— Четыре, — поправил я. — Не забывайте про мой.
— Но их тысячи!
— Воюют не числом, а умением. Мы задержим их.
Офицерши уставились на меня.
— Я б не поверила, — произнесла Лойя и вздохнула, — но вы, домин, стоите передо мной. В эшелоне ваши люди. В резерве левого фланга обороны находился тучим бронеходов, которым командовала подруга. Когда враг прорвался, она связалась со мной. Сообщила, что ведет тучим в бой. Попрощалась. Она понимала, что погибнет, так и произошло. Мы высылали разведку: там никто не уцелел, а вы живы. Слушаю вас, домин!
— Смотрите! — я склонился над картой. — Курумцы пойдут этими путями. Тут, тут и тут.
— Почему не здесь? — Лойя указала пальцем. — Дорога короче. Зачем разделяться?
— Логистика, дому. У них тысячи бронеходов. Снабжать их сложно. Людей нужно кормить, бронеходам менять батареи. Зарядить их негде, поскольку линии обесточены. С каждым мергом плечо доставки растет. Наступление станет терять темп, а они спешат. Выход — идти вдоль железных дорог. Они их восстановили и будут использовать. На станциях снаряжение перегрузят в грузовики и доставят в войска.
— Почему не везти войска в эшелонах?
— Они пробовали, — я усмехнулся. — Потеряли три орха. Если б они ехали в эшелонах, я остановил бы их сам. Но они сделали выводы и не повторят ошибок.
— Понятно! — сказала Лойя. Офицерши кивнули.
— Где находятся ваши тучимы?
Они показали.
— Закрываете ближние дороги. Здесь, здесь и здесь. Мины и ружья имеются?
— Да, домин, — сказала Нойя. — Перебросили из столицы. По орху стрелков и минеров. Мин три грузовика.
— Закажите еще. Мин много не бывает. Железная дорога недалеко, пусть подвезут.
Они закивали.
— Теперь о тактике. Никаких линий обороны и битв до последнего бронехода. Нас раздавят. Работаем из засад. Орх ставим в заслон. Маскируем позиции стрелков, на подходах — мины. Бронеходы прикрывают засаду. Враг подошел — открываем огонь. Он идет в атаку и нарывается на мины. Что будет дальше, объяснить?
— Они отступят и развернутся в боевые порядки, — сказала Лойя.
— Правильно! После чего пойдут в наступление. А нас уже нет — сели в машины и укатили. Враг собирает колонну и идет дальше. Но через пять-десять мергов натыкается на другой заслон.
— Интересно! — улыбнулась Нойя.
— Разумеется, враг попытается нам мешать. Обходить засады, искать другие пути. Пускай! Это время, а оно играет за нас. Вот здесь, — я раздал папки, — изложение методов засад. Придерживайтесь их! Никаких атак и попыток добить! Ударили — и отошли. Я хочу, чтоб вы уцелели. Пусть гибнут курумцы.
— Откуда это? — Нойя указала на папку.
— Из страны, где я жил. Там это задержало врага.
— Ясно, домин! — Нойя прижала папку к груди. — Что будете делать вы?
— Пойдем в тыл врага и устроим хаос на железнодорожных путях. У меня лучшие минеры. Мы станем рвать рельсы и опоры линий электропередач. Их, к слову, восстановить труднее, чем пути. Будем нападать на колонны грузовиков — вряд ли они движутся под охраной. Станем жечь машины и грузы. Без снабжения продвижение курумцев замедлится.
— Это опасно, — сказала Лойя. — Вас смогут перехватить.
— Война — всегда риск, но мы будем осторожны. Например, не использовать рации. В этом случае враг не сможет нас обнаружить. Рекомендую делать это и вам.
— Ясно, домин! — сказала Лойя.
Гроны кивнули.
— Разрешите отбыть в часть?
— Удачи вам, арх! И вам, гроны!
Они отдали честь и ушли. Я позвал Клейю…
Мы шли на юг. Катили грузовики, висел в воздухе дрон. Проносились мимо деревни и поселки. Они выглядели покинутыми: не бегали по улицам дети, не ходили взрослые. Жители уехали или попрятались. Выяснять это я не стал — не было времени. К вечеру мы приблизились к железнодорожной станции. А вот здесь жизнь была. Пыхтел на путях паровоз, курумцы разгружали вагоны. Дрон облетел станцию. Охраны не наблюдалось — глубокий тыл.
Я скомандовал атаку. Грузовики вынеслись к станции, стрелки открыли огонь. Стреляли по паровозу — других целей не было. Курумцы побежали, как тараканы. Сопротивляться они не стали — тыловые части. Я зашел в здание вокзала, в кабинете начальника застал испуганного мужчину.
— Не убивайте меня, господин! — завопил он. — Я мирный человек. Меня прислали обеспечить разгрузку.
— Много разгрузил?
— Один эшелон. Движение только восстановили. Колонна с грузами ушла на Перей.
— Давно?
— После полудня.
— Живи! — сказал я и вышел.
У эшелона суетились бойцы. Минеры закладывали взрывчатку. Ко мне подбежал Тим.
— Эшелон практически пуст, домин! — доложил сходу. — Успели разгрузить.
— Поспеши! — сказал я. — Рвем паровоз и рельсы. Не забудь про стрелки. Нужно догнать колонну.
— Есть, домин! — козырнул он и убежал исполнять.
Ко мне подошла Зайка.
— Хоть бы бронеход! — сказала недовольно. — Стрелять не в кого.
— Настреляешься! — сказал я. — Следишь за подходами?
— Никого нет, — фыркнула она. — Попрятались.
— Мы научим их бояться, — подтвердил я.
Спустя полчаса мы катили в Перей. За спиной грохотали взрывы. Взлетел в воздух паровоз и вагоны, стрелки и подъездные пути — станция вышла из строя.
Колонну мы нагнали к вечеру. Курумцы остановились на ночлег, а их лагере горели костры, мелькали тени. Я рассмотрел это в бинокль, заметил бронеходы, и решил перенести нападение на утро. В темноте можно понести непредвиденные потери. Оно нам нужно? Курумцы не уйдут. Бронеходы затормозят их продвижение. У них скорость меньше, чем у грузовика.
Найдя проселок, мы обогнули лагерь курумцев, проехав пару километров, остановились у леса. Перекусив, легли отдыхать, выставив часовых. Спали крепко. На рассвете меня растолкали.
— Курумцы готовятся выступать, — сообщил оператор дронов.
— Подъем! — приказал я.
Колонну сопровождал десяток бронеходов. Разглядев это в бинокль, я не стал мудрить и поручил бронеходы Зайке. Та улыбнулась и побежала расставлять стрелков. Тем временем колонна подошла. Бронеходы пылили впереди, за ними тащились грузовики. Это даже неинтересно.
Зайка подпустила бронеходы в упор. Застучали ружья. Бронеходчицы не успели ответить. Их машины стали приседать, одна повалилась набок. Секунды — и охранения не стало.
— Вперед! — приказал я.
Грузовики выкатили из леса и окружили колонну. Из кузовов на врага смотрели ружья. В моей машине имелись динамики и я включил громкую связь.
— Внимание! Колонна окружена. Ваше охранение уничтожено. При попытке сопротивления открываем огонь. Приказываю выключить моторы, выйти из кабин и встать рядом с машинами. Любой, кто не подчинится, будет уничтожен. Даю минуту, после чего открываю огонь.
Пару секунд ничего не происходило. Затем стали открываться дверцы кабин. Одна, другая, третья… Скоро возле машин встали водители — их было по двое на автомобиль. Все женщины. Электрические моторы…
— Отправляйтесь обратно. До станции недалеко, дойдете. Пошли!
Курумцы поспешили назад. По пути они постоянно оглядывались, похоже, не верили, что их отпустили.
— Домин! — раздался в наушниках голос Зайки. — Они так и уйдут?
— Ты предлагаешь убить?
— Они враги!
— Врагов ты застрелила. Это всего лишь водители. Пусть живут.
— Добрый вы, командир, — пробурчала Зайка. — Они вернутся, сядут за руль и повезут грузы для бронеходов.
— А мы их отберем. Проверь грузовики. Вдруг, кто затаился.
— Есть, домин!
От наших машин отделились фигуры и побежали к колонне, стали заглядывать в кабины и кузова. Это продолжалось недолго.
— Никого нет, — сообщила Зайка. — Они везли батареи и продовольствие. Еще военную форму.
— Сжечь!
— У них вкусные пайки. Ветчина, хлеб, сладости. Может, заберем?
— Хорошо, — сказал я. — Только без фанатизма. У нас мобильная группа, а не грузовая колонна. Минеры берут груз, стрелки охраняют.
— Благодарю, домин! — сказала Зайка.
Я смотрел, как минеры облепили машины курумцев. Передавали через борта картонные ящики, мешки и стальные фляги. Другие тащили это к грузовикам. Интересно, что во флягах? Думаю, молоко. Сарказм.
Мародерка не затянулась. Оттащив груз, минеры понесли к колонне канистры. Взрывчатку следовало экономить, а бензин у нас есть. Спустя час группа катила по дороге. Позади тянулись к небу жирные столбы дыма.
Мы вернулись к железной дороге. Рвали рельсы, опоры контактных линий. Последние падали на пути — замучаются убирать.
Покончив с этим, мы отступили на восток и укрылись в лесу. Следовало переждать. После разгрома станции нас ищут. В небе беспилотники, один из них мы видели. Он пролетел стороной, и нас не заметил. Зачем давать врагу шанс? Подождем темноты и покатим домой.
Я приказал обедать. Народ потащил коробки из кузовов. Ко мне подошла Зайка и протянула упаковку с пайком. Я вскрыл коробку. Нарезанная и завернутая в пергаментную бумагу ветчина. Хлеб, консервная банка с рыбой, вяленые плоды в коробочке. Булочки… Неплохо кормят курумцы!
— Там во флягах…
Зайка ковырнула землю ботинком.
— Вино, водка, коньяк?
— Всего понемногу, — сказала она и посмотрела на меня.
Я обвел взглядом бивак. Все смотрели на меня.
— По глотку для аппетита. Больше — ни-ни! Пьяных брошу, и пусть выбираются пешком.
— Есть, домин! — улыбнулась Зайка и убежала. Вернулась с кружкой в руках. В ней болталась коричневая жидкость. Я принюхался — коньяк!
— За победу! — сказал я и поднял кружку.
— За победу! — послышались голоса. Спустя минуту все ели. Мы заканчивали обед, когда подбежал адъютант с рацией.
— Домин арх! — он протянул наушник.
Я приложил его к уху.
— …всем, кто слышит нас. Я Цая Крум, со мной десять человек. Отступаем от линии обороны. В грузовиках разрядились батареи. Враг догнал нас, ведем бой. Патроны на исходе. Передайте нашим родным…
— Далеко? — спросил я.