Аликс поговорила со своей сестрой Маргарет, вкратце рассказала ей обо всем, а потом вытащила из сумки необходимые туалетные принадлежности и с наслаждением погрузилась в теплую ванну. Отмокая в воде, она постепенно начала менять свой взгляд на такой неожиданный поворот событий. У Висенте Серрано просто сильно чувство долга. Вопрос в том, насколько далеко зайдет его гостеприимство. Ему известно, что ей нужно работать, – недаром же он выделил ей целый кабинет. Может быть, после первого дня гостеприимства он предоставит ее самой себе? Эта мысль успокоила Аликс, она еще немного полежала в ванне, прикрыв усталые Глаза, потом выбралась оттуда и стала одеваться.
Что ей надеть к ужину, она решила не сразу. Когда Аликс прилетела, было довольно тепло, но из туристического справочника она знала, что вечера здесь обычно прохладные. Поэтому она остановила выбор на светло-зеленой юбке с подходящей по цвету блузкой, а сверху набросила вязаный жакет. Затем быстро покончила с макияжем и распустила волосы по плечам.
Вскоре Аликс и Висенте уже поднимались на лифте на верхний этаж отеля «Кито». Ресторан был высокого класса – официанты в смокингах бесшумно скользили по залу, катя перед собой белые сервировочные столики с букетами свежих цветов, а из окон открывался великолепный вид на город. Повсюду мелькали огни – казалось, это не дома, а золотые светлячки.
– Как красиво!
– Кито – необыкновенный город, – с гордостью сказал Висенте. – В нем множество музеев, парков, исторических мест. Насколько я понимаю, вы здесь впервые.
– Да, но о вашей стране мне кое-что известно по работе.
– Конечно. Помнится, Скотт упоминал о вашей диссертации по южноамериканской литературе.
Аликс кивнула.
– А сейчас вы приехали сюда, чтобы написать статью для журнала, да?
– Верно. И должна признаться, что немного волнуюсь по этому поводу. Я писала диссертацию по творчеству Камилы Завала, а ее последняя книга привлекла такое внимание, что мне заказали о ней статью для журнала «Ньюсмей-керз». Вы слышали о нем?
– Si.[4] – По лицу Висенте пробежало темное облачко, но тут же исчезло, так что Аликс подумала, что ей только привиделось. – И вы уже знаете, как взяться за это? – спросил он. Вопрос был задан вроде бы участливо, однако Аликс почудилось какое-то беспокойство в его тоне.
– Честно признаться, не уверена, – ответила Аликс, решив выяснить, почему Висенте явно не нравится тема ее статьи. Кое-какие предположения у нее были. Висенте Серрано происходил из богатой и довольно консервативной семьи, которая, вероятно, не одобряла новых идей, проповедуемых Камилой. А раз так, все, что способствовало росту популярности этой писательницы, должно быть им неприятно. – Я собираюсь начать с университета, – осторожно продолжала она, – и побывать в тамошней библиотеке. А также хочу посетить места, которые Камила описывает в своих книгах, чтобы лучше их прочувствовать.
Наступило долгое молчание. Висенте, казалось, обдумывал ее планы. Наконец к их столику подошел официант с откупоренной бутылкой вина и налил немного в бокал Висенте. Тот, по традиции, отпил немного, и тогда официант наполнил оба бокала.
– Это чилийское, мое любимое, – обратился Висенте к Аликс.
Аликс одобрила его выбор – ей понравилось это сухое легкое красное вино.
– Что будем заказывать?
Она открыла меню, изумленно ахнула, потом рассмеялась.
– Здесь есть что-то смешное?
– Простите меня, – ответила Аликс. – Я была шокирована высокими ценами, пока не сообразила, что они ведь не в долларах. Вот и засмеялась, поняв свою ошибку. Оказывается, это вовсе не так дорого.
– Для вас – да. Но не для эквадорцев. Большинство моих соотечественников зарабатывают очень мало. Прожиточный минимум здесь гораздо ниже, чем у вас, в Штатах, однако многие не в состоянии заработать даже столько. Семье Серрано повезло. Нам есть за что быть благодарными судьбе.
Вернулся официант, чтобы забрать заказы. Его почтительное обращение к Висенте «сеньор Серрано» доказывало, насколько известна и влиятельна здесь эта семья.
– Как я уже говорил, Эквадор – бедная страна. И малоизвестная к тому же. – Висенте покачал головой. – Большинство людей не смогло бы найти ее на карте. Но постепенно и нас узнают.
– Благодаря Камиле Завала? – спросила Аликс, желая снова перевести разговор на эту тему.
– Отчасти, – кивнул он, слегка пожав плечами. – Внимание, которое привлекают к нашей стране книги Камилы, связано с проблемами, которые она ставит: уменьшение численности индейцев, необходимость медицинской помощи для них и так далее. Но большей частью она описывает события, происходящие в соседних с нами странах. – Он пристально посмотрел на Аликс. – Меня несколько удивляет ваш выбор. Почему именно Камила Завала? Среди латиноамериканских авторов есть куда более известные – Габриель Гарсиа Маркес, например, или Изабель Альенде.
Аликс кивнула.
– Как знать – может быть, со временем она станет гораздо более известной, чем сейчас. Но и сейчас нет автора, привлекающего большее внимание общества, чем Завала. Движение по защите природы крепнет с каждым днем. Может быть, поэтому ее последний роман о безжалостной эксплуатации тропических лесов пользуется такой популярностью.
– И поэтому вы решили написать диссертацию по ней? И статьи в журналы? Получается эксплуатация Камилы, вам не кажется?
– Ни в коем случае, – быстро произнесла Аликс, отмечая про себя, что ей нет дела до мнения Висенте Серрано и что ни к чему оправдываться. – Мой интерес к ней начался задолго до выхода «Смерти Амазонки». Я глубоко уважаю Камилу и хочу пробудить то же чувство в других.
– Зачем? – скептически прищурясь, спросил он.
Аликс помолчала немного, не зная, с чего начать. Дело ведь было не только в профессиональном интересе – примешивались еще и чувства, которые она испытывала к Камиле в течение десяти лет. Впервые она написала Камиле Завала, будучи еще впечатлительным четырнадцатилетним подростком, по совету отца, который предложил ей попробовать связаться с ее любимой писательницей. Второй роман Камилы возглавил списки бестселлеров, и Аликс послала ей короткое поздравительное письмо. Скотта, возможно, это не удивило, но Аликс пришла в неописуемый восторг, получив ответ от самой Камилы. С тех пор и завязалась их переписка.
Аликс бережно хранила письма писательницы. Именно они, а не растущая популярность Камилы повлияли на выбор темы для диссертации. Предложение написать статью в журнал явилось для нее полной неожиданностью, и ей совсем не хотелось – и теперь не хочется – браться за эту статью.
Но как объяснить все это человеку, которого она едва знает? Аликс сомневалась, что Висенте умилит ее рассказ о том преклонении, которое возникло в сердце девочки и осталось до сих пор, хотя она уже превратилась во взрослую женщину. Когда выражаешь подобные чувства словами, это звучит глупо и напыщенно.
– Скажем так – она меня заинтересовала.
Висенте кивнул головой.
– Как и многих других. Совершенно напрасно, потому что Камила как раз стремится отвести от себя внимание.
– Вы говорите так, словно лично ее знаете. – У Аликс появился проблеск надежды.
Висенте помолчал немного, словно решая, как получше ответить.
– Естественно, я ее знаю. Все знают. Но довольно об этом. Если я не ошибаюсь, вы провели целый год в Мексике, еще учась в университете. Что вы скажете об Эквадоре в сравнении с Мексикой?
– Откуда вы знаете об этом? – не отвечая на его слова, удивленно спросила Аликс.
Висенте отпил глоток вина.
– Вероятно, со слов вашего отца.
– Папа обожает утомлять людей, рассказывая им истории о своих шести дочерях, – не забывает он и о внуках. Он самый гордый дедушка на свете.
– Мой отец безумно завидует, что у него так много внуков. Сколько же их сейчас?
– Семь пока что. Моя сестра Грейс ожидает рождения восьмого через пару месяцев. А у вас есть братья или сестры?
– Нет. Я единственный ребенок в семье. Кстати, у нас это редкость.
А как насчет жены? – хотелось спросить Аликс. Насколько она поняла, Висенте не был женат – о сеньоре Серрано не упоминалось ни разу, да и едва ли он пригласил бы к себе в гости женщину в отсутствие жены. Аликс посмотрела на его руки. Обручального кольца нет, зато есть золотой перстень-печатка. Собственное любопытство удивило Аликс. Очень редко ее интересовало семейное положение мужчин. И все же за ужином она невольно не переставая смотрела на Висенте – в его завораживающие черные глаза, на мягко улыбающиеся губы. Наверное, виновато было выпитое вино и атмосфера зала, потому что Аликс почувствовала легкое головокружение. Может быть, этот мужчина и обладал привлекательной внешностью, но порой его поведение переступало границы дозволенного.
Появление официанта вывело ее из тумана грез.
– Postre?[5]
Аликс хотела было отказаться, но Висенте не дал ей открыть рот.
– Шоколадный мусс. – Только после этого он глянул на Аликс, ожидая подтверждения. Делать было нечего – она кивнула. – И кофе, – добавил он.
Они продолжили разговор о своих семьях, но когда подали заказанные блюда, Аликс попыталась переключиться на занимающую ее тему.
– Мне больше всего на свете хотелось бы лично встретиться с Камилой. Поговорить. Вы не знаете, как с ней связаться?
– Это невозможно, – Висенте отрицательно покачал головой. – Камила ни с кем не общается. К тому же никому не известно, где ее найти. Как вы, наверное, читали, она ведет очень уединенный образ жизни.
– Это верно. – Аликс не требовались эти сведения о Камиле Завала. Она с жадностью выискивала в прессе любую информацию об этой загадочной писательнице, вокруг имени которой велись такие споры. К тому же кое-что было ей известно и из писем Камилы. Упорное желание сохранять анонимность ставило перед Аликс труднопреодолимое препятствие. Как найти того, кто не желает быть найден?