Как-то раз Пепик и Микеш сидели вместе с Пашиком возле его хлева. Был прекрасный, по-летнему теплый вечер, и трое наших друзей наблюдали за звездами и летучими мышами.
- Ах, какой чудесный сегодня вечер! - восхищенно заметил Пашик.- Жаль только, что нет Бобеша, вчетвером нам было бы веселее!
- А я за ним сейчас сбегаю,- предложил Микеш и был таков.
Через некоторое время Микеш привел Бобеша и рассказал, как здорово там, на горушке. Мол, возле хижины пастуха собрались на завалинке соседи, и старый пастух развлекает их всякими историями.
- Подумаешь! Мы тоже можем рассказывать друг дружке какие-нибудь истории,- проворчал Пашик, который терпеть не мог разговоров, что где-то лучше, чем у них.
- А что, давайте попробуем! Вот ты, Пашик, и начинай! - весело сказал Пепик, чтобы немного раззадорить Пашика.
- Почему бы и нет! - напыжился поросенок.- Могу и я, коли тебе так хочется. Уж не думаешь ли ты, что я не сумею рассказать сказки, школяр. Извольте!
- В хлеву у Халупов жил-был кабанчик. Звали его Пашик. Хозяева в нем души не чаяли, ради него готовы были хоть звездочку достать с неба, все лучшее из еды отдавали ему, но Пашик тем не менее оставался недоволен жизнью!
У кабанчика был уютный, чистенький хлев, что стоял рядом с другим, в котором жили ягненок и козленок. Вот это соседство и раздражало Пашика!
Однажды он пожаловался дворовому псу Орешку:
"Ну что это за жизнь! С одной стороны только и слышишь "Ме-е!" да "Ме-е!", а с другой - "Бе-е!" да "Бе-е!". Я совершенно не высыпаюсь, у меня пропал аппетит, и я нисколько не толстею! Охота мне потом выслушивать от хозяев упреки! Больно мне это надо! Уложу-ка я лучше свое корытце в мешок и пойду поищу другого места!"
Сказано - сделано!
Засунул Пашик корытце в мешок, чтобы было из чего поесть в дороге, простился с Орешком и бодро зашагал со двора.
"Смотри, как бы воротиться не пришлось!" - крикнул вдогонку Орешек, но Пашик его уже не слышал.
Тем временем он как раз подходил к двору Бартаков.
"Куда это ты собрался с мешком за спиной, Пашик?" - окликнул его со двора Бартака пес Жулька.
"Иду искать лучшей доли!" - отозвался Пашик.
"Тогда ступай к нам, здесь за тобой охотно поухаживают, тебе у нас понравится!" - пригласил Пашика Жулька.
"Только меня здесь и не хватало! - усмехнулся Па-шик.- У вас у самих-то есть нечего! Давеча я своими глазами видел, как ваш хозяин глодал кость со щетиной!"
"Сказал бы я, кто ты есть, да промолчу! - рассмеялся Жулька.- Хозяин просто чистил себе зубы костяной зубочисткой!"
"А ну тебя к лешему!" - вспылил Пашик.
На самом же деле ему было стыдно, что он сморозил такую глупость. Кабанчик повернулся в другую сторону и зашагал к соседней усадьбе, к Навратилам. На дворе у Навратилов было пустынно. Казалось, ничто не может потревожить этой тишины. "Вот где обрету я душевный покой!" - сказал себе Пашик и постучал в ворота. На пороге дома появилась хозяйка Навратилова и спросила, что он желает. "Хозяюшка, вы, случайно, не хотели бы поухаживать за кабанчиком? - поинтересовался Пашик.- Я мог бы дать вам свое согласие!" "С превеликой охотой! - обрадовалась хозяйка.- Я как раз сижу без работы и с удовольствием поухаживаю за таким чудным кабанчиком!" Она широко распахнула ворота и впустила Пашика во двор. Пашику там понравилось. Ни тебе коз, ни овец, ни гусей крикливых, даже квочек не слыхать! "Взгляни, какой замечательный будет у тебя хлев,- защебетала хозяйка.- Полезай-ка внутрь и попробуй, как хорошо там лежится! Вон в углу корытце, сейчас я принесу тебе поесть!" "Я, знаете ли, предпочитаю свою посудину!" - с достоинством сказал Пашик. Он опустил мешок на землю и, развязав его, показал хозяйке свое новенькое корытце.
"Вижу-вижу, ты славный кабанчик, будешь хорошо питаться и быстро толстеть, как и подобает всякой порядочной свинке".
Насытившись вкусным молоком с картошкой, Пашик вытянулся на соломе. Он прямо-таки наслаждался покоем у Навратилов. В самом деле, там царила такая тишина, что было даже слышно, о чем разговаривают в доме хозяева. И Пашик узнал, что они ему очень рады, мечтают хорошенько его откормить и на Масленицу* прирезать. Кабанчик вскочил на ноги!
"Что такое? Меня прирезать? Да я здесь и минуты не останусь, любезные Навратилы! Халупы никогда не вели подобных речей! Они всегда говорили, что держат меня только ради того, чтобы было кого наказывать!"
С этими словами Пашик торопливо засунул корытце обратно в мешок, открыл пятачком дверцу и, выскочив на двор, бросился к саду, чтобы не попадаться на глаза Навратилам. Потом он корытцем выбил в заборе три колышка, через образовавшееся отверстие вылез в поле и мимо садов припустил обратно к Халупам.
"Рад тебя видеть! - поприветствовал его Орешек.- Что-то быстро ты вернулся из странствий! Наверное, и до кирпичной мастерской не дошел, не так ли?"
"А ты сам сходи-ка постранствуй! - сердито проворчал Пашик.- Там за тобой ох как поухаживают! Сначала откормят, а потом забьют на Масленицу".
Пашик быстренько забрался к себе в хлев, поставил корытце на прежнее место и, когда услышал рядышком блеянье ягненка и крики козленка, довольно произнес:
"Милая родина!"
Сказка Пашика всем очень понравилась. И друзья не замедлили сказать ему об этом, но скромный Пашик небрежно махнул ножкой и буркнул в ответ: мол, ничего особенного.
- Давайте почаще рассказывать друг другу сказки,- предложил Микеш.- Так и время летит незаметно. К тому же это гораздо лучше, чем убивать его на разные проделки!
- Одно другому не мешает, Микеш! - возразил Бобеш.- Согласись, что шутки вроде той, какую мы сыграли с Тондой Франтаком, тоже приносят некоторую пользу.
Зверюшки возле яслей
Дорогие ребята! Вот и закончилась чудесная теплая осень, наступила зима. Подмораживает. Падает снег. И вы уже радуетесь тому, что снова будете скользить на коньках по льду пруда, кататься с горок на санках и лепить снеговиков!
Кататься на коньках любил и Пепик, но особенную радость он испытывал в те часы, когда бывал на катке вместе с котиком Микешем. О том, какие веселые штучки откалывал Микеш на пруду, я вам уже рассказывал. Однако за лето котик несколько позабыл зиму, и когда она пришла вновь и выпал первый снег, он таращил на него свои гляделки, как Вашик на киноэкран.
Однажды Пепик слепил на дворе снеговика. Вместо глаз он вставил ему два уголька, вместо носа - морковку, а сверху нахлобучил старую отцовскую шляпу. Микеш тем временем мирно посапывал на печи. Проснулся он только к вечеру и, потянувшись, сказал бабушке:
- Наведаюсь-ка я в сарай, посмотрю, не проказничают ли там мыши!
Он слез с печи, обулся и, пошатываясь спросонок, вышел из горницы. Однако тут же вернулся и, весь дрожа от страха, едва смог выговорить:
- Бабушка, бабуля! Там на дворе дядька замерз! Видно, шел к нам в гости, да и обледенел по пути.
Пепик с бабушкой так и прыснули со смеху, а когда они вдоволь насмеялись, бабушка сказала:
- Эх ты, трусишка! Снеговика испугался! Наш Пепик весь день потратил на этого дядьку!
Микешу стало стыдно, и он убежал в сарай. А на другой день котик уже с удовольствием помогал Пепику лепить нового снеговика. Вот так и бежали у них дни за днями, пока наконец не приблизились рождественские праздники*.
Как-то в четверг, когда Пепик вернулся из школы, трое наших друзей пришли навестить Пашика. На дворе было холодно, а в хлеву у Пашика по-прежнему тепло и уютно. До Рождества оставались считанные дни, и речь, конечно же, зашла о елке и о подарках.
Бобеш восторженно рассказывал, как в Сочельник** дядюшка пастух, по своему обыкновению, играет на трубе под окнами деревенских избушек замечательные колядки и потом всякий раз приносит домой необыкновенно вкусные угощения.
Пепик едва успевал отвечать на вопросы Бобеша и Микеша: что такое ясли? какие бывают подарки? Он рассказал друзьям, как дети вырезают из бумаги фигурки пастухов, крестьян и крестьянок, ребятишек и разных мастеровых людей. Из толстого картона, согнутого здесь и там и посыпанного блестками, они делают маленькую скалу, которую после еще обкладывают свежим мхом. На вершине скалы устанавливаются вырезанный из бумаги город Вифлеем, хлев с младенцем Иисусом, трое мудрецов и несколько других фигурок, как бы несущих Иисусу подарки. Самая же радостная минута наступает в канун Рождества, когда все это ставится под наряженную и украшенную свечами елочку.
- Ах как интересно! - сказал Пашик.- Однако, если уж все получают на Рождество подарки, не перепадет ли чего-нибудь и нам, зверюшкам?
- Обязательно перепадет! В Сочельник хорошая хозяйка не забывает ни об одной домашней животинке. Между прочим, известно ли вам, что при рождении маленького Иисуса рядом с ним были двое зверюшек, вол и ослик, и что они согревали его своим дыханием?
- Кажется, я что-то слыхал об этом,- гордо произнес Бобеш. Все же остальные не скрывали своего удивления.
- Ну тогда я расскажу вам сказку, как однажды звери направились в Вифлеем с подарками для новорожденного Иисуса. Слушайте же!
- Давным-давно в одном дремучем лесу жил старый отшельник со своей собакой Куликом. Отшельник обладал даром прорицания и часто предсказывал грядущие знаменательные события. Все предсказания он записывал в старую толстую книгу, по которой потом проверял, сбылось ли то, о чем он говорил, или нет. При желании Кулик мог бы научиться от него всевозможным премудростям, но он предпочитал проводить свои дни в праздности, дремля под столом. Как-то раз наш отшельник снял с полки свою книгу и с необычайно серьезным видом предсказал: мол, в такой-то день, около полуночи, в городе Вифлееме появится на свет Иисус, избавитель мира. Он родится посреди ветхого хлева прямо на соломе, и лишь вол и ослик будут согревать его своим дыханием... Впервые в жизни Кулик навострил уши и прислушался. И хотя он мало что понял, однако после целый день размышлял: почему-де из всех живых существ только вол и ослик удостоятся чести дышать на младенца Иисуса? И почему бы не сделать так, чтобы как можно больше зверюшек сослужили ему эту священную службу? Но пророчество было произнесено, и теперь в нем нельзя было поменять ни единого слова. Подумав, Кулик решил хотя бы оповестить зверей, чтобы они успели приготовить для Иисуса подарки. Он убежал в лес, разыскал там сороку-болтушку и