– Мой это мир! – хлестнув кольцами, рявкнул Змий. – Мой! Убирайсся в ссвоё иссмерение, ссолитёр!
Червяк крутанул яблоко хвостом, уводя из‑под удара. И оно откатилось прямо под копыта Агнца. Молниеносное движение крутолобой головы взметнуло землю в прах… Наступила тишина.
– Ма‑ма! – ахнул Змий. – Ты чего ссделал?
– Он спас мир… В очередной раз! – раздался усталый голос.
Отец стоял возле ствола, протягивая руки Еве.
– Прыгай, дитя. Историю изменить я не в силах. Голод – суть человека. Тебе и Адаму пора учиться утолять его самостоятельно!
Он принял девочку в объятия, долгим поцелуем коснулся чистого лба и отпустил её.
– Иди, погуляй, пока Сын ищет Адама.
Ева побежала к дожёвывающему яблоко Агнцу, а Отец и Троян переглянулись. Они были совсем рядом – бревноподобный Змий с огненными глазами и усталый Бог, в волосах и бороде которого индевела седина.
– Он искупил её грех… Как делал это всегда и во всём! – сказал Отец.
– Никогда человек не приобретёт Знания, доступного богу! – добавил Троян. – Хотя будет заблуждаться на этот счёт до тех пор, пока существует человечество.
Оба понимающе переглянулись.
Сладкие пальцы умирающего аромата растворялись в райских сквозняках, порождая горькие сожаления – то ли о потерянном времени, то ли о чём‑то, не обретённом или не обретаемом, а то ли о себе самих…
Эпилог: Свобода выбора
Птица вовсе не похожая на альбатроса упала на землю, держа в клюве толстенную книгу с красным крестом на обложке.
– Вот, – выплюнув фолиант и пытаясь отдышаться, сказала она Адаму, – это учебник «Оказание первой медицинской помощи». Его, правда, Отец ещё не придумал, но тебе пригодится. Опасно там, внизу…
Огоньками энтузиазма в глазах мальчика можно было поджечь Вселенную.
– Здорово! – восхитился он. – Когда опасно – это здорово!
Белокурая Ева смотрела на него исподлобья и молчала.
– Прощайтесь, – тяжело вздохнув, сказал совсем седой старый бог. – Пора!
К Еве шагнул Агнец. Уткнулся крутым лбом ей в грудь. Девочка заплакала.
– Прекрати реветь! – рассердился Адам. – Там, внизу, знаешь, сколько разных тварей? Захочешь, я тебе маленьких натащу, будешь воспитывать!
– Обещаешь? – сквозь слёзы спросила она.
– Зуб даю! – поклялся Адам и сунул фолиант подмышку. Церемонно поклонился присутствующим. – Спасибо за всё! Мы вас никогда не забудем!
Ева нежно поцеловала Агнца в лоб и посмотрела на Змия.
– Как же я бесс тебя, а? – тот концом хвоста стёр скупую змеиную слезу. – Злу бесс мотивассии нелься, оно бесс мотивассии хереет!
– Не ругайся в Раю! – поморщился Отец.
Девочка протянула Змию руки и прижала его голову к себе. Язык с колечком пирсинга, трогательно вися на её плече, покачивался от ветра.
– Я тебя буду навещать, – шепнул Троян, – подарки всякие там приносить, яблочки…
– Только, чур, не червивые! – попросила Ева.
Змия передёрнуло:
– Не напоминай мне об этом засранце!
Грустно свивая кольца, аспид пополз на яблоню. Угнездился, поглядывая на ветви, и прошипел:
– Давайте, ссснания, плодитесссь и размножайтессь!
Дух коснулся крылом Адама:
– Будь мужчиной, мой мальчик! Помни, там, внизу, ты в ответе за всё, не мы!
Отец поднял Еву на руки и бережно поцеловал:
– Будь женщиной, моя девонька! Помни, там, внизу, ты в ответе за Адама! И за всех, кого приручишь!
Спустя несколько мгновений под босыми ногами детей была не изумрудная трава Кущ, а звериная тропа в лесу. Парило. Стайками вились мошки. В болоте что‑то ревело и чавкало.
Ева испуганно прижалась к своему спутнику. Тот переложил фолиант и обнял её за плечи.
– Не бойся! Я с тобой!
Отец и Дух бок о бок стояли на золотой кромке облака и следили за исчезающими вдали фигурками.
– Они забудут, – грустно сказал Отец.
– У них будет выбор – вспоминать или нет! – возразила Птица.
– Выбор обясссательно будет… – усмехнулся на своей яблоне Змий.
Дети уходили всё дальше, такие маленькие и хрупкие в торжестве нового мира.
Босые ноги мужчины утопали в ртутной луже. Задрав голову, он смотрел в метановые небеса и не без оснований чесал затылок, глубоко запуская пальцы в седые космы. С неба, гагакнув, упала белая птица, вовсе не похожая на альбатроса.
– Я в шоке! – сказала она. – Ну ты, Отец, даёшь! Это какой‑то химический хаос! Как так вышло‑то?
– Сам не знаю… – сокрушился названый, оглядывая версию номер…