– Надеюсь, ты шутишь, – пробормотал Фройтер, перестав изображать страдальца.
– Не шучу. Драу принесли весть, что он уже ищет вас.
– Невероятно…
Кит взмахнул руками и показал что-то, чего Твайла не поняла, но надеялась, что это относилось к делу, иначе она окончательно разочаруется в искателе и больше не будет убеждать себя, что даже такие, как он, могут иметь мозги.
Николас наконец оторвался от еды и невинно уточнил:
– Кто такой Диего?
Лукреция возмущенно воскликнула, хлопнув ладонью по столу:
– Ты всерьез не знаешь?
Николас заморгал, но ничего не ответил.
– Боги всемогущие, – пролепетала маг, прижимая ладонь ко лбу, – эти дети сводят меня с ума…
– Ты знаешь Энцелада? – уточнил Фройтер таким тоном, будто спрашивал у ребенка, зачем он пытается проглотить степлер.
– Разумеется, знаю!
– И не знаешь Диего? – удивленно спросила Лукреция. – Да он лучший из лучших!
– После Энцелада, – поправил ее Фройтер.
– Разумеется, после Энцелада. Но Энцелад не владеет магией, а Диего был удостоен этой чести. Если коалиция решила привлечь его, значит, все совсем плохо… Чем он занимался до этого?
– Как и все, искал Первую.
– Не может же этот Диего быть таким ужасным? – с надеждой спросил сальватор.
– Он не ужасный, но он…
Лукреция остановилась, бросила быстрый взгляд на Твайлу и расправила плечи с таким невозмутимым лицом, будто ничего не произошло. Словно они не пытались через одни взгляды понять, о чем могут рассказать Николасу, а о чем следует молчать – даже с учетом того, кем он являлся.
Это и не нравилось Твайле сильнее всего. Чтобы люди доверяли ей, она должна быть честной и открытой, но существовали тайны, которые она при всем желании не могла раскрыть. Кристалл Йоннет, попавший к ней вовсе не так, как она рассказала Первой. Диего и его магия с каплей особого дара. Количество людей, которые знали демоницу и были согласны помочь ей спастись от коалиции. Твайле было выгодно показывать, что она всегда справлялась со всем сама, но лишь потому, что она не могла поставить под удар Фройтера, Лукрецию или того же Диего, которого знала лет пятнадцать, может, чуть больше.
Хотя Твайла сильно сомневалась, что Диего могло что-нибудь угрожать. Разве что коалиция: он служил именно ей, и если будет плохо выполнять порученную работу, то пострадает. Даже если он поверит, что Твайла не убивала господина Илира, она ни за что не сумеет убедить его помочь. Диего всегда следовал принесенным клятвам и был человеком чести, но никогда не клялся в том, что защитит девушку от всего на свете.
– Выходит, – пробормотала она, – нам нужно найти убийцу господина Илира раньше, чем Диего найдет нас.
– Или для начала просто доказать, что ты невиновна, – подняв вверх указательный палец, сказала Лукреция. – По-моему, это немного проще, чем выследить Маракса.
– И как ты это представляешь? Мне просто заявиться в зал Истины и проникновенно рассказать о том, что мне доверяли Йоннет и остальные? Они не поверят!
– Только если не увидят правду, – пробормотал Николас и тут же подскочил на ноги, хлопнув в ладоши: – Да, именно это нам и нужно! Пусть увидят тебя!
Лукреция нервно рассмеялась.
– А то они меня не видели! – раздраженно выпалила демоница.
– Нет-нет, они должны увидеть, что ты на их стороне! Я думал, что мы найдем драу, которые видели нападение и точно знают, кто убийца, но теперь… Да, я уверен! Нужно найти и показать им потерянный кристалл Масрура, в котором есть воспоминания о тебе!
После этих слов Фройтер вдруг потерял контроль над магией, лишавшей Кита голоса, и через долю секунды искатель разразился гневной тирадой, которую, должно быть, слышали все соседи.
Под ногами Гилберта что-то хрустнуло. Он опустил глаза и поморщился, распознав в обугленных останках часть тела ноктиса.
– Ничего? – спросил он, быстро отпихивая останки как можно дальше.
– Ничего, – отрапортовала Шерая, остановившись рядом. – Здесь их нет.
– Проклятье…
– Зато Енох сказал, что нашел запечатанную дверь, ведущую вниз, в подземелья.
– Вниз? – удивленно повторил Гилберт, пытаясь разглядеть в развалинах Тулума[2]хоть что-то, похожее на настоящую дверь. – Как ее тут еще не обнаружили?
– Как-то же не обнаружили гнездо демонов.
С этим Гилберт поспорить не мог.
– Не так я представлял отпуск на Юкатане…
– Будто у тебя бывает отпуск.
Очередное замечание, озвученное довольно пресным тоном, Гилберт решил оставить без внимания.
Туристы валили в археологическую зону Тулума толпами, желая рассмотреть один из городов цивилизации майя, и не знали, что здесь сокрыты бреши, целые гнезда ноктисов и подземелья, о существовании которых земляне даже не подозревали. Они всегда были скрыты хаосом, но теперь их предстояло скрывать магам коалиции – вряд ли земная общественность выдержит что-то подобное и не бросит все силы на изучение неожиданно появившегося объекта исторической важности. Гилберт боялся представить, что будет, если люди сунутся туда, откуда они этих демонов вытравили.
К счастью, потерь с их стороны не было, но многие демоны успели сбежать через бреши. Остальных сожгли магия Шераи и Диего, который исчез сразу, как стало понятно, что Николаса с демоницей здесь нет. Зато остались Енох и Артур, сопровождавшие Гилберта вместо Энцелада и Дионы. Еще несколько рыцарей изучали периметр, а вампиры избавлялись от тел демонов и ноктисов.
Если бы перед ними не стояла конкретная цель, Гилберт уговорил бы Шераю задержаться в этом прекрасном месте. Вне зависимости от времени и погоды Гилберту нравился каждый кусочек этого мира: с его шумными яркими городами, различными штатами, графствами и территориями; с дикими лесами, отдаленными островами и высокими горами; со следами древних народов, оставшихся только на страницах истории. Такие были и в Сигриде, но Гилберт даже Ребнезар не изучил вдоль и поперек, не говоря уже об остальном, оттого и пытался узнать как можно больше в этом мире.
– Хочу открытку, – брякнул Гилберт.
Иногда он совершал глупые вещи и даже не отрицал этого. В такие моменты он все еще ощущал себя ребенком, способным попросить у взрослых какую-нибудь ерунду, на которую совсем не жалко денег, но которая обязательно сделает его счастливым.
И хотя открытки из разных мест он считал самой настоящей глупостью, остановить самого себя, зациклившегося на неуместной мысли, оказалось трудно. В последнее время это случалось слишком часто: то подавай ему чай определенного сорта, то пиджак должен быть непременно глубокого синего цвета, но не индиго, то обедал он в обществе королевы Ариадны, но не наследников Сердца. За последний месяц Гилберта переклинивало столько раз, что Шерая уже перестала удивляться перепадам его настроения, только смотрела слегка осуждающе.
– Открытку, – тихо повторил Гилберт. – В сувенирных лавках постоянно такие продают… Все равно я плохо фотографирую, так что просто купи мне красивую открытку, и я успокоюсь.
– Для начала мы проверим, что внизу.
– Мы проверим, что внизу, – смиренно повторил он почти шепотом и первым рванул к Еноху, жестом приказав Артуру присоединиться к другим рыцарям.
Енох ждал у небольшой каменной площадки, поросшей мхом. Дующий с моря ветер трепал его черные волосы, и Гилберт не понимал, как Енох удерживался, чтобы не поправлять их каждую секунду.
Сам он не меньше полусотни раз пожаловался на беспощадный морской ветер, окончательно спутавший его кудри, но при этом был благодарен ему за запах соленой воды, перебивавший смрад демонов. Но по мере того, как они приближались к месту, которое нашел Енох, вонь только усиливалась. Она, казалось, впитывалась в одежду, проникала под стальные доспехи рыцарей и прилипала к коже.
– Вот здесь, – Енох постучал пальцем по каменной стене и расплылся в гордой улыбке. – Диего сказал, что там что-то есть.
– То есть это нашел Диего? Нашел и свалил?
Енох легко пожал плечами, серо-голубые глаза насмешливо прищурились.
– Нет здесь вашего сальватора, вот и свалил. Если бы там было что-то опасное, он бы сказал.
– Если бы там было что-то опасное, мы бы и сами поняли. Почему демоны скрыли конкретно это место? Что в нем особенного? – спросил Гилберт, повернувшись к Шерае.
Она уже разрушала связи между частицами хаоса, укрывавшими очертания двери. Гилберт надеялся, что она скажет хоть что-нибудь, даст хотя бы крошечный намек, но Шерая молчала, пока камень не рассыпался в пыль у ее ног.
– Странно. Там ничего…
Биение сердца. Совсем тихое дыхание, и глухой звук, будто кто-то скреб камень. И запах, который он помнил. Великаны никогда не забывали запахи.
Гилберт сорвался с места и побежал вниз по кривой лестнице. Шерая оказалась рядом быстрее, чем он успел преодолеть хотя бы половину расстояния, и решительно завела его себе за спину, направившись вперед первой.
Повсюду вспыхивала магия: Шерая изучала стены и потолки, покрытые мхом и отвратно пахнувшей слизью, выбоины на полу, кровавые следы и глубокие борозды, оставленные когтями. Алым занимались древние факелы, висевшие в держателях на стенах. Алый отражался в глазах Шераи и на металле доспехов Еноха, бежавшего рядом. Алый освещал проржавевшие решетки камер, за которыми виднелись скелеты демонов, покрытые грязью и пылью, чьи-то останки и нечто кроваво-красное, источавшее отвратительный смрад.
Но живое сердце билось где-то здесь, знакомый запах не исчезал, и Гилберт бежал, спешно оглядывая камеры.
Он едва не пропустил нужную только потому, что не узнал ее сразу же.
В одной из камер бесконечного жуткого коридора, скованная по рукам и ногам, лежала девушка. Изорванная одежда, пропитавшаяся кровью и потом, золотистые волосы, теперь напоминавшие солому, и мутный взгляд светло-голубых глаз, направленный на Гилберта.
– О боже мой… – пробормотал Енох, остановившись рядом. – Она… жива?