– Касаться меня не нужно, ни к чему.
Старец улыбнулся, явно не желая обидеть юношу. Указал на камень:
– Не желаешь присесть?
Найл опустился на покрытый путаницей водорослей камень. Старец опустился на прежнее место и несколько секунд молча глядел на Найла. Затем спросил:
– Знаешь, где ты находишься?
– Я… я был внутри Белой башни.
– Ты и сейчас в ней. Закрой-ка глаза.
Найл повиновался.
– А теперь проведи рукой по камню, на котором сидишь.
Найл провел и с удивлением почувствовал, что у камня гладкая плоская поверхность. Открыв глаза, он глянул вниз: зеленая паутина водорослей, изъеденный гранит. Коснувшись, он убедился, что очертания обманчивы: кончики пальцев ощущали что-то, напоминающее отполированное дерево.
– Сними сандалии и прикоснись ногами к песку, – сказал старец.
Найл так и сделал. Надо же! Ноги ступили на идеально ровную поверхность. Когда он по ней ходил, у него и тени сомнения не возникало, что это песок, настолько натурально он смотрелся.
– Ты, наверное, великий чародей, – произнес негромко Найл.
Собеседник покачал головой.
– Никакой я не чародей. – Он кивком указал на берег. – И это все вовсе не колдовские чары. Все это называлось в свое время панорамной голограммой. Когда люди еще жили на Земле, это был обычный аттракцион в детских парках.
– Ты знаешь что-то о той поре, когда люди были хозяевами Земли? – затаив дыхание, спросил Найл.
– Я знаю о ней все.
– А сам ты один из древних людей?
Старец покачал головой.
– Нет. По сути, меня здесь нет вообще, в чем ты убедишься, если попробуешь до меня дотронуться.
Он протянул руку. Когда Найл попытался ее сжать, пальцы прошли сквозь, ничего не ощутив. Однако Найл ничуть не встревожился. Улыбка у старца была такой располагающей, а манеры такие открытые и естественные, что бояться его, очевидно, совершенно не было причины.
– Но ты, наверное, очень старый?
– Отнюдь. Я гораздо младше тебя. По сути, мне от роду лишь несколько минут. – Старец улыбнулся растерянности юноши. – Не беспокойся. Все разъяснится по порядку, должным образом. Хотя думаю, прежде чем начать, нам надо будет перейти наверх.
Найл бросил смятенный взгляд на небо. А оно истаивало на глазах. Вместо него проступили очертания белого, слабо фосфоресцирующего купола. Там, где виднелись уходящие вдаль утесы, теперь плавно круглились стены башни. Не было уже и покрытого морскими травами камня, а был гладкий табуретик из светлого дерева. Старец сидел на таком же. Во всем прочем округлое это помещение казалось пустым, за исключением стоящего по центру столпа, устремленного из пола в потолок. Однако поверхность столпа была не ровной, а плавно переливающейся, словно там внутри неспешно клубился дым.
Старец поднялся.
– Ну что, хочешь, пойдем со мной?
Он приблизился к столпу и исчез в нем, попросту истаял. Но откуда-то изнутри, из-под дымчатой этой поверхности, донесся его голос:
– Шагай как я.
Послушавшись, парень почувствовал, как белый туман, объяв, повлек его вверх. Секунда – и Найл с легким толчком остановился.
– Теперь еще раз шаг вперед, – послышался голос.
На миг Найлу показалось, что он стоит под ночным небом. Над головой виднелись луна, звезды; вокруг безмолвно раскинулось городище пауков. Вон оно, метрах в двухстах, здание с черным фасадом – обиталище Смертоносца-Повелителя. Различались даже бойцовые пауки, застывшие на страже возле входа. Но когда, шагнув вперед, Найл протянул руку, то наткнулся на стекло. Оно было таким прозрачным, что совершенно не отражало света, наполняющего помещение. Найл указал на бойцовых пауков.
– А им нас оттуда видно?
– Нет. Свет может проникать в эти стены, но обратно не выходит.
Помещение было уютно обставлено мебелью, в целом похожей на ту, что во дворце у Каззака. Кресло и диван обтянуты гладким черным покрытием, похожим на кожу, на полу мягкий черный ковер. Необычным было лишь устройство – большой черный короб, стоящий возле прозрачной стены. На его скошенной лицевой части находилось подобие окошка из матово-белого стекла. Многочисленные кнопки, рядком идущие сверху вниз, чем-то напоминали загадочную машину, которую Найл обнаружил тогда в пустыне.
– А это что такое? – поинтересовался юноша.
– Самый ценный здесь предмет. Он один стоит больше, чем весь этот город.
– А что он делает?
– Для начала он создает меня.
Найлу вспомнились легенды о сотворении мира, что в детстве рассказывала мать.
– Это… Бог? – спросил он робко, сам стесняясь своего вопроса.
– Ну, нет. Это всего-навсего машина.
– А я думал, создавать может только Бог.
– Не совсем так. Ты же создаешь меня.
Утверждение было настолько нелепым, что Найлу оставалось лишь сидеть, вытаращив глаза.
– Я реагирую на твои вопросы и ответы. Даже моя внешность заимствована из твоей памяти.
Найлу потребовалось время, чтобы все это осмыслить.
– А башня?
– Эту башню создали люди, прежде чем оставить Землю. Вначале здесь предполагалось создать музей – место, где воссоздается история планеты и человеческого общества. Когда строительство уже близилось к концу, людям стало известно, что Земле предстоит пройти через хвост огромной радиоактивной кометы.
– А что такое комета?
– Сейчас покажу. Смотри.
Не успел старец договорить, как небосвод на глазах изменился. Полная луна превратилась в узенький месяц-серпик, зависший над силуэтами зданий. Неожиданно преобразились и сами здания. Их окна наполнились светом, а фасады тех, что выходят на площадь, заиграли фонарями подсветки. А на южном небосклоне, прямо над главным проспектом, распустил космы мохнатый огненно-белый султан света, отягченный в нижней части зеленоватым светящимся наконечником. Это чем-то напоминало застывший росчерк падающей звезды. Найлу много раз доводилось видеть их в пустыне, но то, что показалось сейчас, было огромных размеров и висело неподвижно.
– Комета Опик, – пояснил старик. – Голова у нее тысяча двести миль в диаметре, а кома – оболочка, окружающая ядро, – пятьдесят тысяч миль в поперечнике. Хвост длиной более семи миллионов миль.
Она, кстати, не такая грозная, как кажется. Голова у нее состоит из крохотных частичек, в основном не больше песчинки. Даже врезавшись в планету напрямую, она не наделает серьезных разрушений. Но Опик явилась откуда-то из-за пределов Солнечной системы и несла мощный заряд радиации, то есть содержала вещества, способные погубить все живое. У людей оставалось около года, чтобы приготовиться к эвакуации – вынужденному выселению. Больше ста миллионов человек – подавляющее большинство жителей – отбыли на гигантских космических транспортах. Но прежде чем уйти, они достроили эту башню – для той эпохи, когда люди вернутся.
Найл сокрушенно покачал головой:
– Я мало что понимаю.
– Вот для этого и выстроили башню, чтобы люди будущего уяснили всю картину.
– Боюсь, я непрошибаемый болван, – вздохнул Найл.
– Неправда. Твой ум способен вмещать ничуть не меньше, чем ум создателя машины Торвальда Стиига. Только Стииг давно умер, и тебе трудно понять его язык.
– Но ты же сам сказал, Стииг – это твое имя.
Старец улыбнулся.
– У меня есть право зваться этим именем. Я все, что осталось от ума Стиига. – Он указал на черный короб. – Видишь ли, в комнате меня, по сути, и нет. Я нахожусь внутри этого компьютера. На самом деле ты говоришь не со мной, а с ним.
– А компьютер – что такое?
– Ни один из твоих вопросов не останется без ответа. Но на это уйдет немало времени. Ты желаешь остаться, пока не удовлетворишь свое любопытство?
– Да, конечно. Только…
– Ты переживаешь за мать и брата.
Найла пронизал суеверный страх. Не очень приятно ощущать, когда даже тайные твои мысли как на ладони.
– Откуда ты знаешь?
– Ты привлек к себе внимание – не мое, а скорее Стигмастера, – собеседник кивнул на компьютер, – когда привел в действие летательный аппарат в пустыне. С той самой поры мы наблюдаем за тобой. Это Стигмастер вызвал тебя сюда нынче ночью.
– Зачем?
– И на этот вопрос будет дан ответ. Но прежде есть множество других сведений, которые тебе необходимо уяснить. Ты готов приступить сейчас? Или сначала поспишь?
– Я не хочу спать. Кроме того…
– Ты беспокоишься о матери и брате.
– Да. Я боюсь, что Каззак может навредить им, когда узнает, что я исчез.
– Он ничего с ними не сделает. Он не осмелится сообщить Смертоносцу-Повелителю, что позволил тебе уйти. Поэтому сделает вид, что держит тебя во дворце под своим наблюдением. А с матерью и братом будет обходиться как с почетными гостями, потому что знает: пока они у него во дворце, ты неизбежно возвратишься.
– Откуда ты знаешь? Ты можешь читать его ум?
– Ну, не в таких тонкостях, как ты. Но и за Каззаком мы наблюдаем довольно давно. Мы можем предсказывать его реакции. Этого человека, несмотря на хитрость, понять несложно.
– А Смертоносец-Повелитель? Ты можешь понимать его ум?
– Причем запросто. Видишь ли, единственное его желание – удерживать власть над Землей. А на данный момент больше всего ему хочется уговорить тебя помочь.
– Почему?
– Он боится, что существуют другие подобные тебе. Он жаждет найти их всех и уничтожить. После чего не пощадит он ни тебя, ни твоих родных.
Найл сам подозревал нечто похожее, однако слышать все это – так напрямую, безжалостно – было тяжело. Внутри похолодело.
– И что, он непобедим? – спросил юноша.
– Тогда он бы тебя не боялся.
– В таком случае как я могу с ним покончить? – резко спросил Найл.
Старец покачал головой.
– Ты слишком торопишься со своими вопросами. Надо начинать с основы. Пойдем со мной.
Проходя мимо Найла, старец чуть задел его рукавом. Юноша ничего не почувствовал, но вместе с тем послышалось, как сухо шелестнула одежда; так же он воспринимал и глухую поступь по ковру.