Такой любимой.
– Еще раз спасибо тебе за подарок, – говорю я снова, злясь от того, какими бессмысленными кажутся мои слова. – Я в восторге.
– Пожалуйста. – Я еще никогда не видела у него такого выражения лица и жалею, что не могу сфотографировать его, чтобы сохранить себе навсегда. – С днем рождения, Пташка.
Глава 51
Рен
Рождественское утро.
Мой день рождения.
Я неспешно просыпаюсь, не желая вставать с кровати и встречать этот день. Пока нет. Я переворачиваюсь, открываю глаза и улыбаюсь, увидев перед собой картину.
«Миллион поцелуев в твоей жизни». Вот чего я хочу. Хочу, чтобы кто-нибудь пообещал мне миллион поцелуев и даже больше. Хочу, чтобы кто-то ценил меня, любил и хотел видеть меня счастливой.
И думаю, этот кто-то – Крю.
Я сажусь на кровати, смахиваю волосы с лица и, потянувшись за телефоном, вижу сообщение от него.
Крю: С днем рождения.
Крю: С Рождеством.
Крю: Я тебе кое-что отправил.
Я громко ахаю. Он должен перестать тратить на меня деньги.
А еще мне понравилось, что первым делом он поздравил меня с днем рождения.
Я: Спасибо. С Рождеством! Перестань слать мне подарки.
Крю: Перестань указывать мне, что делать.
Какой ворчун.
Крю: Когда ты приедешь?
Я: Мне нужно провести часть утра с мамой.
Не хочу, чтобы мама оставалась одна в Рождество. До чего тоскливо.
А отец? Честно говоря, мне все равно, что он делает.
Ну ладно, хорошо. Мне не все равно. Я хочу быть черствой и бесчувственной, но это не в моей природе. Мне все еще больно от того, как он поступил с подарком Крю. Думаю, папа вернулся домой вчера поздно вечером, когда я уже легла спать, так и не проведя с нами сочельник, если не считать тот кошмарный завтрак, который явно ранил маму. Она ничего мне об этом не сказала, и после ухода Крю мы с ней вдвоем нарядились и пошли в ресторан. Мы здорово провели время, но я знаю, что у нее были свои подозрения насчет того, куда ушел отец.
И я думаю, что отчасти они связаны с Вероникой, его помощницей.
Если он правда изменяет маме после всего, что они пережили в последнее время, я знаю…
Это точно положит конец их браку.
Крю: Сегодняшний день у нас пройдет скромно. Будет еда и мои братья мудаки. Родители. Отец тоже мудак, но при встрече с тобой будет примерно себя вести.
Мне нравится, как он называет всех мужчин в своей семье словом на букву «м». Ха, иногда он и сам себя так ведет.
Я: Я напишу, когда буду готова выходить.
Крю: Хочешь, я отправлю за тобой машину?
Я: Скажи, что у Питера выходной в Рождество. Пожалуйста! Он заслужил.
Крю: У него выходной. Будет другой водитель.
Я: Я могу сама доехать.
Крю: Нет. Позволь прислать машину. Я хочу быть уверен, что ты доедешь в целости и сохранности.
Я улыбаюсь. Почему, когда так поступает мой отец, я чувствую, будто меня контролируют и унижают, но с Крю кажется, что он просто меня оберегает?
Возможно, потому что он в меня верит. Говорит, что я могу то, что не может никто другой. Когда он смотрит на меня, я вижу уважение в его взгляде. Восхищение.
Я испытываю к нему те же чувства.
Я: Хорошо. Пришли машину. Я напишу, когда буду готова.
Крю: Напиши, когда откроешь подарок.
Я: Напишу. Или хочешь, чтобы я подождала? Могу взять его с собой к тебе домой.
Крю: Ни за что. Откроешь его перед моими братьями, и они мне потом покоя не дадут.
Хммм. Интересно, что же это.
Крю: Иди открой его, Пташка. И напиши, как сможешь. А лучше позвони по фейстайму. Хочу видеть твое красивое личико.
Я: Хорошо. Я лю…
Я поспешно стираю последнее предложение. Чуть было не сказала ему, что люблю его. Это еще что такое?
Минутку.
Невозможно отрицать, что я правда его люблю. Я влюблена в Крю Ланкастера и должна признаться ему в своих чувствах. Взаимны ли они?
Надеюсь.
Я: Хорошо. Дай мне пару минут.
Я отправляю сообщение, и сердце бешено колотится от этого осознания.
Встав с кровати, обуваю тапочки и выхожу из спальни. Иду в гостиную, из которой тихо доносится рождественская музыка. Слышу голос мамы, которая с кем-то разговаривает – должно быть, по телефону. Возможно, позвонила своей сестре. Моя тетя живет во Флориде, и мне хотелось бы видеться с ней чаще, но я всегда в школе, когда мама ездит ее навестить.
Что в последнее время случалось часто.
Когда я вхожу в гостиную, рождественская елка уже горит мерцающими огнями, а под ней лежит ворох подарков в бежевой и темно-зеленой упаковочной бумаге. Один подарок выделяется среди прочих.
Белоснежная коробка – фирменный знак Крю.
– О, она проснулась. Мне пора. Да, поговорим позже. С Рождеством! – Мама заканчивает звонок и улыбается мне. – С днем рождения, дорогая. Твоя тетя тоже передает поздравления.
– Спасибо. Надо ей потом позвонить. – Я устраиваюсь на полу и смотрю на подарки.
На один в особенности.
– О, она будет рада. Можем вместе ей перезвонить. – Мама улыбается и, протянув руку, смахивает волосы с моего лица.
– А где папа?
Выражение ее лица становится напряженным.
– Здесь его нет.
У меня отвисает челюсть.
– Где он?
Она пожимает плечами.
– Он так и не вернулся домой.
– Ох, мам. – Сердце разрывается за нее. Я встаю, на коленях подползаю к креслу и заключаю ее в объятия. Мы обнимаем друг друга на мгновение, и я закрываю глаза, испытывая разочарование в отце. В том, что он бросил ее – бросил нас. В Рождество.
В мой день рождения.
– Все хорошо, милая. Наши отношения уже давно дали трещину. Я пыталась сохранить их до конца года, как просил твой отец, но в январе точно подам на развод. Не могу больше притворяться. – Она слегка отстраняется и смотрит на меня. – У нас уже год все не ладится. Может, дольше.
Я хмурюсь.
– Он сказал мне, что вы все же попытаетесь спасти брак.
Ее хмурый взгляд под стать моему.
– Когда он это говорил?
– После того, как ты сообщила о разводе. Он позвонил мне и сказал, что у него хорошие новости. Что вы сходили к семейному психологу и хотите все наладить, – поясняю я.
Мама со вздохом качает головой.
– Мы это даже не обсуждали. Все должно было неминуемо закончиться разводом. Он это знал. Спросил только, сможем ли мы вести себя вежливо по отношению друг к другу до конца года. Особенно когда ты приедешь домой. Я согласилась, но только потому, что мне казалось, его беспокоило твое эмоциональное состояние.
– Скорее он не хотел позориться передо мной, – тихо замечаю я.
– Или пытался убедить самого себя, что в итоге все правда наладится. Трудно открыто признавать свои проблемы, особенно когда ты сам создал большинство из них. – Мама отвечает слабой улыбкой, подернутой грустью. – Давай забудем о нем и сосредоточимся на твоем дне рождения. И Рождестве.
Первым делом я заставляю ее открыть мой подарок – резную деревянную птичку, которую я купила в магазинчике в Вермонте.
– Это вьюрок? – спрашивает мама, рассматривая ее. – Очень похоже.
– Возможно. Ее нашел Крю. Сказал, что она напоминает ему обо мне, – признаюсь я.
Выражение маминого лица смягчается, когда она смотрит мне в глаза.
– Думаю, ты действительно ему нравишься.
Это еще мягко сказано.
– Я тоже так думаю, – признаюсь я.
– Не каждый день кто-то покупает очень дорогую картину в подарок по простой дружбе, – продолжает она.
– Я знаю. Он сказал, что хотел меня осчастливить. – Чувствую, как от одной мысли об этом на глазах наворачиваются слезы.
– Он добр к тебе? Честен? Смешит тебя?
Да. Да. Да.
– Он последний, с кем я представляла себя вместе, – говорю я, прогоняя слезы. И почему в последнюю пару дней я постоянно плачу? Я очень впечатлительная. – А теперь не могу представить без него свою жизнь.
– Ах, дорогая. Я очень за тебя рада. И мне нравится подарок. – Она улыбается, глядя на деревянную птичку. В нашей похожей на выставочный зал квартире, она выглядит совсем простой, но, надеюсь, маме правда нравится.
– У меня есть для тебя кое-что еще. – Я протягиваю маленькую коробочку с сережками, которые нашла уже в городе, и они тоже приходятся ей по вкусу.
Я открываю подарки от родителей. Одежда. Шарф от Louis Vuitton с принтом в виде отпечатков губ – я улавливаю лейтмотив. Ожерелье, которое очень понравилось мне когда-то давно и о котором я уже успела забыть, и оттого особенно приятно, что мама вспомнила о нем и купила мне.
Я развернула все подарки, кроме коробки от Крю, и теперь смотрю на нее в предвкушении.
– Не будешь открывать? – спрашивает мама.
Сердце колотится еще сильнее, когда она передает ее мне.
– Отчасти меня даже не хочется знать, что там.
– Конечно, хочется. Не глупи. – Она машет рукой в явном нетерпении. Эта неделя и мои подарки доставляют ей почти такое же удовольствие, как и мне. – Открывай.
Я поднимаю крышку и обнаруживаю еще одну черно-белую коробку почти такого же размера, перевязанную фирменной белой лентой с цветами камелии, которая указывает на бренд Chanel.
О боже, кажется, я знаю, что это.
Я снимаю крышку. Раздвигаю упаковочную бумагу и вижу черный защитный пакет среди коробочек с помадой. Я достаю его, и помады падают на дно коробки. Развязываю шнурок на пакете.
– Он купил тебе сумку? Ох, какой умный парень. Как же он мне нравится, – говорит мама, чем смешит меня.
Я достаю ее и вижу, что это та самая розовая сумочка, которой я любовалась в магазине пару дней назад. А открыв ее и заглянув внутрь, не вижу ни кусочка бумажного наполнителя.
Одни только коробочки с помадами.
– Записка прилагается? – спрашивает мама.
Я нахожу ее на самом дне. Как всегда в маленьком конверте. Открываю его и вижу на карточке знакомый почерк.