Тут настроение поднялось еще. Посыпались вопросы, которые Беннет удостаивал более или менее подробными ответами. Он говорил отрывистыми, ироническими фразами, награждая по временам суетившуюся возле него Нарутчу шутливыми ударами кулака.
Джима Беннета забавляло обожание эскимоски. Нарутча была для него рабой и чем-то вроде собаки. До появления Беннета в лагере Береговые Братья жили одни, по очереди оставаясь дома и делая всю уборку. Но Беннет отправился в эскимосскую деревню милях в тридцати от их жилища и наполовину жестами, наполовину словами объяснил, что хочет купить женщину. Сначала недоверчивый, потом соблазненный подарками, предводитель хотел было отдать ему Нарутчу, но родные запротестовала и стали угрожать. Предводитель взял назад свое слово, сохраняя подарки. Тогда Беннет, которому надоела эта возня, грубо схватил Нарутчу, и, не обращая внимания на ее крики, бросил ее в сани и увез. Рассвирепевшее племя бросилось в погоню, но тяжеловесный американец, презирая легкую победу с помощью карабина, избивал кулаками самых сильных, и отправил в край вечного сна отца и братьев Нарутчи. Укрощенные старики племени согласились, наконец, на сделку. Беннет увез эскимоску в лагерь, где их встретили шумными приветствиями и смехом. И с тех пор Нарутча стала исполнять всю домашнюю работу.
И сейчас Нарутча убрала одежду и снаряжение Беннега и присела у его ног, глядя на него с каким-то рабским обожанием.
— Дети мои, — сказал Иов, — по нашему закону поимка кита празднуется двойной порцией вина. Марк, достань бутылки, сын мой…
Дикие крики, пьяный вой наполняли комнату. Жар очага и алкоголь туманили головы людям, две недели скитавшимся по морозу и на ветру. Беннет задирал Марка и француз замахнулся на него бутылкой. Нарутча сейчас же бросилась между ними, прикрывая своим телом охотника. Беннет со смехом оттолкнул женщину.
Иов знал, что теперь бесцельно призывать к благоразумию. Он послал Марка закрыть ставни, а сам с философским видом делал маленькие глотки из своей бутылки.
Когда Марк вернулся, он крикнул:
— Море выкинуло на берег большую белую лодку.
Слова эти сразу прекратили оргию: добыча!
— Все на берег, — приказал Иов.
Толкаясь и переругиваясь, охотники сбежали к морю На тихой воде залива покачивалась длинная белая лодка. Марк вскочил в свой каюк, сделал несколько взмахов веслами и очутился возле лодки.
— Люди! — крикнул он. — В лодке люди!
На помощь Марку подоспели Вербек и Олаф и общими силами вытащили лодку на берег.
На этот раз не было больше криков. Охотники подхватили неподвижные тела и бегом унесли их к хижине. Иов, Беннет и Борнхольм молча шли сзади.
Два человеческих тюка были брошены в хижине на пол. Меховую одежду их разрезали ножами и в одной оказался человек лет тридцати в костюме моряка. Иов снял шапку перед мертвецом.
— Это моряк, братцы… Вынесите его. Мы похороним его завтра в море, так, как хоронят моряков.
Беннет и Олаф унесли мертвое тело.
— Женщина! Женщина! — раздались в это время крики. — И еще дышит…
Иов быстро обернулся к охотникам, которые стояли на коленях, освобождая от меховых одежд молодую женщину с красивым, очень правильным лицом. Огрубевшие ладони с силой растирали утопленницу и она стала приходить в себя. В чулане наспех устроили из мехов ложе и уложили женщину, укутав ее потеплее, В это время в общую комнату вернулись Бенет и Олаф Олаф бросил на стол бумажник.
— Вот, что я нашел в карманах утопленника, — произнес он.
Вербек раскрыл бумажник, извлек из него какие-то документы и принялся вслух разбирать;
— Доктор… Франк… «Онтарио»…
Беннет вскочил на ноги:
— «Онтарио», — крикнул он, — где говорится про «Онтарио»?
— Да мы с Вербеком читаем документы умершего, — спокойно ответил Олаф. — Вот еще и бутылка. Я нашел ее в лодке. Я ней тоже, должно быть, какие-нибудь бумаги…
Джим Беннет резким движением вырвал из ртж Олафа бутылку и разбил ее об угол стола. Из осколков выкатилась скатанная бумага и Беннет торопливо разложил ее на столе. Од читал, сдвинув брови и сжав Потом взглянул на товарищей и громко расхохотался:
— Как поживает принцесса?
Потом протянул Иову бумагу:
— Вот, читай, старик, да читай вслух…
Иов поправил очки, взял бумагу и стал читать, с трудом разбирая:
— Папа, милый, ты уже не увидишь женя живой… Пловучий лед сомкнулся между яхтой и нами. Ледяная гора перевернулась и сбросила в море Джэка и Шельдона. Со мной один раненый доктор Франк. Течение несет нас к северу… Холод сковывает нас. Я умираю. Кетти.
— Ты забываешь адрес, — насмешливо произнес Беннет.
Старик поправил очки, поискал и прочел:
— Тот, кто найдет эту бутылку, передаст письмо Джемсу Макдональду, на его яхте «Онтарио».
Тут поднялись такие крики, что Марк испугался, что они разбудят женщину, спавшую рядом в чулане.
Макдональд! «Онтарио»! Король китоловного флота, миллиардер, построивший себе эту роскошную яхту «Онтарио», чтобы охотиться в полярных морях и в тоже время наблюдать за своим китоловным флотом. Кто не знает эксцентричностей Макдональда из Бальтиморы, страстно влюбленного в Полярный Круг? Так эта красавица — дочь Макдональда!
Иов окинул взглядом охотников. Потом приказал вполголоса:
— Молчите: теперь здесь больница. Надо этой женщине дать притти в себя. А вы все наработались и вам пора спать. А я останусь здесь. Мне надо закончить записи.
Охотники попробовали было протестовать. Слишком много было впечатлении, чтобы теперь расходиться по своим хижинам. Но Иов был непоколебим:
— Нет. Я достаточно на вас насмотрелся Поторапливайтесь… Спокойной ночи.
Тон был таков, что никто не возражал. Охотники собрали свои пожитки и стали выходить гуськом, опустив головы. Старик закрыл за ними двойные двери и заложил засовы.
— Нарутча, — сказал он эскимоске, — иди в чулан и постели себе там постель. Если женщина, которая там спит, проснется, позови меня.
Нарутча молча закрыла дверь в чулан и проскользнула в нее.
Иов облегченно вздохнул. Он зажег трубку, поудобнее уселся и принялся рассуждать вслух.
— Парни-то они все не плохое. Только с ними нельзя ошибиться, не то пойдет музыка! А вот теперь еще эта история! Если бы Макдональд знал, что его дочь с нами. Ну, что ж, надо записывать.
Иов повел пальцем по строкам в книге записей:
— Суббота, 11 мая… Туман… Термометр… Барометр… Вот… Возвращение с охоты… Шкуры… Кит Беннета.
Перо скрипело, занося:
— В 6 ч. 20 м. нашли лодку с двумя телами. И… в этот день других происшествий не было…
На следующее утро в общую хижину первым пришел американец Джим Беннет.
— Начальник…
Не оборачиваясь и подчеркивая деланное равнодушие, Иов отозвался:
— А?
— Я хотел бы поговорить с тобой… Объяснить тебе… секретно…
— Ты забываешь наши законы. Здесь не рассказывают секретов на ухо. А я тут для того, чтобы заставлять уважать этот закон.
Американец заговорил с необычной для него мягкостью:
— Начальник, я хочу поговорить с тобой… уверяю тебя, что так было бы лучше…
— Ты хочешь говорить? Так ты будешь говорить сейчас перед всеми.
Иов поднес к губам свисток и три резких ноты разнеслись и разбудили эхо прибрежных скал. Охотники в своих островерхих хижинах, расположенных полукругом в снежной долине, как будто только и ждали этого сигнала. Первый во весь голос крикнул Руперт:
— Собрание! Собрание! На собрание!
Все сбегались, спрашивая друг друга:
— Собрание? В чем дело?
Не обращая внимания на гневное выражение лица Беннета. Иов объявил:
— Товарищи, Береговые Братья, Джим Беннет хочет нам сообщить что-то секретное из своей жизни. Мы слушаем его.
— Слушаем! — отозвалось пять голосов.
Иов указал на ясное небо, на залив, где на затихшей воде не было ряби:
— Совет соберется на воздухе. Идемте.
Возле дома была скамья, устроенная из большого бревна. Иов уселся на нее, торжественный, как судья древних времен. Остальные устроились вокруг него на выступах скал.
— Джим Беннет, мы слушаем тебя, — произнес Иов, кутаясь в тяжелую медвежью шубу.
— Ты требуешь, чтобы я говорил при всех? Ну, что же, я буду говорить… Тем хуже, если это вам будет не по вкусу..
Джим Беннет помолчал мгновение и решительно произнес:
— Женщина, которую вчера прибило к берегу, принадлежит мне.
Все вскочили с одним и тем же криком:
— Почему же?
— Потому, что эту женщину зовут Кетти Макдональд, а Кетти Макдональд принадлежит мне.
— Она твоя жена? — спросил Иов.
— Нет.
— Невеста?
— Нет. Но я имею все права на ее жизнь.
— Каким образом?
— Это мое дело и не касается никого. Я беру эту женщину и ухожу с ней от вас.
— Джим Беннет, — холодно произнес Иов, — у нас есть свои законы и ты им подчиняешься, как и все остальные. Эта женщина была выброшена к нам морем, а то, что выбрасывает море, принадлежит всем сообща.
Раздайся ропот одобрения и старик закончил:
— За работу, ребята. Совет окончен. Мы и так потеряли достаточно времени по-пустому.
Не успел Иов договорить, как дверь хижины медленно и широко раскрылась и в ней показалась женщина…
Она стояла, подняв голову со спутанными белокурыми волосами. Лицо ее было очень бледно. Мигая глазами, она смотрела на стоящих кругом мужчин, потом голова ее склонилась на бок, глаза закрылись, и женщина упала.
Но ее налету подхватили Иов и Марк. Охотники засуетились. Олаф принес соломенное кресло старого Иова, Руперт — медвежью шкуру.
Марк держал пульс девушки, которая стала медленно приходить в себя. Она сделала усилие и произнесла дрожащими губами:
— Где… я?
— Вы у нас, — по знаку Марка ответил Нов, — вы можете быть спокойны…