Кто сыграет Очаровашку? Вопрос лишний. Есть замечательный актер, Владом зовут…
7
Отослав заявку, я занялся бытом. Для начала снял себе квартиру. Общежитие меня задрало. Вечерами пьяный ор в коридоре, нередко — драки. Мужики надерутся и бузят. В коридоре — запах пота и блевотины. Вонючие муримы. Иногда я понимаю местных женщин…
За квартиру запросили сотню нулов в месяц. Но зато есть все: мебель, бытовая техника, большая кровать. Заселяйся и живи. Я собрал сумки и переехал. Одно дело сделано.
Теперь одежда. В магазинах продавались комбинезоны, костюм нужно шить на заказ. Я отправился в ателье. Заказал темно-синий китель и брюки и такой же серый комплект. Мода здесь такая. С меня сняли мерку, пообещав сшить быстро. Ну, так деньги-то какие! Двести нулов за костюм! Охренеть можно.
Я сел за сценарий. Почему-то был уверен, что заявку утвердят. Не снимали здесь таких фильмов. Я вставал, завтракал и садился за компьютер. Его тоже купил. Работа шла быстро — легко писать, когда фильм в памяти. В разгар трудов позвонила Кея.
— Монтаж фильма завершен, — сообщила мне. — Через три дня премьера. Кого-нибудь звать будешь? Сколько нужно пригласительных?
— Четыре, — сказал я. — На лучшие места.
— Для кого столько? — удивилась она. — Группа будет и так, бронеходчиц пригласили. Они придут целым орхом.
— Позову глав Дома Сонг, Сайю, Кая и Нейю. А еще Вильгу.
— Ты знаком с ними?
— Жил у них по приезду.
— Ты умеешь удивлять, Влад, — вздохнула она. — Познакомиться с богатейшими людьми страны… Чем ты их очаровал?
— Я красивый.
— Скорей, наглый! — фыркнула она. — Приезжай!
Я приехал. Кея протянула мне цветные листки.
— В ложу. Еле выпросила. И не дай богиня, если будут не они!
Я принял оскорбленный вид.
— Не играй! — засмеялась Кея. — Здесь не съемки. Я прочла твою заявку. Ее непременно утвердят. Ничего подобного здесь не снимали. Почему комедия, а не драма?
— Иногда над прошлым лучше посмеяться.
— Умен, — покачала она головой. — Кого видишь режиссером?
— Кею Дон.
Она довольно заулыбалась.
— В главной роли ты?
Я кивнул.
— Предложения по другим есть?
— На роль отца — Крег. Остальные на ваше усмотрение.
— Принимаю, — сказала она. — Как закончишь сценарий, присылай мне. Через инстанции проведу сама.
Вот и славно. Кее не откажут. Значит, будут деньги. А то потратился.
Я позвонил Нейе и попросил разрешения приехать. Договорился на вечер. Перед тем, как выезжать, надел новый костюм и начистил ботинки. Заказал такси. По дороге заскочил в коммерческий магазин. Цены в нем кусались, зато карточек не спрашивали. Я купил бутылку вина и коробку конфет. Прихватил хлеба и ветчины.
Нейя с Вильгой встретили меня у крыльца особняка. На их лицах читалось любопытство.
— Посмотри, какой красавец, Вильга! — сказала Нея. Глаза ее смеялись. — Звезда сцены. У него костюм, пошитый на заказ и еще что-то в руках.
— Это — вам, дому! — протянул я бумажный пакет. Пластиковых здесь нет. Вильга взяла пакет и заглянула.
— Он здорово потратился! — сообщила Нейе. — Вино, конфеты и ветчина. Свежий хлеб.
— Решил, что его здесь не накормят, — сообщила Нейя и шагнула ко мне. В следующий миг меня заключили в объятия. Вильга за спиной Нейи подмигнула.
— Идем, артист! — сказала Нейя, отступив. — Для начала поедим. А потом ты расскажешь старухам, как жил.
Мы прошли в дом. Стол в гостиной был накрыт. Но не так, как некогда. Никакой каши и овощных супов. Истекающая соком ветчина на блюдах, нарезанный тонкими ломтями хлеб и горячее в фарфоровых судках.
— Открывай вино! — велела Нейя Вильге. Та извлекла пробку и разлила вино. Мы выпили и набросились на еду. Тосты говорить не стали.
Ужин, видно, привезли из ресторана, Вильга так готовить не умеет. Мясной суп, жареная птица, вместо каш — вареные овощи. Все было вкусно. Некоторое время мы насыщались. Наконец, Нейя отодвинула блюдо и посмотрела на меня. Я промокнул губы салфеткой и полез в карман.
— Пригласительные на премьеру, — я положил билеты на стол. — Через три дня в театре «Бронеход». Ложа на четверых. Вам с Вильгой и Сайе с Каем.
— Угодил! — сказала Нейя, взяв билеты. — Про ваш фильм много разговоров. Мы с Вильгой собирались сходить, но попасть на премьеру не рассчитывали. На нее билетов не продают, только пригласительные. Я смогла бы достать, но не хотелось унижаться. Благодарю. А теперь рассказывай, как живешь!
Особняк Нейи я покинул к ночи. Любопытных женщин интересовало все. Как шли съемки, трудно ли было играть, как ладил с режиссером, сколько мне заплатили денег и появились ли у меня друзья. Я отвечал, как мог. Говорить лишнего не хотелось, но и молчать было нельзя. Наконец Нейя удовлетворила любопытство, и я откланялся. Договорились встретиться на премьере.
— Здравствуй, Сайя!
— Рада слышать тебя, тетя.
— Ничего, что поздно?
— Я не сплю.
— Влад пригласил нас на премьеру второй части фильма «Битва за Сухья», где сыграл одну из главных ролей. Ложа на четверых: для тебя, меня, Кая, ну, и Вильги. Через три дня в театре «Бронеход». Придешь?
— Считаешь, нужно?
— Это национальный проект. Присутствие на премьере членов Дома Сонг укрепит его авторитет.
— Тогда буду. Как наш подопечный?
— Цветет и пахнет, как он любит говорить. Снялся в фильме, заработал денег, снял квартиру, сшил модный костюм. Рассказал, что пишет сценарий для фильма.
— Кто будет снимать?
— Кея Дон. Влад говорит: у него прекрасные отношения с режиссером.
— Быстро он освоился.
— Много работал. Мне по нраву этот парень — у него есть воля и характер. В короткий срок добился успеха. Присмотрись к нему.
— Ты о чем, тетя?
— Все о том, племянница. Пора думать о наследниках. Влад умен и очень красив.
— Возле него толпы артисток.
— Они все любят женщин. Так что поспеши, пока свободен. С выходом фильма не пробьешься.
— И не собиралась.
— Ах, Сайя! У меня есть сын, которого невозможно уговорить подарить мне внуков. Говорит, что среди родовитых нет подходящих невест. А простушку он не возьмет, потому что дети потеряют титул. Врет. Ему просто лень, закопался в своих моторах. А теперь еще и племянница. Тебе трудно сшить новое платье? Сделать прическу к премьере? А уж к Владу я тебя сама подведу.
— Хорошо, тетя!
Сайя отключила клач и положила его на тумбочку у кровати. Подложила руки под голову и уставилась в потолок. Тетя в своем репертуаре: давно хочет свести ее с мужчиной. Но у нее нет времени на эти глупости — на ее плечах Дом.
«Платье я сошью, — решила Сайя. — Прическу сделаю. На премьеру, возможно, придет кто-то из руководства страны. Я должна выглядеть, как положено. Ну, а Влад… Что мне до чужака? Да еще артиста?»
Сайя фыркнула и повернулась на бок. Сон не шел. Сайя взяла с тумбочки клач и прошлась пальцем по каталогам. Отыскала нужный и стала листать фотографии. Наконец, нашла нужную. С экрана на нее смотрел Влад. Его сняли в поместье. Влад задумчиво смотрел в объектив. Хорошо были видны голубые глаза, прямой нос, волевой подбородок и нехарактерные для мужчин слегка пухлые губы.
«Ничего он не красивый! — пришла к выводу Сайя. — Так, слегка симпатичный…»
Она положила клач и накрылась одеялом. Она долго ворочалась, пока, наконец, не уснула.
В детстве я смотрел советский мультик. Назывался он «Фильм, фильм, фильм…» Родители тогда жили дружно и заботились обо мне. Купили видеомагнитофон, приносили кассеты с записями. Они были большими и походили на книги… Так вот, о мультике. В нем смешно рассказывалось о съемках фильма. Мне нравился режиссер. В трудных ситуациях он багровел и бегал по потолку. Я смеялся и показывал на него пальцем. В финале мультика показывали премьеру. Съемочная группа сидет в фойе на скамье и трясется в ожидании реакции зрителей. Скамья под ними вибрирует…
Здесь было не так. Я сидел в кресле и смотрел фильм. Целиком я его не видел. С Кеей мы смотрели сцены с моим участием — и все. А сейчас действие захватило меня. Динамично сменялись кадры. Вот штрафники берут власть и призывают народ встать на защиту столицы. Ополченцы открывают двери складов и выводят из них бронеходы. К рубежу обороны торопливо тянут высоковольтные кабели… Люди, лица… Обреченность, но вместе с ней и решимость во взорах. И в грозовой атмосфере — неунывающий паренек. Он с охотой берется за любую работу. Помогает устанавливать рельсотрон, таскает ящики, варит старшим еду. Веселит бронеходчиц, сам постоянно улыбается.
Нет лозунгов и призывов, люди готовятся воевать. Они знают, что им не уцелеть. Великолепно сыграл Керг. Вот в доте разговаривает с партнером. Речь о Милашке.
Партнер: «У него в самом деле погибли мать и сестра?»
Керг: «Мать сдала его в детдом, не желала воспитывать мурима. Он ее никогда не знал».
Партнер: «Тогда почему он говорит о ней?»
Керг: «Ему хочется, чтоб была. У тебя ведь есть мать? Чем он хуже?»
Партнер: «Но это вранье! Ему надо сказать!»
Керг: «Говори сам! Я не буду».
Партнер: «Почему?»
Керг: «Потому что у нас с тобой есть, кого защищать. У нас дети и жены. У Милашки — никого. Он рос сиротой. На него всем было плевать — матери, власти, стране. Его морили голодом и унижали. Тем не менее, он здесь. А вот есть ли те, кто сломал ему судьбу? Те, кто звал нас вонючими муримами? Думаю, нет. Сейчас они сидят по домам и боятся высунуть нос. А он пришел за них умирать. Мне стыдно смотреть парню в глаза. А тебе?»
Партнер (смущенно): «Я ничего ему не скажу…»
Предпоследний эпизод. Смертельно раненый Керг шепчет Милашке: «Беги! Живи за нас!» Но Милашка кладет умирающего товарища на пол и встает к рельсотрону. Он видел, как упал бронеход Клейги, и теперь бьет по врагу. Один за другим валятся бронеходы врага. Милашка кричит: «Это вам за маму и сестру! За Клейгу!..» Неужели я это сыграл? Бронеход курумцев обходит дот с тыла. Я не видел, как Кея это снимала.