– Замолчи. Закрой рот. – Его голос полон ярости, глаза почти почернели. – Не лезь в это, Рен.
Я смотрю на него, пораженная его грубостью.
– Где она?
– Я не знаю.
Фигероа лжет.
– Она ушла? Мне пойти ее искать? Убедиться, что все хорошо?
– С ней все будет нормально, – рявкает он. – Садись на свое место.
Кажется, что мне уже все равно. Я, как и он, отбросила всякую любезность. Нужно, чтобы он знал, что мне известно… все.
– Вы ответите за то, что с ней сделали, – спокойно говорю я, полностью владея эмоциями. – Вы должны поступить правильно и позаботиться о ней.
Он молчит, но сжимает правую руку в кулак и слегка ударяет им по столу.
– Она безнадежно в вас влюблена, – продолжаю я, быстро оглядываясь через плечо, чтобы проверить, не наблюдают ли за нами. Никто не смотрит. Все привыкли, что девушки разговаривают с Фигом во время урока. – Не знаю почему, учитывая вашу репутацию. Вы каждый год так поступаете.
– Можно подумать, ты знала, что происходит, пока тебе не рассказал этот твой парень-придурок, – рычит Фиг, по сути, подтверждая мои обвинения. Притворный образ дружелюбного классного учителя английского исчез. Теперь он просто жалкий, злобный человек. Фиг понижает голос, хотя теперь я не уверена, волнует ли его, что кто-то услышит. – И где, кстати, Крю? О, точно, вчера вечером его поймали во время тайной встречи с Натали Хартфорд. Скорее всего, обоих отстранят от занятий.
Его слова подобны удару в сердце. Он сказал это, чтобы расстроить меня, и у него получилось.
Отвернувшись, я иду к своей парте, сажусь и не свожу глаз с двери, желая, чтобы пришла Мэгги.
Желая, чтобы пришел Крю.
Но оба так и не приходят.
Глава 30
Крю
Я сижу в кабинете директора Мэтьюза, развалившись в кресле напротив его стола, и наблюдаю, как он разговаривает по телефону с моим отцом. Директор включил громкую связь, и я слышу все мерзости, какие говорит обо мне Реджинальд Ланкастер, но мне плевать.
Я просто хочу поскорее отсюда уйти. Мне нужно поговорить с Рен. Прояснить ситуацию и убедиться, что она понимает, что на самом деле произошло вчера вечером.
– Обычно мы отстраняем от занятий учеников, пойманных на территории кампуса после комендантского часа, – говорит Мэтьюз, когда мой отец завершает свою трехминутную тираду о том, что я рассеян и плевать хотел на школу и окружающих. – Но неделя итоговых экзаменов и зимние каникулы уже совсем скоро. Думаю, этот небольшой перерыв даст возможность и вашему сыну, и мисс Хартфорд подумать о своем поведении и осознать ошибки.
Отец громко фыркает.
– Ты слишком мягок с ними, Мэтьюз.
Директор оказался в заведомо проигрышном положении. Если отстранит меня от занятий, мой отец будет недоволен. Если отпустит меня без наказания, отец все равно будет недоволен.
– Тогда назначу им наказание после уроков, – предлагает Мэтьюз, встречаясь со мной взглядом. Если бы мог, показал бы ему средний палец, но держу себя в руках. – До конца недели.
А это аж целых два дня. Тоже мне проблема.
– Как посчитаешь нужным. – Я слышу, что отцу уже наскучил этот разговор. – Крю!
– Да, сэр? – Господи, ненавижу его.
– Прекращай валять дурака и хоть раз в жизни подумай головой. Ты меня понял?
Мэтьюз вздрагивает от папиных слов. Какой спокойный, невозмутимый чувак, когда хочет им быть.
Нет.
– Хорошо, – отвечаю я.
Отец завершает звонок, и Мэтьюз со вздохом нажимает кнопку и выключает телефон. Упирается локтями в захламленный стол и складывает ладони вместе.
– Ты же понимаешь, что я рискую.
Я подаюсь вперед, ухватившись за эту возможность.
– А вы знаете, что я говорю правду. Натали тайком возвращалась в кампус после встречи с мистером Фигероа. Я видел его машину и заметил ее саму в салоне. Кажется, даже видел, как он ее целовал.
Мэтьюз морщится.
– Ты в этом уверен?
– Не на сто процентов.
– Не думаешь, что он помогал ей с рефератом?
Ох ты, милый, тупой директор Мэтьюз. И почему, когда речь заходит о Фигероа, все отказываются признавать очевидное?
– Было уже десять вечера. Не думаю, что он помогал ей с рефератом, – сухо замечаю я. – Даже сомневаюсь, что она числится в его классе.
Мэтьюз издает вздох.
– Не числится. Я уже проверил.
– Я же говорил.
– Это очень серьезное обвинение, Крю. Ты поставишь всю его карьеру под удар, если об этом станет известно.
– А об этом точно станет известно, потому что теперь вы по закону обязаны доложить властям. – Я весьма доволен собой за то, что сдал Фига. Мне плевать, если это испортит его карьеру. Так и должно быть. – Он не имеет права здесь преподавать. Слухи ходят уже много лет. Неужели вы их не слышали?
Мэтьюз снова вздыхает.
– Слухи о нем действительно ходят уже давно. Дружелюбный, искренне неравнодушный учитель английского привлекает к себе много внимания, в том числе негативного. Этот человек – неотъемлемая часть нашей школы. Он работает здесь дольше меня.
– И это дает ему право домогаться студенток. – Я саркастически киваю. – Ясно.
– Ты должен знать: еще никто не жаловался мне на Фигероа – никогда. До меня доходили сплетни, но я никогда не видел реальных доказательств.
– Что ж, теперь вы должны об этом доложить, и у вас есть свидетельские показания. Мои. Я их видел. – Я встаю. – Можно я уже пойду на урок?
– Какой у тебя первый урок?
– Английский. – Я ухмыляюсь, нисколько не переживая из-за того, что увижу Фигероа. Может, даже повеселюсь, зная, что уничтожаю его, тогда как он сам ни о чем не подозревает.
К тому же мне нужно поговорить с Рен. Убедиться, что с ней все хорошо. Должно быть, по кампусу ходят слухи, и, уверен, все только и говорят, что о нас с Натали.
Малкольм уже предупредил, что Эзра рассержен, потому что думает, будто я пытаюсь увести у него девушку, раз устроил с ней встречу.
Этот тупица даже не догадывается, что происходит на самом деле. Он должен винить мудака Фига за то, что уводит у него Натали.
Несколько минут спустя я выхожу из кабинета Мэтьюза и, заметив Натали в приемной, предполагаю, что она следующая в очереди на разговор. Как только мы встречаемся взглядом, она встает и бросается ко мне.
– Что ты ему рассказал? – спрашивает она шепотом, поглядывая на секретаршу Мэтьюза, Вивиан, которая наблюдает за нами с неприкрытым интересом.
– Все.
Натали округляет глаза.
– И что конкретно ты имеешь в виду?
– Пришлось сдать твоего любовничка, Нат. Прости, но я устал смотреть, как этот парень каждый семестр ломает девушкам жизни. Он заслуживает наказания. – Я иду прочь, но Натали хватает меня за рукав на удивление крепкой хваткой. Я оборачиваюсь и стряхиваю ее руку. – Да что с тобой такое?
На ее лице паника.
– Ты не можешь этого сделать. Просто… не можешь.
– Слишком поздно.
Она мотает головой.
– Родители убьют меня, когда узнают о случившемся. Похоже, ты даже не задумывался о том, что творишь. Тебе плевать на всех, кроме самого себя.
– Брось, я рассказал правду, – напоминаю я. Должен был рассказать Мэтьюзу о том, что видел. – И не стану брать на себя вину за его проступки.
Мы сверлим друг друга взглядами, и я вижу, что она хочет меня ударить. Влепить пощечину. Наступить мне на ногу. Сделать что-то подобное. Она дико зла на меня, но мне все равно. Я должен был поступить правильно.
Поведение Натали полностью меняется. Внезапно она расправляет плечи. Выражение ее лица становится ясным. Голос спокойный.
– Ты врешь, – говорит она так громко, чтобы услышала Вивиан.
Я хмурюсь.
– О чем ты?
– Мы встречались вчера вечером. Переспали. И нас застукали. Ты просто не хочешь это признавать. Не хочешь, чтобы твоя драгоценная маленькая девственница узнала, что ты тайком меня трахал, – произносит Натали милым голоском под стать ее улыбке.
– Мисс Хартфорд, следите за языком, пожалуйста, – отчитывает Вивиан.
Мэтьюз выходит из кабинета и останавливается, заметив, что мы с Натали разговариваем.
– Проходите, мисс Хартфорд. Нам нужно о многом поговорить.
– Да, безусловно. – Натали самодовольно улыбается мне, после чего отворачивается и уходит в кабинет Мэтьюза, закрывая за собой дверь.
Я вылетаю из приемной, по пути выхватив у Вивиан пропуск, и иду в класс Фигероа.
Чертова Натали. Она расскажет Мэтьюзу совершенно другую историю и выставит меня лживым мерзавцем, чтобы защитить своего ненаглядного Фига. Подтвердит все сплетни, которые гуляют по кампусу этим утром.
Сплетни о том, что я встречаюсь с ней, а не с Рен.
Поручится ли за меня Рен? Конечно, тогда ей придется признаться, что вчера тайком пробиралась в мою комнату, и, уверен, ей этого совсем не захочется, хотя она надежный свидетель. Мэтьюз поверит ей больше, чем всем нам.
Но моя маленькая Пташка не влезает в неприятности.
Никогда.
Я оказываю дурное влияние. Наверное, стоит оставить ее в покое. Но черт возьми.
Я уже вкусил. И хочу большего.
Через мгновение вхожу в класс, иду прямиком к столу Фигероа и бросаю на него пропуск.
– Вы снова опоздали, – говорит он с легкой улыбкой.
– Не ваша заслуга, – огрызаюсь я, желая, чтобы он знал, что я видел его с Натали прошлым вечером.
Фигероа даже не слушает меня.
– Садитесь и занимайтесь сочинением. Или читайте. Или чем еще вам нужно заниматься. И ни с кем не болтайте. Ясно?
– Вы мне не начальник, – с раздражением отвечаю я. Меня бесит, что он выставляет меня ребенком, тогда как знаю, что могу расправиться с этим придурком.
Выпади мне шанс, я бы отлупил его до потери сознания. Заслуженно.
– Я ваш учитель, и вы будете меня слушать. Мне и так хватило вашей грубости за последние недели. Сядьте. – Он не сводит с меня глаз. – Сейчас же.
Я чувствую на себе взгляд Рен, а посмотрев в ее сторону, замечаю мольбу в выражении ее лица. Вид у нее печальный. А как иначе. За считаные часы все пошло кувырком.