Одиссея дёрнуло изнутри, он почти увидел, как всё было: Гриар, средний в тройке, всегда отвечал за Нуку и вёл его за руку, заботился и помогал. Когда на них напали, мальчик со сверкающими глазами сделал всё правильно: выбрал, куда прыгать, крикнул и увлёк Наследника за собой. Он использовал Силу, чтобы отражать одни выстрелы и уклоняться от других; а когда не справился и импульс пробил невидимую пелену, закрыл младшего своим телом. Кувыркаясь, они влетели в портал почти одновременно, вместе, как были всегда.
И это было бы горько — но светло, это было бы братством и подвигом… если бы с самого своего рождения любопытный и активный синий руу’нн не был запрограммирован и создан, чтобы заботиться и защищать, любить и преданно служить. Пожертвовать собой, если будет нужно. Сделать всё ради хару, ведь он шэмирай. Губы Одиссея сжались.
— Не возвращается, — безнадёжно пробормотал Нуку, держа повисшую руку брата. — Я звал-звал, а он…
Ана смотрела на мёртвого руу’нн, сканы в её глазах подтверждали и без того очевидное, но она приложила ладонь к отвердевшему телу, которое из мягкой глины уже превращалось в потрескавшийся известняк. Внутри ничего не билось и не перетекало, да и не могло — дыра в груди была красноречивее сводки, поступившей Ане на зрачковый монитор.
Зелёный увидел лицо девушки и понял, что взрослые ничего не изменят.
— Теперь не Нур’Гриар’Дан, — прошепелявил он, опуская голову. — А только Нур… Дан.
Сказав это, он наконец осознал, что его брат умер, услышал, как посередине его имени и существа зияет неустранимая дыра. Малыш резко сморщился, хотел закричать: «Нет!», но не закричал, а всем телом потянулся к серому, за утешением, объяснением, каким-то словом. Но серый не двинулся, только вздохнул, его единственный фиолетовый глаз смотрел с ожиданием. Тогда малыш Нуку сжался, его уши размякли и накрыли лицо, а ручки-отростки наплелись сверху, пытаясь спрятать Наследника от всего мира.
— Нельзя горевать, — резко сказал Дан, — надо попрощаться с Гри и бороться. Ты должен быть сильным, чтобы победить. Гри уже за тебя ничего не сделает!
Нуку задрожал, его лицо сморщилось и поплыло, по всему телу руу’нн расходились содрогания, это выглядело пугающе, но на самом деле это просто плакал ребёнок.
Одиссей подался вперёд, потому что первым человеческим инстинктом было обнять и утешить — но перед ним был не человеческий малыш, а вязкое и беззащитное в своём горе существо, всё тельце которого размякло и булькало от слёз. Нельзя его трогать: кто знает, какие там встроенные системы безопасности; это полное нарушение этикета; неизвестно, как отреагирует Игрушка; да как такого обнимешь, ты же провалишься в него; а ещё…
Ана отстранила Фокса, схватила Нуку и прижала к себе.
— Бедный, хороший, — прошептала девушка. — Поплачь, я тебя подержу. Всё будет хорошо, слышишь? Мы с тобой вместе, вы теперь не одни.
Её подбородок утонул в голове Наследника, а руки врезались в его тело, как в тесто, она словно тонула в его горе, и это помогало малышу держаться и не тонуть самому.
Одиссей заметил, как изменился взгляд Дана, когда чужая совершила неслыханное: взяла и сграбастала Наследника. Фиолетовый глаз смотрел непонимающе, озабоченно, удивлённо, словно ожил, эмоции сменялись в нём со скоростью калейдоскопа, мелькнуло недовольство, жадное желание… Дан заметил, что чужак смотрит, и взгляд серого тут же погас, стал таким же отстранённым и ожидающим, каким был всегда.
— Слышите, дети, вам на помощь пришёл лучший сыщик в галактике, — горячо пообещала Ана. — Сейчас он во всём разберётся и придумает идеальный план, как нам всех победить. Так что не бойтесь, а просто делайте, как скажет мой босс, и всё будет хорошо.
Фиолетовый глаз и два изумрудных с удивлением уставились на Фокса. Малыш Нуку медленно встрепенулся и начал твердеть, но Ану не отпускал.
— Ты правда лучший в галактике? — недоверчиво спросил Дан.
— Нет, — улыбнулся Одиссей. — Джанни Фло лучшая. Но я тоже неплох.
— И что нам делать?
— Где Игрушка? Я бы хотел с ней поговорить.
— Я здесь, — проскрежетала одна из шахматных меха-фигур.
— Почему заговорщики ещё не штурмуют это место?
— Его нет ни в каких планах. Я заранее вывела его из всех баз, чтобы успеть подготовиться.
— Вижу, что успела. Но как ты можешь быть на такое способна?
— Личный интос Наследника, широкие права доступа и наивысший грейд среди интеллектуальных систем. Взломать более слабые сети обычно не сложно.
— ИИ покруче Гаммы, это конечно прекрасно, — пробормотал Фокс. — Но если ты всё делала заранее, почему просто не раскрыла заговор Совету квазарата?
— Ключевые заговорщики были не выявлены, — спокойно ответила Игрушка. — Требуется вскрыть предателей, чтобы подавить заговор и исключить опасность для Наследника в будущем.
— То есть, ты использовала Нуку, которого обязана защищать, как приманку, чтобы его враги проявили себя? — удивилась Ана.
— Да.
— Видимо, ИИ на языке руу’нн означает Император Интриг! — развела руками принцесса.
— Она не руу’нская, не наша, — резко сказал Дан. — Она чужая.
— А может наша, — возразил Нуку, с надеждой глядя на брата. — Игрушка наш друг.
Серый вздохнул.
— Что со средствами дальней связи? — спросил Фокс. — Ты ведь знала, что придётся сообщать Совету или иным союзникам, чтобы они пришли на помощь.
— Связь была налажена, её локализовали и уничтожили. Также я подготовила нуль-транспортировку в запасное убежище, но враги развернули гипер-подавление. К счастью, я вовремя успела применить портальный переброс сюда.
Значит, вокруг планеты висит пара техностанций, которые генерируют подавляющий колпак — и любой вход в гипер или попытка нуль-транспортировки внутри колпака превращается в лотерею с несчастливым концом. Выиграть конечно можно, но в случае проигрыша теряешь не деньги, а существенную часть атомов тела.
— Итак, у нас нет связи и способов сбежать, а Эрраду ищет это место и скоро найдёт. Власти руу’нского квазарата на стороне Наследника, но думают, что всё под контролем, что Нура спасают друзья, а на самом деле поиски возглавляет враг, — подытожил Одиссей. — Ладно, Игрушка, раз ты такая продвинутая, каков твой стратегический план?
— До блокады оптимальный план был спрятаться и известить военные силы квазарата, ждать до нейтрализации заговора. После блокады план поменялся: заманить примара и его оставшихся союзников сюда. Дать бой.
— Что? — воскликнула Ана. — Сюда? Они же станут мишенями!
Она показала на детей, а потом удивлённо уставилась на Фокса:
— А ты почему не удивлён?
— Потому что фейерверковые группы обеспечивают перекрёстный огонь и полное покрытие центральной зоны, — пробормотал детектив.
— Чего?!
— Игрушка, как ты собираешься заманить сюда Эрраду и остальных?
— Уже заманила.
— Как?
— Привела вас.
Это стало сюрпризом и для Фокса. Секунду он смотрел в пустоту, пытаясь понять, где прокололся. Затем с досадой цыкнул и достал из кармана тяжёлое алое украшение в золотистой оправе.
— Маяк! — поняла Ана. — Значит, Эрраду сознательно нас отпустил!
— Не я обыграл примара, а он меня, — напряжённо кивнул Фокс и изо всей силы зашвырнул украшение в темноту, хотя было уже поздно. — Но Игрушка, ты утверждаешь, что знала об этом?
— Да.
— И привела нас сюда, чтобы Эрраду пришёл следом?
— Да.
Ана поражённо всплеснула свободной рукой:
— Ты рассчитываешь победить боевую группу, дронов и одного из сильнейших кинетиков квазарата? Куклами?
— Я подготовила всё необходимое, — невозмутимо ответила Игрушка.
И тусклые сервисные дроны, по-паучьи шурша стальными лапками, вытащили из темноты и положили к их ногам четыре вещи:
Экстрим-сферу с Греаны.
Бандуру из дымчатого пластика, похожую на сложный алхимический агрегат.
Висайский Зеркалатор.
И стойкого оловянного солдатика со Старой Земли.
Ана и Одиссей в шоке уставились на это богатство.
Малыш Нуку робко улыбнулся:
— Солдатик сильный! — с надеждой сказал он.
Его старший брат посмотрел наверх, в темноту, скрывающую далёкий потолок. В его взгляде было всё то же ожидание, что и всегда.
— Игрушка, сколько осталось? — спросил Фокс.
— Несколько минут. Враг понимает, что его ждёт сопротивление, он вызвал всех боеспособных участников заговора. Их переброс в систему с последующим перелётом через зону гипер-подавления займёт около двадцати минут. Пятнадцать из которых уже прошли.
Ана всплеснула руками, обняла малыша у себя на руках и принялась озираться в поисках максимально защищённого места.
— Нет, — сказала Игрушка. — Пожалуйста, стойте на шахматной доске. В диапазоне Е2-Е4.
Одиссей кивнул, подошёл к маленькому руу’нн, стоящему посреди пешек, и опустился на одно колено, чтобы быть с ними вровень.
— Дан, — спросил он. — Чего же ты ждёшь?
— Своей очереди, — глядя на труп синего, ответил серый шэмирай.
Одиссей понимал это ещё с того момента, когда посмотрел запись, где они трое уплетали руу’нское мороженое. Ведь он увидел спокойного отрешённого созерцателя десяти лет от роду, который слишком многое осознал.
— Тебя создали раньше всех, за четыре года до рождения Нура, — тихо сказал Фокс. — Ты был спроектирован, как рассудительный старший брат в будущей группе, голос разума, который будет уравновешивать возможные недостатки Наследника. Ты изначально был создан ради кого-то другого, поэтому в тебе так никогда и не возникло радости от того, что ты сам живёшь.
Серый почти не двинулся, но его лицо неуловимо изменилось, и взгляд фиолетового глаза стал живым. Этого было достаточно, чтобы понять, как важен для ребёнка этот разговор.
— Гри родился на два года позже, созданный, чтобы быть заводилой и лидером, весёлым и энергичным. Вы с ним отлично играли и ладили, но его появление тебя не особенно тронуло, ты воспринял его как должное.
Дан не кивнул, но и не возразил.