— Может, оно и так, — согласился Бидворси, ничуть не задетый этим пессимизмом. — Но у меня других забот хватает, и я…
— Да не стоит беспокоиться ни о прошедшем, ни о настоящем, — посоветовал водитель. — Впереди еще большие заботы.
— Да, наверное, — ответил Бидворси, чувствуя, что сейчас не время и не место для обсуждения теневых сторон бытия. — Но я предпочитаю решать свои проблемы в угодное мне время и угодным мне образом.
— Ни про одного человека нельзя сказать, что его проблемы — это только его проблемы. И время, и методы тоже, — заявил этот боксерского вида оракул. — Разве не так?
— Я не знаю, да и наплевать мне, — ответил Бидворси, выдержка которого убывала по мере того, как поднималось давление. Он помнил, что за ним наблюдают Глид и солдаты. Наблюдают, слушают и, вполне возможно, посмеиваются над ним про себя. Да и пассажиры тоже.
— Я думаю, ты тянешь резину специально, чтобы меня задержать. Не выйдет. Посол ждет…
— И мы тоже, — подчеркнуто ответил водитель.
— Посол желает говорить с вами, — продолжал Бидворси, — и он будет говорить с вами!
— Я был бы последним человеком, если не дал бы ему говорить. У нас здесь свобода слова. Пусть выйдет и скажет, что хочет, чтобы мы могли, наконец, ехать по своим делам.
— Ты, — сообщил Бидворси, — пойдешь к нему. И вся твоя компания, — он показал на пассажиров, — тоже.
— Только не я, — сказал высунувшийся из бокового окна толстяк в очках с толстыми стеклами, за которыми его глаза были похожи на яйца всмятку. Более того, голову его украшала высокая шляпа в красную и белую полоску.
— И не я, — поддержал его водитель.
— Хорошо, — в голосе Бидворси прозвучала угроза. — Только попробуй сдвинуть с места свою птичью клетку, мы тебе сразу шины в клочья разорвем. Вылезай из машины!
— Вот еще! Мне и здесь уютно. А вы попробуйте меня вытащить.
Бидворси сделал знак шести солдатам, стоящим возле него.
— Слышали, что он сказал? А ну тащи его наружу!
Распахнув дверь кабины, они вцепились в водителя. Он и не пытался сопротивляться. Схватив его, они дернули все разом и наполовину вытащили податливое тело из кабины. Дальше вытянуть они не могли.
— Давай, давай! — понукал нетерпеливо Бидворси. — Покажем ему, что к чему. Не прирос же он там.
Один из солдат перелез через тело, разглядел кабину и сказал:
— Почти что.
— То есть как?
— Он прикован к рулевой колонке.
— Что? А ну дай посмотреть.
Нога водителя была прикована к рулевой колонке цепочкой и маленьким, но замысловатым замком.
— Где ключ?
— Зассд.
— Сунь его обратно в кабину, — приказал, свирепея, Бидворси. — Возьмем пассажиров. Что один болван, что другой, какая разница! — Он подошел к дверям и рывком распахнул их. — Вылезать, и живо!
Никто даже не пошевельнулся. Все молча изучали его, и выражения их лиц отнюдь не были ободряющими.
Толстяк в полосатой шляпе уставился на него сардонически. Бидворси решил, что толстяк совсем не в его вкусе, и что курс строгой армейской муштры мог бы помочь ему сохранить фигуру.
— Либо выйдете, — предложил Бидворси пассажирам, — либо поползете. Как вам больше нравится. Решайте сами.
— Если ты не можешь шевелить мозгами, то, по крайней мере, шевели глазами, — посоветовал толстяк. Он изменил позу, и это движение сопровождалось звяканьем металла.
Бидворси просунул голову в дверь. Потом залез в машину, прошел по салону и оглядел каждого пассажира.
Когда он вышел обратно и заговорил с сержантом Глидом, багровая окраска его лица сменилась темно-серой.
— Они все прикованы. Все до одного. — Он посмотрел на водителя. — Что это за гениальная мысль — всех приковать?
— Зассд, — беззаботно ответил водитель.
— У кого ключи?
— Зассд.
Глубоко вздохнув, Бидворси сказал, ни к кому не обращаясь:
— Пока этот болван сидит на водительском месте, мы не сможем подогнать машину к кораблю. Нужно найти ключи или достать инструменты и расковать их.
— Или сделать им ручкой и потом принять таблетку, — предложил водитель.
— Молчать! Даже если я застряну здесь на следующий миллион лет, я тебе…
— Полковник идет, — буркнул Глид, дергая Бидворси за рукав. Подошедший полковник Шелтон медленно и церемонно прошествовал вокруг экипажа, изучая его конструкцию и пассажиров. Вид полосатой шляпы заставил его вздрогнуть. Потом он подошел к своим возмущенным подчиненным.
— В чем дело на этот раз, старший сержант?
— Опять психи, сэр. Порют чушь, говорят «зассд» и знать не хотят Его превосходительства. Выходить отказываются, а вытащить мы их не можем, потому что каждый прикован к креслу.
— Прикован? — брови Шелтона поползли вверх. — За что?
— Не могу знать, сэр. Прикованы, как каторжники при транспортировке в тюрьму, и…
Шелтон отошел, не дослушав до конца. Осмотрев все сам, он вернулся обратно.
— Может быть, вы и правы, старший сержант. Но я не думаю, что это преступники.
— Нет, сэр.
— Нет. — Шелтон многозначительно посмотрел на красочный головной убор толстяка. — Они больше похожи на группу чокнутых, которых везут в дурдом. Спрошу-ка я водителя.
Подойдя к кабине, он сказал:
— Не будете ли вы против объяснить мне, куда вы едете?
— Да, — сухо ответил водитель.
— Итак, куда же?
— Слушайте, — сказал водитель, — мы с вами на одном языке говорим?
— Что?
— Вы спросили, не буду ли я против, и я сказал «да». Я очень даже против.
— Вы отказываетесь говорить?
— Ты делаешь успехи, сынок.
— Сынок? — вмешался Бидворси, дрожа от возмущения. — Да ты понимаешь, что говоришь с полковником?
— Предоставьте это мне, — успокоил старшего сержанта Шелтон…
Взгляд его стал стальным, когда полковник вновь посмотрел на водителя.
— Следуйте дальше. Я сожалею, что мы задержали вас.
— Пусть это вас не беспокоит, — ответил водитель преувеличенно вежливо. — Когда-нибудь и я вам тем же отплачу.
С этим загадочным ответом он тронул машину с места. Солдаты расступились. Вой двигателей достиг верхней ноты, машина рванулась и исчезла вдали.
— Клянусь Черным Мешком, — выругался Бидворси, уставившись ей вслед, — на этой планете больше разгильдяев, отвыкших от дисциплины, чем на…
— Успокойтесь, старший сержант, — посоветовал Шелтон. — Я чувствую то же, что и вы, но забочусь о своих артериях. Даже если они раздуются, как морские водоросли, это вряд ли облегчит решение наших проблем.
— Должно быть, так, сэр, но…
— Мы столкнулись здесь с чем-то очень странным, — продолжал Шелтон. — И мы должны выяснить, с чем именно и что будет лучшим способом действий. Видимо, нужна новая тактика. Пока мы ничего не добились, высылая поисковую группу. Только время зря теряем. Придется изыскать другой, более эффективный метод установления контакта с власть предержащими. Прикажите своим людям возвращаться на корабль, старший сержант.
— Есть, сэр. — Бидворси отдал честь, круто повернулся, щелкнул каблуками и открыл свою пещероподобную пасть:
— Отделение, напра-во!
Совещание затянулось на всю ночь до следующего утра. За эти наполненные спорами часы по шоссе проследовало множество техники, в основном колесной, но ни один водитель не остановился. Ни у кого гигантский корабль не вызвал хотя бы малейшего интереса, не говоря уж о том, чтобы из любопытства перекинуться с командой парочкой приветственных слов. Странные обитатели этого мира страдали, казалось, какой-то особой формой близорукости: ничего не видели, пока предмет не совали им прямо под нос, но и тогда рассматривали его искоса. Пассажирами одного из грузовиков, промчавшимися по шоссе ранним утром, были девушки в цветастых головных уборах, типа косынок. Они громко пели что-то вроде «Поцелуй меня на прощанье, дорогой». С полдюжины солдат радостно завопили, заулюлюкали, замахали, засвистели. Все напрасно. Пение не прервалось ни на секунду, и ни одна из поющих даже не подумала повернуть голову на звук раздававшихся воплей. Зато Бидворси, к еще большему унынию любвеобильных рядовых, показался из люка и рявкнул:
— Если вам, идиоты, энергию девать некуда, я для вас работенку сыщу. Да погрязнее. — И окинул всех по очереди уничтожающим взглядом перед тем, как подняться на корабль.
За подковообразным столом в навигаторской командный состав продолжал обсуждение обстановки. Утренние лучи солнца уже заглядывали сквозь иллюминаторы, высвечивая усталость совещающихся, а они подчеркнуто настоятельно повторяли то, что было сказано не раз, ибо нового никто не в состоянии не мог уже предложить.
— Вы уверены, — спросил посол капитана Грейдера, — что никто не посещал эту планету с тех пор, как триста лет назад высадились поселенцы?
— Абсолютно уверен, Ваше превосходительство. Любой такой рейс был бы зафиксирован.
— Если это был рейс с земного корабля. Но ведь могли быть и другие. Меня не оставляет чувство, что в истории этой планеты было что-то весьма неприятное, связанное с пришельцами из космоса. Ее жители страдают аллергией к космическим кораблям. То ли их пытались оккупировать, то ли им пришлось отбиваться от налета космических пиратов. А может, они стали жертвой мошенников-торговцев.
— Абсолютно исключено, Ваше превосходительство, — заявил Грейдер. — Эмиграция распространилась на такое огромное количество миров, что и по сей день каждый из них недонаселен; и только одну сотую из них можно считать развитыми. Ни на одном не научились еще строить космические корабли, даже самые элементарные. На некоторых планетах помнят, как их строить, но не обладают достаточной технической базой.
— И я так всегда считал.
— Частных кораблей подобного радиуса действия просто не существует, — заверил Грейдер. — Да и космические пираты действуют в определенных местах космического пространства именно из-за отсутствия подобной техники. По нынешним ценам кандидат в пираты должен быть миллиардером, чтобы обзавестись кораблем с двигателем Блидера.