– Привет. Я как раз о тебе думала.
– В самом деле? Похоже, в выходные ты не слишком-то много обо мне думала, я прав? – Его тон резок, полон едва сдерживаемой злости.
Я хмурюсь, захлопывая ноутбук.
– О чем это ты?
– Думаешь, я не знаю?
Сердце подскакивает к горлу, отчего становится трудно дышать.
– О чем?
– О том, с кем ты была в выходные. Чем вы двое занимались. Ты разочаровала меня, Рен. Нарушила обещание.
О господи. Как он узнал? Откуда? Кто ему рассказал?
– Папочка, подожди…
– Я не желаю слушать твои оправдания и вранье. Ведь так ты и поступила, Рен. Ты мне соврала. Сказала, что поедешь в Вермонт с Мэгги, а на самом деле отправилась с этим несносным… парнем и занималась непристойностями. Ты спала с ним. Я знаю. Видел доказательства.
Мозг лихорадочно соображает, пытаясь поспевать за его словами.
– Откуда ты знаешь?
– Рад, что ты не пытаешься это отрицать. Правильно делаешь. – Отец колеблется всего мгновение. Мне хватает этого времени, чтобы осознать, что по лицу текут слезы. – У меня есть доступ к твоему iCloud. Я зашел в аккаунт и увидел неприличные фотографии.
Я на миг закрываю глаза, сердце екает в груди. Вспоминаю фотографии с Крю, которые я сделала субботним вечером. Он без рубашки и со следами от моего блеска для губ на груди. А позже той же ночью после того, как мы дважды занимались сексом и уже стали засыпать, я сделала напоследок селфи, на котором мы лежим в кровати с сонными взглядами и довольными улыбками, и я опустила голову ему на плечо. Я хотела запечатлеть момент. Ночь, когда я отдала свою девственность Крю.
И мой отец все это видел. Даже те фотографии, которые я сделала в субботу в городе. Рождественские украшения. Крю сидит напротив меня за обедом.
Все эти фотографии были предназначены только для моих глаз. И Крю.
– Тебе есть что сказать в свое оправдание? – спрашивает папа, когда я молчу.
– А что я должна сказать? Я ничего не могу сказать в свою защиту. Ты видел доказательства. – Я с трудом сглатываю. – Не знала, что у тебя есть доступ к моему iCloud.
– Это очевидно, – парирует он. – После всего, что я увидел среди последних снимков, почти жалею, что посмотрел.
Неправда. Я уверена, что он нисколько не жалеет, ведь наконец-то поймал меня на лжи. Словно все эти годы надеялся меня поймать. Зачем еще ему понадобился доступ к моему аккаунту iCloud?
Потому что он мне не доверяет. И никогда не доверял полностью после того, как я в двенадцать лет совершила ужасную глупость.
Но мне уже не двенадцать. Хотелось бы думать, что я поумнела. И уж точно стала сильнее.
Я так думаю.
– Ты сейчас же вернешься домой, – велит он. – Сегодня же.
– Папа! Я не могу. Мне нужно сдать итоговые экзамены. Я сейчас пишу реферат!
– Я позвоню в школу, сможешь сдать все дистанционно. Скажу, что возникли непредвиденные семейные обстоятельства, что правда, – говорит он. – Не спорь со мной, Рен. Ты вернешься домой раньше срока.
– Папа, пожалуйста. Послушай меня. Я должна закончить реферат и готовиться к экзамену. Он пройдет завтра. Первым уроком, потому что на этой неделе у нас по расписанию только экзамены. Давай я приеду домой после него? С остальными предметами я почти закончила.
Отец замолкает на мгновение, и я, опустив голову на стол, с тревогой жду его ответа. Это не ложь. Мне нужно все сдать и закончить.
Но еще я нуждаюсь в возможности объяснить все Крю. Он заслуживает знать.
Знать, что мой отец, скорее всего, его ненавидит.
– К полудню пришлю за тобой машину. И лучше бы тебе быть вовремя, Рен. Я прослежу, чтобы водитель мне отчитался, – твердо заявляет отец.
– Я сегодня соберу вещи, – говорю я дрожащим голосом, голова болит.
Как и мое сердце.
– И держись подальше от Ланкастера. От этого парня одни проблемы. Я навел справки. Его братья постоянно пытаются увести у меня клиентов. Не сомневаюсь, что именно по этой причине он и сблизился с тобой. Просто использует тебя, чтобы подобраться ко мне, помочь своим братьям, – поясняет папа.
Я поднимаю голову, закипая от злости, но молчу.
Мир не вращается вокруг него. Что он до сих пор не вполне понимает. Не все сближаются со мной или моей матерью, чтобы подобраться к нему. Все не так устроено. Не всегда.
– Хорошо, – бормочу я, хотя совсем не согласна.
– Продолжим разговор завтра. – Он резко выдыхает. – Я очень разочарован в твоих решениях, Тыковка. Ты была на правильном пути, а теперь взяла и все разрушила.
– Секс не разрушает жизнь, папа, – выпаливаю я с раздражением.
– Не дерзи, – рявкает он. – Кто ты? Я тебя не узнаю. – Он вешает трубку, прежде чем я успеваю ответить: «Я твоя дочь».
И разражаюсь слезами.
Глава 43
Крю
Я жду ее возле общежития, необоснованно взвинченный. Встревоженный.
Обычно мне не приходится использовать такие слова, чтобы описать свои чувства.
Вчера вечером я написал Рен, но она отвечала как-то неохотно. Даже отстраненно. Сослалась на реферат, который заканчивала, и подготовку к итоговому экзамену по истории, но я не уверен.
Кажется, что-то не так. Просто пока не могу понять, что именно.
Вчера она тоже вела себя немного странно, и я до сих пор не могу понять причину. Знаю, что веду себя иначе, и понимаю почему. Я провел с ней все выходные, мы занимались сексом. Черт. Я одержим.
Я хочу ее снова. Так, как только смогу заполучить. Не могу перестать о ней думать. А вчера никак не мог перестать к ней прикасаться. Я хотел, чтобы весь чертов мир знал, что она моя. Моя.
Мне казалось правильным решением повесить на шею цепочку с кольцом непорочности, которое ей подарил отец. Я нашел его на тумбочке перед тем, как мы вышли из домика, забрал и сунул в карман. Я забыл ей об этом рассказать, а когда тем же вечером вернулся в свою комнату и разделся, чтобы принять душ, кольцо с тихим звоном упало на пол.
Я поднял его, поднес к свету, и у меня возникла идея. Рен уже не та, что символизирует кольцо.
Из-за меня.
Я заслужил право носить это чертово кольцо на шее. Возможно, ей это не нравится, но я не хочу его возвращать.
Однако верну, если она правда этого захочет. Скрепя сердце.
Двери открываются, и из здания выходит группа девушек, но среди них нет Рен. Я мрачно улыбаюсь, когда они проходят мимо, и парочка желает мне доброго утра.
Я смотрю время на телефоне и понимаю, что она задерживается. Где моя девушка?
То, что я думаю о ней как о своей девушке, уже само по себе ошеломляет. Мы пока не делали официальных заявлений, но мне кажется, у нас все серьезно. Она дорога мне. Я волнуюсь за нее.
Где она?
Двери открываются снова, и она выходит. На ней черный пуховик, на ногах белые шерстяные колготки и туфли с ремешком. Она замечает меня почти сразу, но выражение ее лица остается непроницаемым, и меня охватывает ужас, когда она подходит ближе. Рен не улыбается. Глаза покраснели.
Подойдя к ней, протягиваю руки, но она уклоняется.
– Что случилось? – спрашиваю я, опустив любезности.
Она мотает головой, на глазах наворачиваются слезы.
– Я должна сегодня вернуться домой.
Я хмурюсь.
– Должна?
– Да. Мой отец… очень зол на меня. – Она всхлипывает, слезы уже свободно текут по ее лицу.
Я подхожу ближе, смахиваю их большим пальцем и опускаю вторую руку ей на бедро.
– Почему?
– Он… он знает о нас, Крю. И был очень недоволен. Я нарушила данное ему обещание, и он очень рассердился.
– Как он узнал?
– У него есть доступ к моему iCloud. Я об этом не знала. Он видел галерею моего телефона. Наши фотографии, которые я сделала в выходные. В субботу ночью. – Рен подходит ближе и упирается лбом в мое плечо. – Мне так стыдно.
Меня охватывает раздражение. Прекрасно сказано.
– Ты стыдишься того, что мы были вместе? Или что нас поймали?
– И того, и другого. Но больше всего, что нас поймали. – Она делает глубокий, прерывистый вдох, затем поднимает голову и смотрит на меня с мукой во взгляде. – Я говорила ему, что не буду этого делать.
– Чего? Заниматься сексом? И что в этом постыдного? Ты ведешь себя как маленькая девочка.
Она плотно поджимает губы.
– Это несправедливо.
– Видишь? Вот опять. – Я хватаю ее за плечи и притягиваю к себе. Она опускает ладони мне на грудь. – Жизнь вообще несправедлива, Пташка. Тебе пора об этом знать. Твой отец не должен злиться на тебя за то, что ты занимаешься чем-то столь естественным. Ты хорошая девочка. Он должен гордиться тобой за то, что так долго хранила невинность.
– Дело не в том, чтобы ее хранить, Крю, – с горечью говорит она. – А в том, чтобы делать правильный выбор.
Что за чертовщина?
– Значит, хочешь сказать, что это я – неправильный выбор?
– Нет. Я не знаю. Я не должна была этого делать… – Она замолкает и отворачивается. Словно ей больно на меня смотреть.
– Чего ты не должна была делать? Трахаться со мной?
Рен тут же смотрит мне в глаза.
– Не нужно так грубо выражаться.
– Вот что делает твой отец. Он исключил все человеческие эмоции. А может, я хочу быть с тобой, потому что ты мне небезразлична? А я небезразличен тебе, – говорю я. Прямо и откровенно. Чего обычно не делаю.
Скорее даже никогда.
– Но так ли это? Мы едва знаем друг друга. Прошла всего пара недель, – замечает она.
– Если нам посчастливилось найти того, кто делает наш мир ярче, разве мы не должны вцепиться в этого человека и никогда его не отпускать?
Рен смотрит на меня в смятении.
– О чем ты говоришь?
– О тебе. И обо мне. – Я целую ее, и, естественно, она отвечает. Разрываю поцелуй, пока мы не слишком увлеклись. – Ты не обязана слушать все, что говорит твой отец. Он возлагает на тебя ожидания, которым невозможно соответствовать.
– Но он мой отец, – тихо возражает она. – Я люблю его. И мне… больно знать, что я его разочаровала. Мне не нравится, когд