ть внимание на судьбе меча.
– Ну… вы заколдовали моего боевого единорога, и теперь он думает, что он дракон! – вызывающе бросил Квигли.
– Твой боевой единорог в настоящее время привязан на конюшне, – решительно заявил Хиггенс. – Его привел Фрумпель.
– Мой единорог привязан за дверью! – стоял на своем Квигли. – И он считает себя драконом!
– Твой единорог привязан на конюшне! – рявкнул в ответ Хиггенс. – И мы считаем, что ты псих!
– Господа, господа! – сумел, несмотря на свой смех, поднять руки Иштван. – Все это крайне забавно, но… посмотрите-ка на это!
Последнее было сказано таким удивленным тоном, что внимание всех присутствующих немедленно обратилось к точке, на которую он смотрел.
В воздухе завис, не далее чем в двух ладонях от головы Иштвана, маленький красный дротик с черно-золотым оперением.
– Дротик убийцы! – удивленно воскликнул Иштван, осторожно выдергивая дротик оттуда, где он парил. – Ну-ка, кто это тут такой озорной? Кто это пытается ужалить меня сзади?
Его взгляд медленно переместился на небрежно сидящего на лестнице Брокхерста. Тот вдруг сообразил, что стал центром внимания присутствующих. Его глаза в страхе расширились.
– Нет! Я… Подождите! Иштван! – Он приподнялся, вскидывая руку, словно защищаясь от удара. – Я не… Нет! Не надо, не…
При последних словах его руки вдруг взлетели к его же горлу и принялись с силой душить его.
– И-э-эх… у-у-у… э-э-э…
Он упал спиной на лестницу и принялся неистово кататься туда-сюда.
– Иштван, – неуверенно начал Хиггенс, – я не стал бы вмешиваться, но тебе не кажется, что сначала надо бы выслушать, что он хочет сказать?
– Но я ничего не делаю, – моргнул Иштван с видом оскорбленной невинности.
Я глянул в другой конец балюстрады. Танда пригнулась там, закрыв глаза. Она, казалось, душила кого-то невидимого на полу перед собой. С запоздалым пониманием я начал все больше и больше ценить тонкую работу тренированного убийцы.
– Ты ничего не делаешь? – завизжал Хиггенс. – Ну так сделай что-нибудь! Он же умирает!
Я думал, что это нелепое заявление снова ввергнет Иштвана в приступ смеха, но на сей раз этого не случилось.
– Ах, – вздохнул он. – Все это так запутанно. Да, я полагаю, ты прав.
Он щелкнул пальцами, и Брокхерст перестал метаться и опять смог дышать свободно, делая длинные неровные вздохи.
– Вот, старик, – предложил Ааз. – Хлебни малость винца.
Он предложил Брокхерсту наполненный до краев графин, и бес принялся благодарно пить большими глотками.
– Ааз, – строго сказал Иштван, – я думаю, ты с нами нечестен.
– А? – невинно переспросил Ааз.
– Даже ты не смог бы без посторонней помощи учинить столько безобразий. Так кто же тебе помогает?
Он прикрыл лицо рукой и на мгновение обратил его к потолку.
– А-а! – вдруг провозгласил он. – Вот оно.
С другого конца балюстрады донесся крик, и невидимые руки вытянули Танду в поле зрения сидящей внизу компании.
– Хиггенс! – воскликнул Иштван. – Еще один! Ну и ну, день полон сюрпризов.
Танда хранила молчание, пока ее левитировали к стулу на один уровень с другими.
– Посмотрим еще, – пробормотал про себя Иштван. – Не упустили ли мы кого.
Я почувствовал внезапное давление невидимых сил и понял, что следующим буду я. Я отчаянно попытался придумать личину, но единственное, что пришло мне на ум, это Глип… его-то я и попробовал.
– Дракон! – воскликнул Брокхерст, когда я вдруг появился в поле зрения.
– Глип! – заявил я, отчаянно вращая глазами.
– Ну, это уж чересчур, – надулся Иштван. – Я хочу видеть, с кем имею дело.
Он рассеянно взмахнул рукой, и личины исчезли. Все до одной. Я стал собой. Квигли стал Квигли. Танда стала Тандой, бесы стали бесами, а девол – деволом. Ааз, конечно, остался Аазом. На личины явно объявили мораторий… большинством голосов одного Иштвана.
Я подплыл к столу и присоединился к другим, но мое прибытие, в общем, не произвело впечатления на фоне всего остального.
– Танда! – с восторгом воскликнул Иштван. – Ну и ну! Вот так встреча!
– Лай себе на луну, Иштван, – вызывающе огрызнулась Танда.
Квигли переводил взгляд с одного на другого с такой скоростью, что я испугался, что у него отвалится голова или выскочат глаза.
– Ничего не понимаю! – жалобно взвыл он.
– Заткнись, Квигли, – проворчал Ааз, – позже объясним.
– Это заявление подразумевает, что будет какое-то «позже», – фыркнул Фрумпель.
Я склонен был с ним согласиться. В той атмосфере, что теперь воцарилась в помещении, больше не чувствовалось даже намека на веселье. Все было кончено. Мы проиграли. Мы все раскрыты и взяты в плен, а Иштван остался сильным, как всегда. Чем бы ни было тайное оружие Ааза, оно явно не сработало.
– Ну, боюсь, что все хорошее когда-нибудь кончается, – вздохнул Иштван, осушая свою кружку. – Боюсь, мне придется от вас отделаться.
Он казался искренне опечаленным, но я почему-то не мог найти в себе сочувствия к его бедственному положению.
– Только один вопрос, Ааз, прежде чем мы приступим, – сказал он на удивление нормальным тоном.
– Какой именно? – отозвался Ааз.
– Зачем ты это устроил? Я имею в виду, как ты мог надеяться побить меня с такой слабой командой?
Иштван, казалось, совершенно искренне недоумевал.
– Ну, Иштван, – потянул Ааз, – это твое личное мнение.
– Что ты хочешь этим сказать? – с подозрением спросил Иштван.
– Я не «надеюсь», что мы сможем побить тебя, – улыбнулся Ааз. – Я знаю, что мы сможем.
– В самом деле? – хохотнул Иштван. – И на чем основывается это твое мнение?
– Да как же иначе? Оно основывается на том факте, что мы уже выиграли, – заявил Ааз, невинно моргая. – Все кончено, Иштван, независимо от того, понимаешь ты это или нет.
Глава двадцать пятая
Одно лишь то, что вы побили колдуна, не означает, что вы побили колдуна.
– Ааз, – строго сказал Иштван, – даже твой юмор в какой-то момент становится таким тонким, что его уже и не видно.
– Я не шучу, Иштван, – заверил его Ааз. – Ты потерял свои способности. Валяй попробуй что-нибудь. Что угодно!
Иштван колебался. Он закрыл глаза. Ничего не произошло.
– Видишь? – пожал плечами Ааз. – Ты потерял свои способности. Все-все. И не проси взглядом помощи у своих подручных. Вы все в одной лодке.
– Ты хочешь сказать, что мы действительно победили? – выпалил я. Смысл того, что случилось, начал наконец доходить до меня.
– Совершенно верно, малыш.
Ааз вдруг нагнулся и хлопнул Фрумпеля по плечу.
– Поздравляю, Фрумпель! – воскликнул он. – Должен признаться, не думал я, что тебе удастся все это проделать.
– Что? – моргнул девол.
– Я просто радуюсь, что мы теперь, очевидно, в расчете, – продолжал, не останавливаясь, Ааз. – Ты ведь не станешь теперь отрицать это, не так ли?
– Фрумпель! – Лицо Иштвана потемнело от гнева. – Это твоя работа?
– Я… я… – стал заикаться Фрумпель.
– Валяй, Фрумпель, злорадствуй! – подзуживал Ааз. – Он теперь ничего не сможет с тобой сделать. Кроме того, ты можешь в любое время, когда захочешь, телепортироваться отсюда.
– Нет, не сможет! – зарычал Хиггенс, молниеносно выбрасывая вперед руку.
Я едва успел заметить, как в воздухе промелькнул шарик и взорвался у лба Фрумпеля облачком пурпурной пыли.
– Но… – начал Фрумпель, однако было уже слишком поздно.
Не окончив движения, его конечности окоченели, а лицо замерло. Перед нами оказалась еще одна статуя.
– Хороший ход, Хиггенс, – зааплодировал Ааз.
– Если это тебя не затруднит, Ааз, – перебил его Иштван, – не мог бы ты объяснить, что здесь происходит?
– A-а! – протянул Ааз. – Тут целая история.
– Это звучит чертовски знакомо, – пробурчал Квигли.
Я ткнул его локтем в ребра. Мы еще не выкрутились из этого дела.
– Кажется, Фрумпель узнал о твоих планах от Трокводла, – начал Ааз. – И явно боялся, что если ты преуспеешь в захвате власти над измерениями, то начнешь контролировать цены и вытеснишь его из бизнеса. Ты же знаешь этих деволов.
Бесы фыркнули. Иштван задумчиво кивнул.
– Так или иначе, он решил попытаться остановить тебя. Чтобы достичь своей цели, он с помощью шантажа заставил нашу четверку помогать ему. Мы должны были отвлекать твое внимание, пока он осуществлял действительную атаку.
– Ну и что же он сделал? – нетерпеливо спросил Хиггенс.
– Он отравил вино, – объяснил Ааз. – Разве вы не помните?
– Но он же тоже пил из кувшина! – воскликнул Хиггенс.
– Совершенно верно, но он заранее принял противоядие, – закончил красивым росчерком Ааз.
– Так, значит, мы застряли здесь! – с отвращением сплюнул Брокхерст.
– Знаешь, Ааз, – медленно произнес Иштван, – мне приходит в голову, что даже если все происходило именно так, как ты нам рассказал, то ты со своими друзьями сыграл в этом заговоре довольно заметную роль.
– Ты прав, Иштван, – признал Ааз. – Но я готов предложить тебе сделку.
– Какую сделку? – подозрительно спросил Иштван.
– Она состоит из двух частей. Во-первых, чтобы снять с себя и с Танды вину за противодействие тебе в твоем последнем покушении на власть, я могу предложить тебе и твоим союзникам способ транспортировки из этого измерения.
– Хм-м… – произнес Иштван. – А вторая часть?
– В качестве второй части я могу предложить тебе способ отомстить Фрумпелю. В обмен я хочу получить твое обещание, что ты не будешь держать зла на нас четверых за нашу роль в сегодняшнем несчастье.
– Простить четверых в обмен на месть одному? – хмыкнул Иштван. – Сделка эта не кажется мне очень уж выгодной.
– Я думаю, ты кое-что проглядел, Иштван, – предостерег его Ааз.
– Что именно?
– Ты потерял свои способности. Поэтому получается, что нас четверо против вас троих.
– Посмотри на своих четверых, – презрительно фыркнул Брокхерст. – Женщина, жалкий недоучка, сломленный охотник на демонов и извращенец.