патент на свое изобретение. Если да, то любые споры становились бессмысленными.
Вскоре мои поиски увенчались успехом. Действительно, бывшему полковнику царской армии уже при Советской власти, в 1926 году, был выдан патент. Но имя Граве тщательно вытравливалось из нашей истории. Именно в связи с выдачей патента. Помимо исследования чисто технических вопросов изобретения, я заинтересовался судьбой этого человека и выяснением причин, почему никто из тогдашнего руководства Красной Армии не обратил внимания на предложение Граве. И увидел, что к власти в 1917 году пришли никчемные люди, не умеющие не только управлять государством, но вообще некомпетентные в любом вопросе. У власти оказались люди, умеющие делать только революции. Так я, не занимаясь политикой, вышел на политических деятелей СССР, которые, мечтая о мировой революции, тормозили развитие государства. Я вплотную стал заниматься историей Октябрьской революции и ее деятелей.
Статья о Граве была опубликована в двух номерах журнала «Изобретатель и рационализатор» за 1988 год. К этому времени после вмешательства КПК при ЦК КПСС я был восстановлен в партии, а по решению Верховного суда РСФСР был восстановлен на работе. Калининский райком партии Москвы тогда возглавлял Рудаков — весьма беспринципная личность. Он был из той ельцинской гвардии, которая пришла на смену старым партийцам. Москвичам-коммунистам было хорошо известно, как пришелец из Свердловска Б.Н. Ельцин громил московские райкомы. Тогда, без особого разбирательства, из партии было исключено немало честных коммунистов.
Со мной у Рудакова получился казус. Он был уверен, что я не «воскресну», и уничтожил мой партбилет и учетную карточку. Как он заявил членам райкома при слушании моего дела об исключении меня из партии, моего исключения требовали аж три заведующих отделами ЦК: оборонного, административного и отдела пропаганды. Но когда я пришел за получением партбилета, мне выдали совершенно новенький партбилет, еще пахнущий типографской краской. В нем значилось, что я вступил в партию не в 1959 году, а в 1987. Возмутившись, я обратился в Московский горком партии. Год ждал ответа. Тогда я написал М.С. Горбачеву письмо, в котором открыто сказал, что с ним в партии я больше не хочу быть. Запаковал партбилет в конверт и отнес в приемную КГБ, надеясь, что так оно быстрее дойдет до адресата. Я окончательно понял, что я партии не нужен, но и она мне больше была не нужна. Как-то на душе стало легче. Это был 1988 год. А спустя три года я увидел, как побежали из партии члены Политбюро вместе со своим генсеком Горбачевым.
С началом перестройки началась очередная кампания по реабилитации так называемых «жертв сталинских репрессий». Предатели из Политбюро создали комиссию по реабилитации, которую сначала возглавил М.С. Соломенцев, а затем злейший враг советской власти А.Н. Яковлев. Комиссия стала пересматривать дела троцкистов, расстрелянных в 1937–1938 годах. На страницы партийных газет и журналов потоком хлынули статьи о Бухарине, Зиновьеве, Каменеве и других главарях партии, заливших Россию морем крови. Вспомнили и о Фанни Каплан, покушавшейся на Ленина, о расказачивании, раскулачивании, договоре Молотова — Риббентропа, о расстреле командующего Балтийским флотом А.М. Щастного и т. д. В новой интерпретации исторических фактов непременно утверждалось, что все натворили большевики. Но при этом умалчивалось, что новые демократы имеют прямое отношение к тем самым большевикам, которые расстреливали по указанию Свердлова — Каплан, по указанию Ленина и Троцкого — капитана Щастного и проводили массовые расстрелы ни в чем не повинных людей.
Новые демократы представлялись потомками белогвардейцев, якобы пострадавших от «красного террора». Поэтому пришлось более тщательно изучить историю большевизма, которая, как я понял, имеет четко выраженный национальный характер. Сначала к власти в России пришли еврейские националисты, назвавшие себя большевиками. Затем им на смену пришли русские коммунисты. Евреи-большевики (надо обязательно к слову «большевик» присоединять слово «еврей», ибо это было одно и то же) стали родоначальниками «красного террора» и организаторами гражданской войны. Русские коммунисты часть главарей еврейского большевизма расстреляли, а часть посадили в концлагеря, созданные Лениным, Троцким и Свердловым.
Разбираясь во всей этой истории, я написал две статьи. Одна называлась «Свердлов — организатор гражданской войны и массовых репрессий», другая — «Потрясение». Обе статьи были опубликованы в журнале «Молодая гвардия» в 1989 году и наделали много шума. Гласность — вещь хорошая, но она обернулась против тех, кто ее начал. Тогда же город Свердловск был переименован в Екатеринбург, а в Москве, в Свердловском райкоме партии прошло совместное заседание работников райкома и райисполкома с представителями института марксизма-ленинизама, института истории партии, горкома партии и другими лицами. Пригласили и меня. Мне тогда терять было нечего, я был уже беспартийным. Вела заседание секретарь Свердловского райкома партии Киселева. Про себя я отметил, что большинство присутствующих историков партии были евреями (Лев Разгон и др.). На заседание пригласили и дочь Свердлова от второго гражданского брака с К.Т. Новгородцевой.
После того, как все выступили, слово предоставили мне. Я не спорил и не опровергал то, что сказали предыдущие ораторы, я задавал вопросы и по лицам присутствующих видел, что они были не в состоянии на них ответить. Никто из них не мог ответить на простой вопрос, когда же Свердлов вступил в партию и какой номер членского билета у него был. В музее Ленина его партбилет все могли видеть, а в музее Свердлова его не было. Секретарь райкома Киселева попросила «историков» как следует подготовиться к следующему заседанию. Но оно так и не состоялось, дни советской власти были уже сочтены.
В статье «Потрясение», анализируя происходящие в стране события, я показал, что нас ожидает повторение 1917 года, что к власти снова придут троцкисты и возьмут реванш за поражение своих предшественников в 1937–1938 годах. Тогда, в конце 1989 года, как сейчас помню, мне позвонил мой старый приятель, известный московский журналист Лев Колодный. Он часто печатался в «Московской правде» и быстро отреагировал на эти две мои публикации, сказав в трубку: «Так ты, оказывается, антисемит!» Так я, с легкой руки Колодного, стал «антисемитом». Смешно было слышать из его уст это слово. Колодный, как никто другой, знал, как я впервые раскрыл для широкой общественности имя сподвижника С.П. Королева, секретного главного конструктора ракетных двигателей С.А. Косберга, как я добивался включения в Большую Советскую Энциклопедию имени А.А. Штернфельда и как мне потом пришлось пробивать о нем книгу в издательстве «Наука».
Колодный знал о моих дружеских отношениях с известным летчиком-испытателем М.Л. Галлаем, который пришел на суд защищать меня. Колодный, видимо, запамятовал, как еще в 1972 году я помогал ему с книгой «Земная трасса ракеты». Цензура ее не пропускала. На книге он сделал такую дарственную запись: «Герману Назарову, запустившему эту книжку — спасибо. Лев Колодный».
Я мог бы по памяти назвать и других евреев, с которыми мне пришлось иметь деловые, а нередко дружеские отношения. Это А.Я. Зильманович из Риги, которому я помог издать книгу о Ф.А. Цандере. Это Ф.Ю. Зигель, преподаватель МАИ, много писавший об НЛО. Это писатель М.С. Арлазоров — страстный пропагандист авиации и космонавтики. В соавторстве с моим хорошим другом Д.Ю. Гольдовским мы издали две брошюры в издательстве «Знание».
Сегодня, видя беснующихся на телевизионном экране демократов, я пришел к твердому убеждению, что все демократы — евреи, но не все евреи — демократы. И второй вывод, который я сделал, изучая историю партии — это то, что сионисты сначала скрывались под маской коммунистов, а сейчас скрываются под маской демократов.
Я взялся их разоблачать. Так появились статьи, рассказывающие об истинных мотивах расстрела маршала М.Н. Тухачевского как изменника Родины. В деле о расстреле капитана А.М. Цветного выяснилось, что он не был изменником, как записано в энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР». А был патриотом России, спасшим Балтийский флот, который Ленин и Троцкий собирались передать немцам. Новые демократы даже Ф. Каплан попытались причислить к жертвам «сталинщины» (это сделал Лев Колодный), а Б.Н. Ельцин поручил генеральной прокуратуре пересмотреть ее дело по вновь открывшимся обстоятельствам. Но тщательный анализ документов и публикаций того времени показал, что серия терактов, организованных евреями-большевиками, преследовала совершенно определенную цель — разжечь гражданскую войну в России.
В таком же ключе расследования, поиска архивных документов, сопоставления фактов были написаны и другие статьи. Развязывая узелки той или иной запутанной истории, я пришел к выводу, что вся история XX века, которую нам преподавали в школе, лживая. Бандитов и убийц превращали в героев, как, например, это сделали с Матюшенко и Вакуленчуком в известном фильме «Броненосец «Потемкин». Настоящих героев клеймили как изменников.
На протяжении десятков лет правду превращали в ложь. Но больше всего раскручивались события 1937–1938 годов. Истинные мотивы расстрела тогдашних руководителей партии тщательно скрывались, как скрывались и истинные цифры репрессий. А ведь многие из расстрелянных были действительно врагами народа. Статья 58 (об антисоветской деятельности), введенная евреями-большевиками, продолжала действовать. В отчаянной схватке столкнулись между собой еврейские и русские большевики. Власть с большим трудом переходила к русским. Евреи-большевики мирным путем власть не хотели отдавать. Троцкистами были не только евреи — сторонники Троцкого. Немало русских находилось на службе у троцкистов. Поэтому среди жертв невидимой новой гражданской войны были и русские.
История советского государства была тесно связана с историей партии. А история партии — с именами ее лидеров. На принижении роли Сталина (тогда это называлось разоблачением культа личности) и преувеличении роли Ленина — злейшего врага русского народа, строилась вся система разрушения государства. Мало кто знает, что именно Ленину принадлежит такое высказывание: «Лозунг наш — гражданская война. Мы не можем пока ее «сделать», но мы ее проповедуем и в этом направлении работаем» (ПСС, т. 49, с.24). Партия, вооруженная бездуховной марксистско-ленинской идеологией, стала могильщиком государства под названием СССР. Поэтому мне пришлось окунуться в изучение эпохи Сталина, который и мертвым не дает покоя демократам, и ответить на вопрос одной девятиклассницы из Якутии, помещенный в журнале «Огонек» № 13 за 1988 год, «почему Сталин стал таким».