Следом за ним в небольшую аудиторию вошли несколько учеников. Среди них ярким пятном выделялась стройная рыжеволосая девушка в темно-зеленом бархатном пальто – Сарин[6]. Она сбросила верхнюю одежду и села рядом. Они обменялись короткими приветствиями и подключились к лекции. Арктур пролистал уже изученный материал, перешел сразу к тестированию и больше не обращал внимания на соседку.
Они были в том возрасте, когда следовало начинать подыскивать себе пару. Арктур долго изучал генеалогическую сеть, чтобы исключить из своего окружения девушек, с которыми состоял в родстве. Родственные связи обрывались быстро и легко – Арктур знал, что у матери и отца были сестры и братья, но ни разу их не видел. Чтобы исключить кровосмешение, появилась генеалогическая сеть, заменившая все соцсети. Быстро, удобно, практично. Здесь можно было не только узнать степень родства с тем или иным человеком, но и познакомиться, начать общаться, обмениваясь контентом.
На примете у Арктура имелись три девушки, с которыми ему было комфортно. Соседку Атрию[7] с каштановыми волосами и спокойным характером он знал с детства. Асцелла[8] из параллельной группы умела внимательно слушать. Но наиболее подходящей партией он считал Сарин. Это не была симпатия или влюбленность, просто почти все его друзья к шестнадцати годам обзавелись парой, общество требовало этого и от него. К тому же он знал, что Сарин переполняли нежные чувства к нему. Арктур изучал на факультативе невербальные знаки женской симпатии. Девушка в общении с другом применяла по меньшей мере пятнадцать подобных жестов – она закусывала губу и стреляла глазками, трогала волосы и открывала шею, вторгалась в его личное пространство и всегда садилась рядом. Мужская жестикуляция была не так разнообразна, и лишь немногие действия могли выдать интерес юноши к девушке. Арктур знал все опасные жесты наизусть и не использовал их никогда.
Сейчас Сарин вздохнула и, не отводя взгляда от экрана очков, провела руками по волосам, отчего пружинистые медные кудряшки игриво встрепенулись. Она ждала, что Арктур сам с ней заговорит, но беседы во время учебы обременяли его, сегодня особенно. Сарин не выдержала долгого молчания и, раз намеки не работали, слегка наклонившись к Арктуру, коснулась его руки и тихонько заговорила.
– Как ты?
– Я в порядке.
В порядке Арктур не был, он до сих пор чувствовал раскаленную иглу в сердце, до сих пор мучился воспоминаниями о матери. В толпе он иногда замечал похожих женщин. Ему бесконечно не хватало утренних коротких объятий. С отцом он был достаточно близок, но когда и его не стало вчера, внутри что-то навсегда сломалось.
– Я просто проходила через это и прекрасно тебя понимаю. – Совсем недавно, с разницей в пару недель не стало ее родителей. В самые тяжелые дни с ней был Арктур, и теперь она хотела отплатить ему тем же.
– Все нормально. Не стоит, Сарин. – Он накрыл своей рукой худые пальчики девушки, слегка сжал их и отодвинул от себя. Арктур хотел переживать утрату в одиночестве, не подпускать к себе никого, закрыться от всего мира.
Сарин обычно говорила без умолку на всех переменах, но сегодня не знала, что сказать. Она не расстроилась, у нее еще будет время на долгие беседы с другом, ведь теперь они оба будут жить в комьюнити – специальном заведении для сирот. К тому же Сарин понимала, что ее могут отвергнуть, поэтому имела запасной план и список кандидатов. Грустить от неразделенной любви нецелесообразно, если знаешь, что умрешь в тридцать пять. Новый мир подарил не только снадобье от всех болезней, но и лекарство для разбитых сердец.
3
В кабинет вошел преподаватель – некоторые сложные темы объясняли офлайн. Он быстро провел презентацию по гармоническому колебанию, кратко ответил на вопросы студентов и дал задание для самостоятельной работы. Общение учителя физики с детьми заняло не более двадцати минут. Нужно было торопиться – в других классах его уже ждали такие же учащиеся.
Ребята не сдвинулись с места, когда дверь за педагогом закрылась. В кабинете царила тишина. В аудитории не было ни камер, ни других средств слежения, но ученики сосредоточенно занимались. Никого не принуждали к обучению, все строилось на системе правильной мотивации, доверии и осознанности. Дети знали, насколько дорого время.
На основе профориентационного тестирования им подбирали список профессий и необходимых дисциплин. В классе Арктура готовили будущих механиков, бригадиров, строителей, технологов и инженеров. Чтобы занять лучшие должности, нужно окончить лучшие институты, а чтобы туда поступить, нужно быть лучшим на курсе. Работа на престижных предприятиях гарантировала больше свободных дней и хороший заработок. А это важно, если тебе предстоит выплачивать родительский долг и кредит за обучение.
Высокая конкуренция закаляла ребят. Никто в школе не оставался на второй год, не бросал обучение, не менял изначальное направление. Дети могли абсолютно свободно выбирать любую профессию, но путь самостоятельного поиска был тернистым и долгим – тридцать пять лет могло не хватить.
Арктур мечтал заниматься исследованием космоса, разработкой космических кораблей. В самых дерзких мечтах он запускал космолет, колонизировал Марс, возвращал людям полноценную жизнь и долголетие. Он был согласен потратить годы обучения и обречь своих детей на выплату непосильных долгов, которая останется даже внукам. Его не пугали последствия, он верил, что может изменить мир. Возможно, в нем говорил подростковый максимализм, но его стремления были похоронены в тот день, когда космическую программу закрыли. Направление признали бесперспективным и экономически невыгодным. Все силы и средства были брошены на медицинские исследования. Люди мечтали продлить срок жизни. Осваивать космос было некому, поэтому Арктур сидел в аудитории технических дисциплин и готовился стать инженером-строителем. Хотя в мечтах он бороздил космические дали, читал о звездах и планетах, проводил долгие часы в виртуальном планетарии.
Время бесшумно шло вперед, приближая конец урока. Внезапно в кабинет вошел учитель – высокий худой математик в клетчатом костюме-тройке – и громко хлопнул дверью.
– Сегодня начнем пораньше. Вы не возражаете?
Два ученика без слов мотнули головами, остальные не удостоили преподавателя даже этим жестом, но математик в этом не нуждался. Мужчина часто не здоровался и не ждал приветствий от детей, теперь это не считалось чем-то оскорбительным. Бо´льшим оскорблением считалась трата чужого времени.
Арктур уже расправился с физикой и хотел несколько минут уделить чтению. Фантастические миры братьев Стругацких завораживали его, но учитель разрушил его планы. Сарин тоже огорчилась. Она никак не могла справиться с последней задачей, лишние пять минут ей бы не помешали. Девушка негромко выругалась и свернула страницу. От внимательного Арктура не ускользнули эти звуки, и он сжалился над подругой.
– После уроков я тебе помогу, – быстро шепнул он ей на ухо. Сарин зарделась, дыхание Арктура теплой волной обдало ее шею, и по коже побежали мурашки до самых кончиков пальцев.
– Хорошо. – Она улыбнулась и провела рукой по волосам.
Арктур заглушил тяжелый вздох. Он не выносил жесты симпатии – они его раздражали. Он уже пожалел, что предложил помощь, но бросать слова на ветер было не в его стиле. Придется потратить полчаса своего времени на бессмысленное занятие. Арктур задумался: может, его спонтанное решение означало, что Сарин ему небезразлична?
После занятий ученики отправлялись в читальный зал. Один этаж был полностью выделен под помещение для самостоятельной работы, зал работал круглосуточно. Здесь дети делали домашние задания, решали задачи, которые не удалось выполнить во время занятий, и читали специализированную литературу. Смарт-очки хранились в здании школы, поэтому дома никто не учился, да и времени на это не было. После учебы все обязательно занимались внеклассной и общественной работой, как Сарин, или уже начали подрабатывать, как Арктур.
Мальчика отвлекал вид из окна. Здесь небо выглядело еще чудеснее, чем из учебных кабинетов пятнадцатью этажами ниже. Высокие потолки и яркое освещение создавали ощущение свободы и простора. Стеклянные окна от пола до потолка открывали вид на город и окраины. Мимо проплывали облака и птицы. Плотное кольцо соснового леса держало город в своих оковах, тайга буйно разрослась без агрессивного воздействия человека. В ясные дни вдалеке виднелась цепочка высоких заснеженных гор. Сегодня над горами громоздились тучи, обволакивая вершины серым тугим туманом. Редкие одинокие снежинки сыпались с неба, кокетливо виляя в воздухе. Но никто не обращал на них внимания.
Арктур и Сарин быстро расправились с физикой и покинули читальный зал. Каждый день после занятий, ровно до третьего перекрестка, они шли домой вместе. Потом их пути расходились. Сарин очень любила эти несколько минут совместной прогулки, потому что можно было разговаривать обо всем на свете.
– Ты слышал новость, конечно, ты слышал! Ученые совершили прорыв в исследованиях. Опыты на крысах показали ошеломительный результат, подопытные с новыми наноорганизмами живут на пятнадцать процентов дольше. – Сарин была полна энтузиазма и начала разговор сразу, как они вышли на улицу. Ее реснички так и порхали, когда она от обилия эмоций часто хлопала глазами. Девочка шла и заглядывала в лицо друга. Арктур вел себя сдержанно.
На улицах между высотками все так же бурлила жизнь. Они влились в поток и шли бок о бок, не сбавляя темпа.
– Слышал, но не впечатлен. – Арктур изучил эту тему немедленно, как только на его авиком пришло оповещение. Вчера все новостные порталы и медиаэкраны в городе взорвались заголовками статей об успехах ученых. Раньше бы Арктур испытал невероятный душевный подъем от этих новостей, но теперь он был спокоен. Что-то в нем потухло.