Два мира: христианство и то, что было до него
Громкая борьба со злом
Наверняка многие видели в западных фильмах забавный сюжет: молодожены, оформив брак, выходят из церкви (мэрии, ратуши, районной администрации), садятся в машину, и кто-нибудь из друзей ловко прикрепляет к автомобилю сзади длинный «хвост» из нанизанных на веревку консервных банок. Жених и невеста, а вернее уже муж и жена, уезжают в светлое будущее, сопровождая свое передвижение диким грохотом. У нас такой обычай распространен не был, но в последнее время он становится все популярнее: некоторые свадебные агентства даже предлагают предоставить на торжество машину, к которой заранее прилагается «хвост» из банок. Что это означает?
Дело в том, что в древности, задолго до распространения христианства, считалось, что шум отпугивает нечистую силу. В это верили и на Западе, где позднее распространилось католичество, и на славянских землях, и на Востоке. Поэтому во время праздников, в какие-то особо важные для человека дни, как, например, день бракосочетания, было принято устраивать как можно больше шума. Конечно, автомобилей в древности не было, но кареты или повозки, в которых перемещались молодожены, часто украшали различными трещотками, погремушками и колокольчиками. И веревка с консервными банками – наследие именно тех времен, хотя, как известно, христианские богословы очень настороженно относились к языческим традициям и не одобряли их соблюдение.
Новогодние раскаты
Как известно, в Китае наступление нового года отмечается очень громко (изобретателями фейерверков считаются именно китайцы). Там в древние времена появилось поверье, что диким шумом можно отпугнуть страшного дракона по имени Нянь (Нень), который ранее в начале каждого нового года спускался с гор, чтобы полакомиться добрыми китайцами. Так что вера в спасительную силу шумовых эффектов была распространена во всем мире.
И у нас имелись схожие традиции. Древние славяне тоже были уверены, что шум – хорошая защита от злых сил. Видели в деревнях на кольях изгородей перевернутые вверх дном банки, крынки и ведерки? Да, в большинстве случаев их таким образом сушат после того, как вымоют. Но некоторое время назад у различных гремящих посудин на заборе было вполне конкретное назначение – постукивать и позвякивать под порывами ветра, отпугивая нечисть.
А. Веруш-Ковальский. Свадебный поезд. 1884 г.
Если вам доводилось видеть в музеях найденные археологами украшения древних славян, возможно, вы обращали внимание, что многие из них оснащены дополнительными подвесками: бусинками, маленькими металлическими пластинками. При движении все это покачивалось, и украшение слегка «шумело»: подобные подвески, серьги и застежки также должны были охранять от злых сил того, кто их носит. Впрочем, подобные аксессуары носили не только славяне.
А сколько раз вы видели, как молодоженов, выходящих все из того же ЗАГСа или даже храма, родственники осыпают зернышками и монетками, чтобы жили в достатке? Этому обычаю тоже многие сотни лет, он старше, чем все мировые религии. Ну а один из самых любимых языческих обычаев – ускорение прихода весны при помощи выпекания блинов – мы уже упоминали. И многие с удовольствием соблюдают его по сей день.
В большинстве случаев, выполняя какие-то дохристианские обряды, сохранившиеся с глубокой древности, люди даже не задумываются об их происхождении. А на вопрос «Зачем вы это делаете?» ответят что-то вроде: «Ну, так положено», «Говорят, примета хорошая», «Моя бабушка всегда так делала».
По сути, такие действия – это примитивная магия, основанная на вере в то, что, сказав нужные слова или сделав что-либо, можно повлиять на силы природы, окружающих людей и так далее. Причем во многих случаях человек, соблюдающий древние правила, называет себя верующим – приверженцем какой-либо из основных религий. А ведь позиция священнослужителей по этому поводу однозначна – верующий человек не должен заниматься подобными вещами. Но можно привести и еще более интересные примеры. Многие языческие обряды стали органичными элементами христианских таинств, и даже сами служители церкви уже не видят в них ничего плохого и чужеродного. Например, поминальный обед вырос из языческой тризны. На смену «плачам» пришло отпевание. Свечи, которые верующие ставят к иконам и без которых сложно представить христианский храм, это, в общем-то, замена языческой жертвы. Отменив кровопролитие и попытки «договориться» с богами путем принесения им подарков, церковь заменила жертвоприношение символическим зажжением свечи.
Ф. С. Журавлев. Купеческие поминки. 1876 г.
Хлеб-соль, которым угощают молодоженов родственники, тоже наследие язычества, так же как свадебный пирог (торт) и многое другое.
Боги становятся святыми
После Крещения Руси и христианский календарь, и образы христианских святых оказались прочно привязаны к древнему языческому календарю, основанному на явлениях природы, и к образам издавна почитавшихся славянами богов. О том, как возможные изображения Мокоши воплотились в мозаиках и фресках с изображением Богородицы, а бог Велес передал многие свои функции святому Власию, уже говорилось выше. А вот еще мнение: «Если Христос сменил Перуна, то Богородица заменила рожаниц в качестве женского божества плодородия. Популярность культа Богородицы, наблюдаемая в русском православии, в немалой мере объясняется переносом на нее свойств женских божеств языческого пантеона. В образах русских святых также угадываются языческие боги. За Георгием Победоносцем (Егорием Храбрым) скрывается бог солнца Хорс, восседающий на солнечном коне. Илья-пророк принял некоторые черты Перуна-громовержца. Иоанн Креститель накрепко соединился с купальскими языческими обрядами. Покровитель скота Власий стал преемником бога Волоса (Велеса), а Параскева Пятница – женской богини-пряхи Мокоши. Прототипом святых Козьмы и Демьяна был Сварог – покровитель кузнецов, занятых „огненным делом“. <…> Легенда, записанная на Волыни, гласит: „Кузьма и Демьян бродили по свету и натолкнулись на людей, которые поле не пахали, а долбили его мотыгами. Кузьма и Демьян стали думать, как бы здесь сделать рало, чтобы этим людям легко было добывать хлеб. Вот они и выдумали первое рало“»[31].
Чудо Георгия о змие. Икона XIV в.
Конечно, вряд ли можно с такой уверенностью судить о том, какие именно славянские божества нашли свое воплощение в образах христианских святых, у нас слишком мало информации по древнерусскому языческому пантеону. Но общий смысл был именно таков.
Еще один интересный факт. Когда на славянских землях начали внедрять христианство, население не сразу осознало отличие старой веры от новой и, как с сожалением писали многие священнослужители, пыталось вести себя по отношению к христианскому богу и христианским святым так же, как привыкли общаться с идолами: тебе пожертвование, ты мне исполнение моей просьбы, какова бы она ни была. «На этот счет имеются любопытные сведения, содержащиеся в „Слове о злых духах“ – церковно-учительном памятнике Древней Руси. „Когда какое-нибудь к нам зло придет, – читаем там, – тогда поносим бога“. А затем ситуации несколько детализируются: „Аще у нас хотя едина животны умреть, то мы начьнем богу поносити, глаголюще, господи, аже ты за мое добро сия зла воздал ми еси“. Достаточно было, по народному убеждению, накормить или одеть нищего, подать милостыню или поставить свечу в церкви (то есть сделать богоугодное дело), чтобы надеяться на доброе воздаяние от бога. И если вместо блага на людей сходило зло, то бога не восхваляли, а предавали поруганию. Наставники церковные призывали, разумеется, в беде и несчастье не роптать на бога, а смиренно идти в храм и возносить молитвы, каясь в грехах своих»[32]. Прошло изрядное количество времени, прежде чем народ перестроился на новый лад.
Елка языческая и христианская
Очень затейливая история произошла с новогодними и рождественскими елками. Сейчас трудно себе представить зимние праздники без пышно украшенного вечнозеленого деревца. Но изначально елки не имели отношения ни к наступлению нового года, ни к празднованию Рождества Христова.
В древности многие растения считались посвященными тем или иным божествам. Так, греческий Аполлон носил на голове венок из лавра, а бог Дионис украшал себя хмелем и виноградными гроздьями. Были и такие растения и деревья, которые не связывались с конкретными небожителями, но тем не менее обращали на себя внимание людей какими-то необычными свойствами или внешними приметами. Например, считается, что многие народы приписывали магические способности вечнозеленым растениям: елям, кедрам, соснам. Они удивляли своей стойкостью, восхищали тем, что не сбрасывают листву-иголки на зиму, воспринимались как символ постоянства и силы. Различные мази и настои на основе хвои, смолы, шишек лечили многие болезни, что не могли не оценить древние врачеватели и знахари.
Поэтому, например, древние кельты считали, что елки и сосны обладают «расширенными способностями»: например, если принести жертву или обратиться к богам под вечнозеленым деревом, молитва дойдет быстрее. И уже в древности сложилась традиция украшать такие деревья ленточками, бусами, разнообразными выполненными из глины и дерева подвесками.
Норвежская рождественская открытка начала ХХ в.
Когда в Европе начало распространяться христианство, елка из языческого символа превратилась в символ христианский. Существует легенда, что на территории нынешней Германии епископ и миссионер по имени Бонифаций при помощи ели разъяснял новообращенным христианам принципы новой веры: вечнозеленые ветки стали олицетворением бессмертия, треугольный силуэт елки иллюстрировал догмат о Троице, а макушка стала символом души, устремленной в небеса.
Первые елки, наряженные в честь Рождества Христова, появились в домах европейцев примерно в XVI столетии. Украшения на них тоже были со смыслом: на макушке деревца укрепляли «Вифлеемскую звезду», свечи олицетворяли жар человеческой души, яблоки и орешки – райские сады. Конечно, все игрушки тогда были только самодельными.
В России наряжать елки в честь Рождества начали достаточно поздно – в середине XIX столетия, и делала это в основном знать. Только к концу века традиция завоевала поклонников среди представителей всех сословий. Ну а после революции, когда в СССР началась борьба с религиозными традициями, елки тоже отменили. Возродили их у нас только в 1930-х годах, но уже как новогодние. Рождество как церковный праздник по-прежнему порицалось. И только относительно недавно и Новый год, и Рождество стали равноправны. Они оба теперь у нас связаны с образом нарядной елки. Вот такая получилась затейливая история о том, как языческий обычай, несколько раз трансформировавшись за много веков, вошел в нашу повседневную жизнь. Многие ли из нас задумывались о том, что у праздничной елки такая сложная «биография»?
Считается, что стучать по столу или дверному косяку ради исполнения своего желания нет особого смысла. Желательно, чтобы дерево было живым, тогда оно обязательно передаст информацию куда нужно.
Продолжим тему деревьев.
Вам знаком обычай стучать по дереву, высказывая какие-то намерения или желание, на осуществление которых вы очень-очень рассчитываете? Скорее всего, он также пришел к нам из глубокой древности. Одно из объяснений таково: многие деревья связывались с именем того или иного бога, и, стуча по дереву или просто прикасаясь к нему, человек пытался заручиться помощью божества.
Забавно, но с этим обычаем церковь боролась далеко не всегда. Сохранились упоминания о том, что священнослужители иногда пытались обернуть его, как, впрочем, и многие другие языческие обряды, в сторону христианства. Отныне стучать по дереву предлагалось строго три раза – в честь Святой Троицы, еще раз напоминая себе, что помощь в осуществлении желания вам обязательно окажет бог, конечно, если желание это достойное.
Лик животный и божественный
Особая история – христианская храмовая архитектура на территории Руси и сохранившиеся в ее убранстве мотивы, которые можно назвать языческими. А можно ли и всегда ли детали оформления однозначно отнести либо к языческой, либо к христианской (православной) культуре?
Конечно, христианский храм, построенный в соответствии со всеми канонами, резко отличался от языческих капищ даже просто в плане сложности возведения. Именно поэтому первые зодчие, строившие у нас храмы, как, впрочем, и иконописцы, и переписчики книг, и другие мастера, связанные с новой для Руси верой, были иностранцами. Но местное население быстро обучалось, и через некоторое время в иностранных специалистах уже не было особой нужды. На русских землях один за другим вырастали церкви и соборы – от маленьких деревянных церквушек в деревнях и селах до грандиозных белокаменных храмов в крупных городах.
Яркий пример – Дмитриевский собор во Владимире. Этот храм был построен по инициативе князя Всеволода Большое Гнездо в конце XII столетия и освящен в честь святого Димитрия Солунского. Собор представляет собой выдающийся образец так называемого белокаменного зодчества, он построен из белоснежного известняка и сверху донизу покрыт рельефными изображениями, всего их около шестисот. Среди них можно увидеть, например, охотника, борющегося со львом (возможно, это изображение Геракла, побеждающего немейского льва), кентавров, существ, которых можно условно назвать грифонами. Как они связаны с православной верой? Ни Геракл, ни кентавры не имеют отношения к славянскому язычеству, но и от библейских истин это тоже далеко. Вокруг этих изображений сломано немало копий, их очень любят конспирологи. Благодаря им на свет появляются теории разной степени занимательности. Начиная от того, что храм на самом деле не христианский, а ведический или зороастрийский, и заканчивая очередными версиями о мировом заговоре. На самом деле все может быть гораздо проще. Изображения Геракла и прочих персонажей греческой мифологии могли прийти на Русь благодаря византийским мастерам. А их российские ученики не увидели в этих образах ничего, противоречащего местной версии христианства, впрочем, как и сами византийцы. Вспомним о том, что религиозное искусство вообще очень символично, иносказательно, а значит, многие образы можно истолковать в желаемую сторону. Могучий воин борется со львом? Почему бы не представить этот сюжет не как изображение языческого героя Геракла, а как олицетворение души, борющейся с искушениями и страстями? Ну а всевозможные кентавры и львы, гуляющие среди пышной растительности, могут быть представлены как обитатели райского сада. Как известно, для бога нет ничего невозможного, и можно допустить, что в райских кущах гуляли и такие существа тоже.
Дмитриевский собор во Владимире. Фото 1899 г.
Не будем забывать, что Русь активно общалась с соседями, а значит, воспринимала и впитывала культурные достижения самых разных народов и государств. Поэтому рельефы Дмитриевского собора могли быть созданы, например, с оглядкой на декор европейских или иранских построек, причем без учета их «содержания», скажем, мастера просто повторили внешние эффекты.
Также на стенах собора во Владимире можно найти изображения самого Всеволода Большое Гнездо с его многочисленными потомками. Изображения довольно стилизованные, а сопровождают их фигуры львов и грифонов с хвостами в виде пышных растительных побегов. Еще один любопытный рельеф – «Полет Александра Македонского на небо» («Вознесение Александра»). Композиция представляет собой изображение мужчины, стоящего на чем-то вроде небольшой колесницы, к которой привязаны хвостами два то ли орла, то ли грифона. Этот сюжет был популярен в средневековой европейской культуре: Александра воспринимали как героя, которому благоволили боги (или бог). И его полет на небеса был как бы символическим признанием его заслуг. Но с точки зрения христианства это изображение можно было также истолковать в ином ключе, скажем, как образ души, обгоняющей искушения и возносящейся в небеса.
Адепты упоминавшейся выше «Велесовой книги» видели в образах Александра и Давида и подобных им «портреты» Перуна, Сварога, Даждьбога, Велеса и прочих, но с точки зрения академической науки найти этому какие-либо подтверждения невозможно.
Вот такая интересная ситуация: православный храм, обильно изукрашенный языческими, но не славянскими символами.
Тонкий намек на толстые обстоятельства
На одной из стен Дмитриевского собора располагается рельефное изображение израильского царя Давида, играющего… на славянских гуслях. Это тот самый случай, когда происхождение персонажа не имело никакого значения: согласно Священному Писанию Давида избрал правителем сам бог. И, повелевая мастерам создать изображение богоизбранного царя, тот или иной князь либо король делали подданным намеки на происхождение собственных полномочий.
Еще одна интересная постройка, возведенная почти в одно время с Дмитриевским собором, – Георгиевский собор в городе Юрьев-Польский (1230-е гг.). Его украшают более четырехсот пятидесяти резных белокаменных рельефов с изображениями святых, апостолов, сюжетов Священного Писания, фантастических растений, животных и птиц. Уникальным изображением считается рельеф, изображающий… слона. До сих пор неизвестно, где художник, работавший над оформлением храма, мог увидеть это животное, возможно, ему удалось посмотреть какие-то европейские или восточные манускрипты. Так или иначе, слон Георгиевского собора наделен как типично слоновьими чертами – бивни, хобот, массивное тело, так и откровенно странными. Ножки у него довольно тонкие, при этом заканчиваются длинными когтями, а уши заброшены на спину и больше напоминают кроличьи.
В целом же стиль оформления Георгиевского храма напоминает Дмитриевский собор. И, вероятно, большинство из его рельефных украшений создавались либо просто с целью сделать культовое здание как можно более изящным и нарядным, либо подбирались так, чтобы их можно было истолковать в желаемом духе. Также, возможно, не совсем обычные, но пышные и оригинальные изображения, покрывающие стены этих храмов сплошным ковром, должны были рождать мысли о божественной силе, о том, что для творца мира нет ничего невозможного. Идея, характерная и для язычества, и для православия.
Основание Георгиевского собора князем Святославом Всеволодовичем. Миниатюра XIV в.
В любом случае мы постоянно сталкиваемся с тем, что в истории русской культуры крайне сложно отделить языческое от христианского, а миф – от сказки, былины и исторической хроники. И, несмотря на очень малое количество дошедших до нас источников, в которых нашли отражение дохристианская культура, религия и мифология, имеющиеся памятники создают цельную, величественную и яркую картину.
Греческая икона «Святой Георгий, поражающий змия». XV в.