Пятьдесят на пятьдесят.
У неё рук онеменье,
Пальцы хрупкие дрожат,
Безотрадно пробужденье.
Возбудился я вчера,
Приобнял, закинул ногу —
В мыслях всплыли доктора:
Не придётся ль звать подмогу?
У меня артрит, артроз,
Не похож на акробата,
Прогрессирует невроз,
Жёстких травм грядёт расплата.
Сочленения скрипят,
Сухожилия не в норме.
Резких фрикций скромный ряд —
Две недели я не в форме.
В спальне нужен яркий свет —
Дальнозоркость возрастная
Мне мешает рассмотреть
Бюст любимой, не моргая.
Пятьдесят на пятьдесят.
Может, нам уже не надо?
Молотки в висках стучат,
Страсть – обуза, не отрада.
То давленье, то цистит,
Аритмия и отдышка.
Пульс натружено частит:
«Ещё раз, – талдычит, – крышка!»
Пыл скромнее с каждым днём:
Три минуты – это слишком.
Мне спокойней за рулём,
В джипе я – король и шишка.
Бесконечен круг проблем,
Уменьшающих либидо:
Страх, налоговый ярем,
На начальника обида.
Разводил я политес,
Пропотел, устал смертельно.
Пусть жена шипит: «Подлец!» —
Не сумел, уснул бесцельно.
Пятьдесят на пятьдесят.
Развлеченья – наказанье!
Мышцы жалобно гудят,
Недоступно обниманье.
Бзик альковный – трудный спорт,
За него нужна награда.
Непобитый ждёт рекорд
В сексе паралимпиада.
Мы на ложе допоздна
Крепкого здоровья ради
Трудимся. Хрустит спина —
Аккуратней надо сзади.
Пятьдесят на пятьдесят —
Не финал, а промежуток:
Сто на сто достичь, желать,
Мочь в любое время суток —
Замечательный удел!
Я о нём мечтаю, братцы.
Век в постели не предел,
Чтоб любить и восхищаться!
Сомнения
Полностью я не уверен во многом:
В том, что любая тарелка кругла,
Мир захирел и пронизан пороком,
В комнате каждой четыре угла,
Под водной гладью лежит Атлантида,
Есть во Вселенной другая Земля,
Доброй, бескровной бывает коррида,
В спорах всегда правы учителя.
Вовсе не верю гламурным рекламам,
Броским обёрткам, призывным щитам,
Не доверяю гадалкам, шаманам,
Льстиво-елейным хвалебным словам.
Роем пчелиным кружатся сомненья,
Больно вопросы кусают порой.
Не нахожу я простого решенья,
Не ощущаю душевный покой.
Можно любить беззаветно и крепко?
Тестостерона безмерен запас?
Горькая ревность вцепляется едко?
Люди стареют заметней анфас?
От колебаний не спрятаться в доме,
Не убежать, не укрыться впотьмах.
Не переждать затруднения в коме,
Не завалить массой дел впопыхах.
Верность доступна простецким натурам?
Силу всегда провоцирует грех?
Годы приводят к аморфным фигурам?
Лучшее – вихрь сладострастных утех?
В пёстром галопе промчалось полвека,
Скоро экзамен сдавать небесам…
Я не усвоил, в чём суть человека,
Ради чего в этот мир пришёл сам.
Пятьдесят на двадцать
Хочу быть двоечником, что символично,
Храбро исправить пятёрку в годах на двойку.
Перепиши мне возраст, господи, лично,
Я заплачу в раю за простой неустойку.
Тридцать лет для небес короче мгновенья.
Ты не знаешь про мелкие числа и цифры.
На меня, искрясь, снизойдёт вдохновенье,
Возвышенные лазурно-звёздные рифмы.
Жадничать тебе нет никакого смысла,
Я раскошелюсь щедро стихами цветными…
Мы, ноги задрав на Луны коромысло,
Будем наслаждаться вечными выходными.
Старенье
Старенье. Скопились ругательства злобно —
Напрасно устроена жизнь быстротечно.
Немного провёл праздных дней я беспечно,
Предвижу финал. Ожиданье прискорбно.
Ход времени вспять повернуть невозможно,
События Землю меняют глобально.
Моя перспектива не столь эпохальна,
И сердце сбивается с ритма тревожно.
Соавторы
Мой мозг для Создателя – просто машинка,
Строчить на которой легко мемуары.
Творца не волнуют успех, гонорары.
На вечной вертушке я – только пластинка.
Являет Господь прогрессивные мысли.
Порой говорю за него нецензурно.
В минуты подъёма бог пишет гламурно,
Уносит легко в несказанные выси.
Он дёргает струны, я – марионетка.
Творец кукловодит за сценой отлично.
Издав, продаю людям книги цинично,
С автографом, чтобы достигнуть эффекта.
С годами, привыкнув ждать сверху диктовку,
Прошу с нетерпеньем всевышнего слова.
Царит тишина – изнываю сурово,
Транжирю впустую часы на рифмовку.
Я – фраз проводник, изречений динамик,
Транслирую строфы верховные чётко.
Мешают порой пиво пенное, водка,
Ругается утром архангел-охранник.
Пугаюсь глухого затишья бессонно,
Дрожа, просыпаюсь в поту среди ночи…
В слезах умоляю: заоблачный отче,
Останьтесь, пожалуйста, у микрофона.
Любовная алхимия
Наставление
Упирайся, газуй и лети,
Не старайся ползти осторожно,
Совершай, что другим невозможно,
Пока ты в зоне божьей сети.
В темноте повседневной свети,
Зажигай искры яркого счастья,
Отводи от родимых напасти,
Пока ты в зоне божьей сети.
Жизнь любимых теплом освяти,
Не жалей пыла, точно сквалыга,
Разделяй радость каждого мига,
Пока ты в зоне божьей сети.
Хитроумны земные пути,
Разбираться в них впору веками,
Не утрать свою суть меж делами,
Пока ты в зоне божьей сети.
Размышления аскета
Ты бесишь меня неземной красотою,
Лишаешь спокойствия, мыслей и сил,
То выглядишь скромной, безгрешной святою,
То ведьмой, которую дьявол растлил.
Нервирует сильно твоя сексуальность.
Ужель завязать чёрным шарфом глаза?
Влеченье бросает из крайности в крайность,
Ты, юбку задрав, мельтешишь, егоза.
Зачем провоцировать даром мужчину,
Носить в вызывающих рюшках бельё?
Не видеться часто ищу я причину.
Надела бы бабкино в дырах старьё!
Разумно и здраво ученье пророка,
Насколько восточные люди мудры!..
Прелестна? Стройна? Ты – исчадье порока!
Живи, не снимая до смерти чадры!
Цепкая ревность
Душит удавкою цепкая ревность,
Жаркая ночь оставляет без сна,
В нервной сети заблудилась степенность,
Гомоном птиц раздражает весна.
Желчные домыслы вряд ли напрасны.
Ты не застряла в конторе, в гостях.
Неадекватны раздумья, ужасны,
Брейк выдают на семейных костях.
Мысли – свирепые грозные волки, —
Клацая гневно клыками, снуют,
Не опасаясь угрозы двустволки,
Уничтожают очаг и уют.
В памяти всплыли прошедшие годы,
Что сохранил пыльный фотоальбом.
Мрачным рельефом вернулись невзгоды.
Бьюсь я о стену морщинистым лбом,
Предвосхищаю, что после развода
Кофты сожгу твои, белый тулуп,
Изобразив, словно это колода,
В лес отнесу изувеченный труп.
В думах я – лютый маньяк, Чикатило.
Застят кроваво сомненья глаза.
Раньше с тобой разобраться претило
Мне воспитанье. Отныне, гюрза,
Ты нашинкована в мелкую стружку,
Вырван, растёрт ядовитейший зуб.
Ни на одну не глядел я подружку,
Спал всегда дома, смешной однолюб,
И заработал мученье лихое —
Переживать, где встречаешься, с кем?
Выпил. Созрело решенье бухое:
Как каннибал злой, обоих вас съем.
Дверь отворилась… Ты с мамой моею?!
Шум, поцелуи: «Привет, дорогой!»
Я обмякаю, смертельно бледнею.
«Ждёшь с нетерпением нас, золотой, —
Фото достал, где мы все молодые?
Вещи развесил? Доел рыбный суп?
Недомогал? Губы сжаты немые.
Чувствуешь плохо – напялил тулуп?
Вижу, скучал, разбирал инструменты,
Переточил топоры и ножи!..
Миленький, наши тебе комплименты,
Ты меня любишь? Скорей докажи!»
Алхимия любви
Удивительно, странно и необычно:
Ты не заводишь и не притягиваешь больше.
Я могу говорить с тобою дольше и дольше,