Импульс команды, почувствовалось, передался от наблюдателя к служительнице.
– А теперь кру-гом! – гаркнула она. Когда пленники повернулись, добавила: – Держаться за мной.
Открыла дверь, пропуская их, затем, прежде чем закрыть, застыла в низком поклоне. Пока они спускались по лестнице, Найл чувствовал: наблюдатель продолжает следить, его цепкое внимание оставило пленников лишь тогда, когда они, щурясь, вышли на яркий солнечный свет.
И Вайг, и Сайрис выглядели одинаково изнуренно. Оба, находясь в логове врага, уже успели распрощаться с жизнью. Даже сейчас они не были толком уверены, что опасность миновала.
Служительница догадывалась, что произошло нечто из ряда вон выходящее, причем ко всему этому имеет отношение Найл. Он то и дело ловил на себе ее пугливо-озадаченный взгляд. Женщина ломала себе голову, отчего этот стройненький парнишка – голубоглазый, с правильными чертами лица – представляет интерес для Смертоносца-Повелителя, помыкающего столькими судьбами.
Найл мог ответить на этот вопрос. Ответ стал ясен с того момента, как в груди у него грянул голос Смертоносца-Повелителя, а затем ощутилась тяжеленная мощь его воли, готовая его раздавить.
Им уже доводилось встречаться. Их умы уже сталкивались в противоборстве, когда Найл заглядывал в колодец там, среди красного каменистого безлюдья. С той самой поры Смертоносец-Повелитель собирался узнать побольше об этой человеческой особи, чей ум способен одолевать пространственные границы. Ему хотелось определить, понимает ли сам Найл природу своей силы и может ли владеть ею осознанно.
И что же? После очного знакомства Найл остался для него такой же загадкой, что и был. Вопросы остались без ответа. Но Смертоносец-Повелитель мог и повременить. Долготерпение пауков не имеет границ.
На невысокой каменной ограде сидел, уткнувшись лицом в ладони, человек. Заслышав приближающиеся шаги, он вскочил и застыл навытяжку. Найл узнал его: тот самый, которому досталось сегодня от служительницы. Одна щека у бедолаги распухла до неприличия, через переносицу шел запекшийся шрам, глаз заплыл.
– Отведи этих людей к управителю, – скомандовала женщина.
Мужчина поспешно кивнул. Служительница повернулась на каблуках и пошла обратно в здание.
– Пойдемте. – Пострадавший от побоев здоровяк повел их через площадь к двухколесной повозке, оставленной на траве. Подняв оглобли, кивнул им троим: забирайтесь. Сайрис, сочувственно глядя на лицо бедняги, предложила:
– Мы и пешком можем пройтись. Ты только скажи куда.
Тот яростно замотал головой (ничего неожиданного для Найла).
– Извините, мне лучше выполнить приказание.
Они с неохотой залезли в повозку.
Найл не сразу обратил внимание, что у подножия Белой башни копошатся люди, один из них в желтой тунике.
Юноша похлопал тянущего повозку по плечу.
– Что они там делают?
Тот флегматично покосился в сторону лужайки.
– Это братия жуков. Нам не разрешают с ними разговаривать.
– Почему же?
– Не знаю. Мы не спрашиваем.
Верзила тронулся, отчего пассажиры, дернувшись, откинулись на сиденьях. Найл с любопытством оглянулся на башню. Люди там стаскивали с четырехколесных подвод бочонки и закладывали их возле подножия башни. Всем этим заправлял крепыш в желтой тунике.
Здоровяк без каких-либо усилий пустился легким галопцем вдоль широкого проспекта. Не считая нескольких бойцовых пауков да колонны рабов, шагающей в отдалении, улица была считай что пустой.
– А где все люди? – наклонившись вперед, спросил Найл у гужевого.
– На работе, – односложно ответил тот.
Найл заглянул в его мысли и с удивлением обнаружил, что здоровяк не держит никакой обиды на унизившую его женщину. Напротив, считает, что сам во всем виноват и получил по заслугам. Такая тупая безропотность не вызывала ничего, кроме негодования. Перед зеленым зданием с колоннами, напоминающим храм в пустыне, здоровяк аккуратно положил оглобли на землю и помог пассажирам выйти.
– Вам сюда.
Пройдя следом за ним по пролету основательно истертых ступеней, пленники остановились перед затейливо изукрашенными массивными дверями. Здоровяк отворил одну створку. Открылся просторный зал с серым мраморным полом, вдоль стены равномерно располагались мраморные скамьи. Окна обширные, светлые.
По широкой лестнице поднималась женщина. Здоровяк, откашлявшись, обратился к ней:
– Прошу прощения…
Обернувшись, женщина вдруг воскликнула:
– О небо! Сайрис! Откуда ты здесь?
Голос был удивительно знакомый; секунда – и мать распознала внешность.
– Ингельд! – крикнула она.
Подбежав друг к другу, женщины обнялись. Несколько секунд они громко и радостно смеялись, у Ингельд даже получилось приподнять Сайрис над полом. Тут наконец взгляд женщины упал на коленопреклоненного здоровяка.
– Куда ты их ведешь? – осведомилась она.
– К управителю, моя госпожа.
– Замечательно. Их отведу я. Дожидайся внизу. – Она посмотрела на Найла с Вайгом.
– Значит, и до вас добрались? Не удивляюсь.
– Ты пленница? – спросила Сайрис.
Ингельд, лукаво сыграв бровями, улыбнулась.
– Не совсем.
Вайг окинул взглядом ее живот.
– Я думал, ты беременна…
– К счастью, это оказалась ложная тревога, – ничуть не смутившись, ответила Ингельд.
Братья переглянулись. Найл догадывался, о чем сейчас думает Вайг. Лгунья специально выдумала повод, чтобы вынудить Улфа проводить ее обратно в Диру.
– Ну что, сходим взглянем на Каззака? – Ингельд обвила Сайрис за талию.
– Каззака? – Сайрис была хорошо наслышана об этом человеке.
– Да, он у нас управитель.
Махнув приглашающе рукой, Ингельд двинулась вверх по лестнице.
Она сильно изменилась с той поры, как ее видели в последний раз. Начать с того, что длинные темные волосы были красиво уложены и прихвачены золотым колечком. Она прибавила в весе, отчего фигура приобрела скульптурную осанистость. Одета была в белоснежную тунику, сквозь которую просвечивали стройные загорелые ноги, обутые в белые сандалии. В сравнении с прежним еще сочнее стали полные губы. Здоровая, цветущая, просто загляденье. Сайрис рядом с ней смотрелась невзрачной худышкой, уже тронутой возрастом.
Следующий этаж для дворца был скудноват, просто широкий коридор, на всем протяжении которого равномерно размещенные деревянные двери. Пред той, что в дальнем конце, стояли двое стражников из числа жителей подземного города – Найл узнал их в лицо. Он ожидал, что они улыбнутся, а те окаменели глазами и вытянулись до хруста в спине, когда мимо проходила Ингельд.
Найл никогда еще не видел такого великолепия. Пол залы был устлан роскошным ковром, со стен тяжелыми складками спадали бархатистые портьеры. Потолок весь в золоте, искрятся, переливаются две огромные хрустальные люстры. Мебели нет, зато кругом раскиданы подушки. В дальнем конце залы на горке подушек возлежал Каззак, возле стояли двое девушек, овевая его опахалом из разноцветных перьев. Увидев, что Ингельд кого-то к нему ведет, управитель кисло сморщился, но приподнялся в изумлении, узнав Найла. Не дожидаясь предупредительных служанок, управитель завозился, собираясь вставать.
– Мальчик мой! Я не верю глазам! Почему никто не доложил мне, что ты здесь?
Найл зарделся от такого пылкого приветствия.
– А эта женщина неужто Сайрис? Да конечно, конечно! Ты так похожа на свою сестру. Добро пожаловать, хорошая моя. Так, так. Ну а это у нас…
– Вайг.
– Да, разумеется, Вайг. А где… – какую-то секунду он медлил, припоминая имя, – а где Улф?
– Улфа убили пауки, – сухо сказала Сайрис. Каззак покачал головой, двойной подбородок покачнулся в такт.
– Какой ужас. Жаль, жаль. Прошу вас, проходите, присаживайтесь. – Он повернулся к одной из служанок. – Принеси нам чего-нибудь выпить. Да, правильно, мои дорогие, садитесь сюда.
От Найла не укрылось, что Каззак с испытывающим любопытством поглядел на мать.
– Садись вот сюда, Найл. И ты… – Он, очевидно, уже забыл, как звать Вайга. – Да, как жаль слышать такое про Улфа. Ну конечно, он же убил смертоносца. Вот из-за чего мы теперь все здесь.
Найл чуть было не выпалил с ходу всю правду, но опомнился и сдержался. Чем меньше людей знает, тем спокойнее.
– Где Стефна? – спросила Сайрис.
– Она в женском квартале города. Ты сможешь присоединиться к ней чуть погодя.
– А мои дети? Руна, Мара? Смогу ли я их видеть?
– Конечно, это можно будет устроить.
Девушка возвратилась, неся поднос с высокими металлическими стаканами. Золотистого цвета напиток был прохладным и сладким, вкусом чем-то напоминал лимон. У Каззака был свой стакан – серебряный, украшенный каменьями.
– Спасибо, моя прелесть, – поблагодарил Каззак, похлопав девушку по бедру. Затем улыбнулся Сайрис. – Твое здоровье, моя дорогая.
Краем глаза Найл заметил, как Ингельд ревниво сверкнула глазами.
– Кто вас сюда направил? – спросил Каззак.
– Женщина в блестящей черной одежде.
Каззак возвел брови.
– Из числа приближенных Повелителя? Как вы с ней повстречались?
– Это она водила нас к нему.
Каззак был явно озадачен.
– Так вас пожелал видеть сам Повелитель? Но зачем?
Найл, не перебивая, слушал, как рассказывают о происшедшем Сайрис и Вайг. Каззак вникал в каждое слово – взгляд стал углубленный, задумчивый. Когда они закончили, он взглянул на Найла.
– А ты что скажешь на этот счет?
Найл чуть смущенно произнес:
– Такой интерес, должно быть, связан с гибелью паука.
– Он спрашивал тебя об этом? – Голос Каззака зазвенел требовательно и резко.
– Нет.
– Тогда, получается, не связан. – Управитель пронзительно сверкнул на Найла из-под прищуренных век, и юноша еще раз убедился, какую колоссальную внутреннюю силу таит в себе этот человек.
– Точно не знаешь, в чем тут дело? Можешь быть со мной откровенен. Ты ведь среди друзей.
Найла не раз подмывало выложить все начистоту, но всякий раз его стопорил один и тот же глубинный импульс, словно отслеживающий его, Найла, поступки, как и там, в обиталище Смертоносца-Повелителя. Юноша твердо покачал головой.