде. В деревнях иногда еще приносили в жертву петуха, окропляя углы помещения его кровью.
В бане тоже были свои сложности. Там обитал банник – еще одно существо, отдаленно похожее на домового, но не домовой. Его описывали как маленького голого старичка с лохматой бородой, сплошь облепленного банными листьями. Обычно он прячется за бочками с водой или в куче веников, также можно увидеть его под полком или за печью. У этого существа есть шапка-невидимка, иногда банник забывает ее на лавке или на полке, и, войдя в баню неожиданно, можно увидеть, как он спешно утаскивает ее в свое укрытие. Но не пытайтесь украсть шапку! Это чревато самыми неприятными последствиями.
Банник любит париться после полуночи, поэтому, если ваше семейство уже помылось, не засиживайтесь в бане допоздна, иначе банник может ошпарить незадачливого парильщика или испортить печку, чтобы тот угорел. И не забудьте оставить для банного духа немного теплой воды, кусок мыла и посыпанный солью кусочек хлеба.
Как возникла вера в таких существ, как банник и овинник? Мы не знаем, когда точно это произошло. Возможно, они трансформировались из каких-то добрых духов – покровителей дома. А может быть, это просто попытка объяснить различные неприятности, случавшиеся с людьми в бане или в помещении овина. Почему, например, сосед угорел в бане? Наверняка не оставил баннику воды и не принес хлеба. А почему в прошлом году сгорел овин? Нет, не потому, что кто-то туда ночью с горящей лучиной отправился. Это овинник виноват!
И. Я. Билибин. Домовой. 1934 г.
Ну а теперь войдем в дом. Его хранителем был домовой – дух добрый и справедливый, но подчас капризный и обидчивый.
В разных регионах домового называли: домовый дед, хатник, подпечник, хозяин, дедушко, подпечный дед, мохнатый, пужало и так далее.
Как представляли себе обличье домового? По-разному. Где-то утверждали, что он всегда похож на хозяина дома, главу семьи, только меньше ростом и имеет какие-то потусторонние черты, например большие звериные уши или когти. Также он может быть густо покрыт шерстью. Причем чем домовой лохматее, тем лучше для семьи, которой он покровительствует, – это предвещает богатство.
Если домовой нашел общий язык с хозяевами – ему цены нет! Он будет внимательно следить за порядком в доме: поможет раздуть огонь в печи, проследит за тем, чтобы хлеб пропекался равномерно, поднимет тревогу, если в хлев или птичник попытается проникнуть хищное животное. Но если домовой увидит, что семья, живущая в его доме (да, это в первую очередь его дом), ленива и нечистоплотна, он начнет воспитывать. Например, ночью сядет на грудь человека и слегка придушит его, начнет прятать и портить вещи, пугать страшным воем в подвале или на чердаке. Поэтому, если у вас дома происходит что-то подобное, задумайтесь о своем поведении!
Проживать домовой может под печкой, на печи, в старых вещах на чердаке. В любом случае рано или поздно он выдаст свое присутствие возней, кашлем, постукиванием или другими звуками. Если вы знаете, где именно в доме обосновался домовой, не пускайте туда домашних животных и не ложитесь там спать – это грозит болезнью. Если, например, у вас какой-то нужный предмет закатился туда, где живет домовой, прежде чем лезть доставать его, попросите разрешения. Переезжая на новое место, обязательно пригласите его с собой, а завершив процесс переезда, поставьте для него угощение.
…Вера в домовых, скорее всего, родилась из культа предков, который был характерен для древних славян. Видимо, в хранители дома попадал кто-то из наиболее уважаемых при жизни покойных родственников. В некоторых регионах, наоборот, верили, что домовым после смерти можно было стать за грехи, совершенные при жизни, то есть, помогая собственным потомкам и охраняя их, можно было заслужить прощение. Но, возможно, такое поверье возникло уже после принятия христианства как сочетание языческих и христианских представлений. После принятия христианства практически вся так называемая низшая братия попала в разряд нечистой силы, но людей, желавших обеспечить свое жилье добрым покровителем, это не останавливало. Они по-прежнему беседовали с домовыми, угощали их молоком и приглашали с собой на новое место жительства.
Дама за печкой
Персонажи, аналогичные домовому, но женского пола, в сказках встречаются редко. Но все же в некоторых фольклорных произведениях можно прочитать о домовихе, или домовичке, – жене домового и домовинке – его дочери. Иногда домовиху смешивают с кикиморой – их функции были схожи.
Вероятно, благодаря культу предков возникли словосочетания, до сих пор используемые в славянских языках: «Чур меня!», «Чур, я первый!» «Чур, за мной не занимать!». Есть предположение, что чуром, или щуром, именовался наиболее уважаемый покойный представитель рода, который входил в число защитников дома. И это слово заменяло обозначение «господин», «хранитель», «покровитель». И, восклицая «Чур!», вы как бы призывали себе на помощь главного доброго духа – покровителя вашего семейства. Словосочетание «Чур меня!» по смыслу примерно идентично «Боже упаси!», которое скорее произнес бы христианин. «Обоготворенный предок чествовался под именем чура, в церковнославянской форме щура; эта форма доселе уцелела в сложном слове пращур… Предание, оставившее следы в языке, придает Чуру значение, одинаковое с римским Термом[26], значение сберегателя родовых полей и границ»[27], – писал знаменитый историк Василий Ключевский.
И. Н. Крамской. Русалки. 1871 г.
К числу известных домашних духов относится кикимора. Откуда в доме появлялось это существо и как оно выглядело? Обычно кикимору описывали как маленькую, немногим больше кошки размером, старушку с длинным носом и на птичьих ножках. Впрочем, это далеко не единственный вариант. Считалось, что кикиморы умели обращаться мышью, кошкой, иногда обладали рожками или хвостом. Происходили они, по распространенному поверью, от умерших некрещеными младенцев. Поэтому высказывается мнение, что кикимора на самом деле не имеет отношения к дохристианской славянской мифологии. Вероятно, этот образ появился уже тогда, когда обычаи крещения уже прочно вошли в отечественную культуру.
Разновидности
Лесная, или болотная, кикимора – персонаж гораздо менее приятный, чем кикимора домашняя. Ее описывали как отвратительного вида старушку, сплошь покрытую болотной травой, тиной, мхом. Она может сбить с дороги путника, заманив его в трясину, и даже украсть ребенка.
Сведения о кикиморе весьма разнообразны и неоднозначны. В некоторых фольклорных произведениях утверждается, что появление в доме кикиморы – это признак того, что в избе нехорошо и нечисто. Где-то, наоборот, пишут, что кикимора в основном проявляла себя как добрый дух, хранитель жилища. Видимо, ее поведение во многом было схоже с поведением домового: если хозяева дома были трудолюбивы, чистоплотны, выполняли все работы вовремя, кикимора помогала им. Если же люди ленились, не ухаживали за скотиной, разводили грязь, кикимора начинала злиться и всячески пакостить. Особенно ее почему-то раздражали недопряденные кудели: если женщина начала работать на прялке и бросила пряжу, не доделав ее, кикимора обязательно ночью проберется в постель к нерадивой пряхе и тщательно перепутает на ее голове волосы, превратив их практически в валенок.
Водный мир и пополнение рядов нечисти
До сих пор исследователи фольклора спорят о том, когда в славянской мифологии сложился образ русалок. Вероятнее всего, еще в глубокой древности – первоначально русалки играли роль, близкую к той, которую выполняли в греческих мифах дриады и нимфы, – хранили и оберегали природу, населяя реки, леса, поля. Но с течением времени, с развитием христианства образ русалки оснащался все новыми и новыми чертами и в итоге сильно изменился. Появилось поверье, что русалки – это духи девушек, например утопившихся от несчастной любви, и очень опасные: их любимое развлечение – затащить поближе к воде припозднившегося путника и там утопить либо защекотать его. Также в русалки могли записать девочек, умерших некрещеными, или проклятых родителями женщин.
Происхождение названия «русалка» не выяснено до конца. Популярна версия, согласно которой оно пришло на славянские земли довольно поздно – из Римской империи: там отмечался праздник поминовения усопших, который назывался розалиями, или росалиями: могилы предков в этот день украшали розами. А русалки были связаны с миром мертвых непосредственно. И на славянских землях поминальный день тоже получил название «русалий». Некоторые исследователи считают, что русалки также могли получить свое название благодаря рекам с названиями Рось, Руса или от слова «русло» (реки). Первоначально же они в разных славянских землях именовались водянихами, щекотихами или мавками.
И. А. Дженеев. Водные глубины. Омут. 1907 г.
Имелся ли у русалок рыбий хвост? Первоначально нет. Они представлялись славянам в виде прекрасных девушек или девочек с длинными волосами зеленоватого оттенка и большими темными глазами. Впрочем, в некоторых легендах русалки описываются как на редкость отталкивающие существа, внешне похожие на труп, пролежавший в воде несколько дней. Хвост – это уже гораздо более позднее приобретение: благодаря европейскому искусству, образцы которого проникали в русское государство, образ нашей отечественной русалки смешался с образом морской девы, которая обычно изображалась именно так.
Перед вами русалка. Что делать?
Считалось, что, если к вам на берегу реки или в поле пристала русалка, важно не смотреть ей в глаза. Имелись также различные заговоры против них, например: «Водяница, лесовица, шальная девица! Отвяжись, откатись, в моем дворе не кажись. <…> Ступай в реку глубокую, на осину высокую. Осина, трясись, водяница, уймись! Я закон принимал, золотой крест целовал – мне с тобой не водиться, не 28. кумиться…».[28]
Вообще, предания о русалках очень разнообразны. Где-то считали, что они живут только поблизости от воды, а где-то утверждали, что русалка вполне может пробраться в деревню или даже в человеческое жилье. В некоторых славянских землях бытовало поверье, что русалки обладают способностью к оборотничеству и могут превращаться в собак, кошек, крыс, лягушек. Имеются также упоминания, что они сожительствуют с чертями, видимо тоже особыми, подводными.
Как известно, в позднем христианстве Люцифер считался бывшим ангелом, низвергнутым с небес за гордыню и противостояние с богом. В народных преданиях встречаются упоминания о том, что разнообразная нечисть, как, например, русалки и водяные, тоже в свое время населяла небеса, но позднее была изгнана оттуда и заняла разные укромные уголки. Именно так часто описывали происхождение водяного – духа воды. Представляли его в виде жабообразного старика, толстого, пучеглазого, покрытого тиной и водорослями. Водяной разъезжает по своим подводным владениям на огромном соме и часто привлекает внимание рыбаков и купальщиков громким плеском, хохотом, свистом: таким образом он стремится завлечь человека под воду.
В. В. Владимиров. Дедушка Водяной. Дореволюционная открытка
Помните утверждение о том, что мельники и кузнецы часто пользовались дурной славой? На Руси были популярны водяные мельницы, считалось, что построить такое сложное сооружение без посторонней помощи весьма сложно, а значит, мельник, скорее всего, заключал договор на продажу своей души с какой-то нечистой силой. С какой? Конечно, с Водяным. Вода-то находится в его власти. Впрочем, можно было обойтись и без продажи самого ценного: просто время от времени угощать водяного, кидая в воду пирог, краюшку хлеба, кусок мяса или выливая рюмочку водочки.
Ряды разнообразной нечисти часто пополняли так называемые заложные покойники: это словосочетание было придумано этнографами для обозначения тех, кто умер неестественной смертью или не получил упокоения. Такие покойники не могли попасть в загробный мир и оставались бродить по земле, вредя людям и уничтожая их. Это могли быть убитые, не получившие отпевания, те, кто при жизни занимался колдовством и ведовством; те, кто добровольно вступил в те или иные отношения с нечистью, а также, например, укушенные упырем или вурдалаком. Разница между двумя этими персонажами незначительная, в основном территориальная: в каких-то регионах неупокоенных мертвецов, сосущих кровь, чаще называли упырями, в каких-то – вурдалаками. Могла быть небольшая разница в способностях и особых приметах: умение летать, превращаться в летучую мышь или черную собаку, способность видеть в темноте.
Низшая славянская мифология – это невероятно интересный, яркий и обширный мир. Конечно, рассмотреть всех его обитателей в масштабах небольшой книги невозможно, будем надеяться, что ваш интерес к теме не угаснет, и с прочими представителями этого мира вы познакомитесь уже самостоятельно.