Вызывал гомерический смех,
С гопотой не общался цинично,
Презирал восхваленья рабов,
Вёл достойно себя и прилично,
Не нарушил моральных основ.
Умолял повстречать музу только,
Разглядеть в городской суете,
Чтобы не было больно и горько
Сохраняемой в тайне мечте.
Наконец небеса дали бонус:
Я в толпе дивный профиль узрел.
Поднимался мой жизненный тонус
От слияния аур и тел.
Вскоре пафос обрёл злую форму,
Дни сменялись в кошмарном бреду —
Нимфоманка считала за норму
Адюльтер. Я в ревнивом аду
Полыхал. В безысходности даже
Искушать меня стал суицид.
Мысли путались – мерзостней, гаже
И черней, чем в ночи антрацит.
Но всевышний вмешался, спасибо!
Отсушил. Я душою воспрял…
Заводное в расцвете либидо
Бог в резервную базу скачал.
Жаркий май
Сковородкою солнце распластано,
Можно блинчики жарить на нём.
Сверху льётся тепло – распоясано,
Орошает сограждан огнём.
Знатный банщик, лучищами яркими
Нас светило по спинам сечёт.
Дни шарами катаются жаркими,
Май сдаёт лету знойный зачёт.
В небе синем ни облачка белого,
Растекается аквамарин.
Испарились следы ливня смелого,
Суховей вольно правит один.
Защитились витрины маркизами,
Ослепляют порой зеркала.
Удивляет природа сюрпризами,
Обжигая прохожих тела.
Ты в кровати лежишь обнажённая,
Поцелуи ловя сквозняка.
Солнце дышит в окно возбуждённое
И завидует, наверняка.
Оно пышет, а ты прохлаждаешься,
После ласк томно смежив глаза…
Неужели опять домогаешься,
Озорная моя егоза?!
С тобой и без тебя
Небо жидкою бирюзой
По карнизам стекает с крыш.
В будуаре легко с тобой —
С безмятежной улыбкой сидишь.
Солнце льёт потоки с лихвой
Из ведра, где кипит жара.
Я готов общаться с тобой
Без косметики, прямо с утра.
Грозный ливень шумит стеной,
Кулаками стучит в окно.
Из бокалов любви с тобой
Пью, смеясь, колдовское вино.
Ветер свеж, увлечён игрой,
Облака у него – мячи.
Восхищённо дышу тобой,
Посылая навстречу лучи.
Ночь прельщает алмазной звездой,
Месяц палевый дивно зацвёл…
Я поклялся, что буду с тобой,
Жаль, пока даже след не нашёл!
Летний эскиз
Солнце печёт. Мне стоит обриться наголо,
Резко расстаться с шапкой роскошных волос,
Переписать эскиз неудачный набело,
Ошеломить красотою чувственных поз.
Солнце в зените. Сила его весомая,
В студии жарко, с пылью играют лучи.
Первой разделась натурщица малознакомая,
Мне не пришлось подбирать настырно ключи.
Солнце, спасибо, помощь твоя уместная —
В холод мои накопленья дошли б до нуля…
Я написал в два счёта тело прелестное
И сэкономил, не заплатив ни рубля.
Преследование
Твоё имя летает за мною,
Заглушая клаксоны машин.
Если форточку ночью открою,
Оно смогом вползает седым,
В гулких пробках преследует часто,
В освещённых туннелях метро,
За рулём отвлекает опасно,
В клубе пить не даёт «Куантро»,
Улыбается с броских плакатов
И слетает с губ злых продавщиц,
Может блеск давать в сотню каратов,
Плесневеть средь дешёвых вещиц.
В телевизоре, в блоке рекламы,
Отдыхая в далёком краю,
Я, случайно листая программы,
Первым делом о нём узнаю.
Его дети зубрят в средней школе,
Им на стройке трамбуют бетон.
Отче наш, подскажи мне, доколе
Буду слышать прошедшего стон?
Твоё имя бессменно со мною,
Догоняет, не видит преград…
Я постыдно скрываюсь и вою,
Понимаю, как выглядит ад.
Неприличные городские зарисовки и даниLove’ки
Право на труд
Есть у всех право на честный труд,
В документах страны закреплённое.
Его искренне граждане чтут,
Ценят власти, в указы влюблённые.
Если ты спишь с супругой одной,
То не верен родной Конституции.
Секс домашний с законной женой
Не даёт выживать проституции!
Кошелёк-тренажёр
Супруга сказала, что он слишком толст,
Растратил амурный пикантный запал,
До Пасхи держать предстоит строгий пост,
Вес сбросить и формы вернуть идеал.
Кряхтя, посещал с тренажёрами зал,
Он мышцы в поту безуспешно качал.
Жене набивать туже стал кошелёк —
Улыбка сменила ехидный упрёк.
Ночные самопоедания
Ты беспечно ломаешь интима мосты,
Сексуальные жжёшь переправы.
В разногласиях оба не правы,
Но меня гложет ложное чувство вины,
Поедают голодные жадные псы —
Свора хищных напрасных сомнений…
Из-за злобных ночных угрызений
От меня до утра доживут лишь трусы.
Теория и практика
Туманность твоих объятий
Заснуть не даёт спокойно.
Ты держишься столь фривольно
В кругу интимных понятий,
Что постигала, похоже,
Теорию на отлично…
А практику феерично
Способна пройти на ложе?
Красная шапочка
В алой шапке, может быть, в беретке,
Девушка спала на остановке,
Прислонясь к накрашенной соседке,
В шумной неуютной обстановке.
Два бомжа сидели у помойки,
Разделив остатки четвертинки.
Парень после дружеской попойки
Ковырялся в области ширинки.
Барышня проснулась от смущенья —
Николай следил за ней открыто.
Не взяла конфету. Угощенье
Предложил бездомный деловито.
Застеснялась скромная девица.
Он взял курс, пошёл на приступ резко.
Разыграть хотелось с нею в лицах —
«Даст – не даст» – вопрос свербящий дерзко.
Не готовя пламенные речи,
Положился на винтаж наряда:
Шляпа, трость, кашне. При близкой встрече
Будет очарована наяда.
Он прочтёт ей пару строчек Рильке,
Несколько цитат из Пруста кстати,
И, распив «Кампари» полбутылки,
Станет упражняться на кровати.
«Ты прелестна, море обаянья, —
Николай вещал подобострастно, —
Свежесть утра, дивное сиянье,
В ярко-красной шапочке прекрасна.
Я, голуба, нежный волк безгрешный,
Съем тебя, как в сказке говорится,
Или в неге, любящий, потешный,
Потчевать нагую буду пиццей».
Цыпочка с надменною повадкой
Сплюнула, расслабленно зевнула,
Томный взгляд потупила украдкой,
Внятно угрожающе шепнула:
«Золотой, – съязвила, – «модный» дядя,
Ты не волк и не охотник даже,
В стареньком задрипанном наряде
Проститутки деревенской гаже.
Очень хочешь ты меня, похоже,
До груди съесть? До пупка? Пониже?!
У тебя клеймо «маньяк» на роже.
Вульвою не подавись, смотри же…»
Пролетело чудное мгновенье,
Укатил троллейбус с грубой пери.
Он, осмыслив предостереженье,
Час ходил, ушам своим не веря.
Не читает больше на ночь сказки —
В сердце унижения осколок.
К старой деве навострил салазки,
Записался в клуб «Кому за сорок».
Модница
Ты следишь за капризною модой,
Понимаешь течений всех соль,
Потакая манере свободной,
Смело волосы сбрила под ноль.
Жёстким, колким подобьем щетины
Раздражаешь морщин моих шёлк.
Осознал я: противны мужчины
С пятидневной небритостью щёк.
Победительница
Бок о бок с тобой расцветают сиренью
Мужчин, вожделеющих тела, улыбки.
Ты, не допуская малейшей ошибки,
Сменяешь их гонор тяжёлой мигренью.
От сальностей не обжигает обида,
Со всеми общаешься просто, спокойно,
Поскольку нет мачо, кто вышел достойно
Из боя с твоим легендарным либидо.
Силачка
Я в её объятьях млею,
Наслаждаюсь, не ропщу,
В хватке сильных рук слабею,
О свободе не грущу,
Мощи дать отпор не смею,
Ласк лишиться не хочу.
Натираю мазью шею,
В травмопункт спешу к врачу.