— Против Лиши и Апаксы у меня нет возражений. Но и переплата за них высокая. Удильщица — глупая девчонка, склонная к вранью. Однако у их народности очень много маны. У их народа обычно растут целые леса деревьев, родственных нашим денежным. Это в целом хорошее вложение, но очень долгосрочное. Ну и клеймо для души будет стоить на неё дорого, около двух серебра. Лиша же… я видел, как он шёл сейчас по тропинке, споткнулся, упал и сломал дерево. Головой. При этом встал, отряхнулся и пошёл дальше. Живая неваляшка. Но за два серебра можно купить несколько кукол, которые будут идеальны в тренировках. Я рекомендую нанять старика.
— Старика не хочу. Но могу нанять его, если одобришь наём Шермы и Айвы.
— Ха. Торгуешься? Ну, тогда ладно. Я одобрю это, но с условием: нежить будет жить за границей нашей территории, а ты будешь летать на занятия на Шуше. Один.
Я вспомнил страх этого утра. Уроки с нежитью перестали казаться хорошей идеей:
— Нет. Старик и Лай Айва. Не надо скелета.
Отец ухмыльнулся. Он победил:
— По поводу третьего кандидата я и не возражал бы. Там проблема опять же в переплате. Насколько я понимаю, то Академия отказывается очень редко от потенциальных учеников. Если они кого-то списали, то цена этого человека на рынке будет не больше двух-трёх серебра. Я пойду, поторгуюсь насчёт каждого кандидата. Может, собью цену взамен на какие-то условия. Ну и за старика я заплачу 80 %. Так будет честно. Посидишь пока в беседке у оранжевого дома, тут будет безопасно.
Глава 7
Если на природе солнышко было приятным, практически всегда был ветерок. То в городе стоял зной. Возможно, на это влияли эти загадочные магические узлы, проигравшего королевства.
В беседке не было так уютно, как в оранжевом доме. Но и прямо ужасно тоже не было. Это было деревянное строение с полом ниже уровня земли, которое обдувал жаркий ветер.
Проблема была в моей не любви к местным обитателям — насекомым. Если бабочки терпимы, даже любоваться ими можно, то вот осы, муравьи, шмели, пчёлы, различные жуки тут в достатке. И они крупнее земных, а я в детском теле, из-за чего их размер кажется вообще запредельным.
Сначала я держался с края. Но потихоньку меня заинтересовала эта насыщенная жизнь. Кто-то с кем-то сражался, кто-то побеждал, кто-то что-то или кого-то жрал. Но главное: меня не трогали. Думал я, пока не почувствовал неприятное, мерзкое щекотание от чьей-то пробежки по спине.
– ***, ****, снимите эту ***** с меня! Я стянул с себя рубаху и начал прыгать на ней, чтобы уничтожить неизвестного мне щекотунчика. Не знаю, удалось ли это совершить, но рубаху я превратил из весьма светлой в серую в пятнах тряпку. И это ещё отряхнул.
Страхи рождаются в детстве. Страх насекомых появился у меня от неоднократных укусов насекомыми. Почему-то оводы, слепни, осы, шмели и их многие собраться совершали покушения на меня. Это очень неприятно. Особенно было проблематично, когда такое случалось во время каких-либо лекций, собраний или конференций. Из всей толпы насекомое стремилось ко мне и с недобрыми намерениями. И я презабавно для окружающих реагировал. Повезло, что природа не наградила меня аллергией на укусы тех же пчёл.
Надо отметить, что приэтом я ценю пауков. Если те не лезут ко мне, то и, можно сказать, восхищаюсь.
— Ха, посмотрите, как эта душка визжит. Неужели нищие продают своих детей? Кто же купит такое ничтожество?
У входа в беседку стояла кучка детей и подростков лет двенадцати и старше. Не могу сказать, что их одежда была какой-то выделяющейся и указывала на превосходящий социальный статус их семьи. Материалы одежды идентичны моей, ювелирных украшений или отличительных знаков нет, кроме какой-то безделушки у единственной девочки.
Мелкое хулиганьё пытается выпендриваться внутри компашки над очевидно более слабой мишенью. Стоит ли реагировать?
Я спокойно надел на себя рубашку, заранее её отряхнув. И сел на солнечную часть беседки, где был минимум насекомых.
При этом я не смотрел и не слушал появившуюся новую «мошкару». Я вернулся к наблюдению за боем муравьёв против какого-то крупного жука. Поэтому я не ожидал того, что рядом со мной появился человек и схватил меня, после чего нанёс пощёчину:
— Убожество, слушай, когда с тобой говорят люди купеческого дома Виритино! — это был самый крупный из компашки. Лет четырнадцать, рыжий, очень высокий и весьма мускулистый, масса у него явно многократно выше моей. Поэтому удар с размаху по обычному двухлетке закончился бы явно плохо.
К моему же удивлению, я почти ничего не почувствовал. Он специально не вложил силу? Или смягчил удар в последний момент?
Я поднял глаза на противника, а тот удивлённо смотрел то на меня, то на свою руку. В его глазах искрились слёзы.
— Да… да как ты посмел? Ты… ты…грязный раб! — сквозь всхлипы он начал меня оскорблять, а к нам направилась остальная разновозрастная компашка. Нападающий на меня замахнулся второй рукой, но ударил ногой, целясь в живот.
Хрстц!
— Аааа…
Я успел повернуться и подставить плечо и зажмуриться. В этот раз было немного больно. Но, в прошлой жизни при такой разнице весовых категорий, я бы мог уже испустить дух от такого удара. Подросток явно без тормозов.
Я приоткрыл глаза.
Хулиган сидел на земляном полу беседки и ошалело смотрел на свою ногу. Его голень выглядела ужасно неестественно, получив изгиб. А я в очередной раз получил не намёк, а факт того, что мои физические характеристики исключительные и откровенно странные.
— Что вам от меня надо, дети? — я всё-таки решил заговорить с ними, а то что-то это какой-то бред происходит. На мой логичный вопрос, их реакция была странной. Шок сменился агрессией. Оставшиеся мальчики побежали на меня.
«Реально, отморозки», — впервые в этом мире я не понимал ситуацию полностью.
Ладно, если приняли за раба, но душа — собственность или, пока не подписан контракт, то свободный человек. Это торговый дом с чёткими правилами на запрет агрессии. Что вообще за бред?
Я бы хотел разозлиться, навалять им тут всем, но я не самый агрессивный человек на свете, а в детском теле с неизвестными мне способностями, это было бы глупо.
Единственное, что до меня дошло, это закричать:
— Стража! Охрана!
К моему удивлению передо мной возникла фигура женщины, которая топнула ногой, а набегающие подростки резко сели на пол, словно над ними пролетело бревно.
Это была Лара.
Женщина обернулась ко мне, и я понял, что она была в бешенстве. Абсолютно расслабленное лицо, как при разговоре с отцом, сейчас заменяло выражение гнева. Посмотрев на меня, она резко расслабилась и спросила:
— Не ранен?
Я помотал головой:
— Нет, но тот мальчик нанёс мне два удара. Рукой и ногой. Я его не бил.
Хозяйка особняка посмотрела на рыжего парня, его руку и ногу. После чего расслабилась, прижала руку к лицу и тихо произнесла местное оскорбление, аналога которому я так и не смог подобрать.
Несколько секунд стояла тишина. Лара явно успокаивалась. Дети же выглядели испуганно, словно за ними прилетела гигантская сова, а не человек:
— Ребята семьи Виритино. Вы насколько вообще тупые?
— Он первый начал! — закричал рыжий, словно забыв о своей ноге.
— Да, да, ваша душа посмела оскорблять нас! Вы должны лучше работать со своими рабами! — самоуверенно подхватила пара ребят помоложе.
— Как вы смеете называть нас тупыми? — высокомерно заявила девочка.
Лара поднесла руку к своему виску и раздражённо, но тихо сказала:
— Заткнитесь. Я даже не знаю, от кого у вас будут большие проблемы. Я считала со следящего узла, что тут произошло, врать-то бесполезно мастеру узлов, — тут лица детей поникли, бравада, возникшая было у них, исчезла. А вот страх вернулся, — подумайте, что по-вашему же мнению вам грозило бы за нападение на свободного гражданина или даже чьего-то раба?
— Ничего! — рыжий однозначно заявил, — максимум выплачу какой-то штраф в пару медяков. А вот Вам, за нападение на меня предстоит сильно поплатиться.
— Ошибаешься. Нападение на любого моего клиента на территории моего особняка, это нападение на меня, мастера узлов, — Лара несколько раз сделала акцент на слова, — даже за нападение на клиента, готового стать душой по контракту, я бы вас арестовала под выкуп в пользу такого человека. Но вы подумайте, кто перед вами?
— Эээ…
— А кто?
— Ребёнок трёх-четёрых лет в дешёвой и грязной одежде, — ответила девочка.
Лара оглянулась и посмотрела на меня, немного рассмеявшись:
— Сдёрнул рубашку и начал на неё прыгать. Ты чего-то резко испугался?
— Да. Я почувствовал кого-то у себя на спине.
— Это была бабочка. Красивая и редкая синяя цветочница. Как только ты снял рубашку, она сразу упорхнула.
— Ясно, — расстроился я по непонятной причине.
Лара повернулась к группе детей:
— Ну, так вот, а теперь лёгкое информирование: душой может стать человек получивший права гражданина или любой с двенадцати лет.
— А как же становление целых семей душами? — спросила девочка.
— Это логичный вариант, почему в особняке был бы ребёнок, но его не оставили бы одного, чтобы он что-то не нарушил. И тем более, кем нужно быть для нападения на ребёнка? Однако я не читаю вам мораль. Даю подсказку: его одежда из того же материала, что и у вас. При этом этот ребёнок сам будет нанимателем душ, а не его родители.
— Вы же нам врёте? — с надеждой сказала девочка.
— Я лгу? Повтори, — Лара резко сменила тон.
— Нет, что вы, это просто фигура речи. Ну не может такая кроха быть хозяином у рабов! Даже если его семья богаче нашей или вообще аристократы! — девочка была близка к истерике.
— А, ну я не вдавалась в подробности, почему так. Но это факт, что этот мелкий, — хозяйка особняка указала на меня, — отбирает душ для своего обучения. Но мы продолжим. Его мать из семьи Доржена. И его прапрадед сейчас руководит всем этим городом, не говоря уже об их торговой сети. Поэтому угрозы с моей стороны для Виритино — пустота. Я просто закрою допуск для вас в особняк и передам информацию в гильдию.