…
«Нам «НИКОГДА» не быть с тобою! Любить божественной любовью,
В одной постели просыпаться и долго, нежно целоваться.
Быть кем-то, частью, что-то значит, в судьбе у каждого из нас,
И будет ли один хоть шанс!?
Ты протяни свою мне руку, ты посмотри в мои глаза:
– Мне трудно пережить разлуку, не говори мне: – «НИКОГДА!»
Но, я скажу: – для счастья мало, так мало надо для двоих,
Иметь чудесное пространство, где есть и я, где есть и ты.
Да не тоскует мое сердце, нас параллели развели,
Мы в разные заходим двери. Не быть нам вместе – вопреки!
Да не смотри с укором строгим, мне и самой не по душе,
Люблю я даром обретенным, все мысли только о тебе!
Как знать, насколько постижимо, остыть душой под черным льдом?!
Давай разлюбим осторожно. Оставим все, все на потом!
Но, вру я! Ты не верь ни капли!
Из сердца вырвать кровь и плоть!
Мне проще было бы погибнуть, чем умертвить свою любовь!»
…
Записав свою поэзию, она сложила тетрадный лист в несколько раз и спрятала в самое надежное место. Взглянув на механические часы, Маруся заторопилась за Соней в детский сад. Первую неделю она водила дочь на неполный день.
От тщательного взгляда Влада ничего не ускользало. Заезжая домой без предупреждения, «как бы на обед», он первым делом бросался смотреть, что делает его Маруська в избе, чем таким занимается…
– Ты перестала меня целовать! – заявлял он рьяно, жадно всматриваясь в Маруськины глаза, – и с чем это связано?
– Ни с чем…, – бесстрастно отвечала Маруся. – Ты ведь беспрерывно работаешь, а я по хозяйству. Подумываю вот тоже устроиться на работу.
– Где твой телефон? Давай сюда, мне его! – настаивал Влад, разведывая улики, страдающий время от времени возникающим приступом ревности.
– На комоде, в детской комнате.
– То-то я звоню тебе, а ты трубку не берешь!
– Не слышала…
Не поленившись сходить за телефоном, Влад опытно отрецензировав его; не найдя, что могло бы скомпрометировать жену, остыл.
– Я видел у тебя какую-то тетрадь, что ты в ней пишешь? – спросил он с колючим выражением, нервно подергиваясь.
– Что пишу, то мое.
– Где она лежит?
– Прекращай играть в детектива. Выкинула! – глумилась над мужем Маруся.
Подстегнутый ответом жены, надувшись горячей спесивостью, Владислав, словно как какой сыщик, сразу сообразил, где найти. Бегло пересмотрев Маруськины записи, он осунулся телом и разочарованно произнес:
– Здесь же какие-то слова, обыкновенные слова… Не понимаю? Ты чего, дома занимаешься какой-то ерундой? – кинул он неудовлетворительно.
– Тебе ерунда, а мне нравится выписывать разные слова из орфографического словарика. Имею право заниматься всем, к чему лежит моя душа! – объяснилась Маруся, держась невозмутимо.
– Смотри, смотри… Я слежу за тобой! Женщинам нельзя доверять полностью, особенно тебе! А лучше побольше занимайся мною и детьми! – порекомендовал ей Влад, скверно перекривившись в лице. – Работаю как проклятый в этом такси без продыху, а ты мне совсем перестала уделять внимания!
– Кстати о детях. У Сони болит зуб, отвези ее завтра в Липецкую зубную поликлинику, – попросила она мужа и подойдя к Владу, предусмотрительно забрала у него свою тетрадь. Где-то на последних страницах затаились стихотворные наброски, посвященный ее любви. Строчки так и лезли ей сами в голову. Душа пела и желала писать…
– Я подумаю над этим, – уклончиво ответил Владислав, собираясь закурить сигарету. – Ты снова забыла про свои супружеские обязанности. Если обрадуешь сегодня, то отвезу!
Маруся измерила его непроницаемым блеском своих глаз, речь идет о его дочери, а не о супружеском долге. «Супружеский долг!» Как его теперь исполнять, если душа принадлежит другому?
– Не надо курить в избе, иди на улицу! – импульсивно выдворяла мужа за дверь.
Ему позвонили:
– Еду, – ответил он и в заключении напомнил Марусе. – ты сегодня в любом случае спишь со мною! – и выйдя, защелкал на улице зажигалкой.
15
После обеда, в приподнятом настроении, к Марусе наведалась Марта в теплом кардигане, она принесла с собой вкус яблочного мусса и корицы, спросила заговорческим голосом:
– Ты чего не заходишь к нам, дорогу забыла? – Видела, как твой Влад только что отъехал. Не хочу с ним сталкиваться лишний раз…
«Маруся и сама не хотела с ним сталкиваться с недавних пор, но он ее муж…» – баламутила ее изо дня в день об этом засевшая тоскливая мысль. Умолчал об этом, Маруся, натянув на свои малиновые губы улыбку, спросила:
– Как смотришь если завтра мы зайдем к тебе с Соней, вечерком?
– Положительно. Буду рада вас видеть, испеку яблочный пирог на домашних яйцах, что несут мои несушки, – радости Марты, казалось, не было предела.
– Соне устроишь экскурсию в свой курятник? Она мечтает увидеть твоих курочек.
– Обязательно навестим их! – А какой яблочный урожай в этом году! – засмеялись глаза подруги.
– Да, яблок много, но я мало собрала. Как-то не до них мне было… – вернулась она к скорбным воспоминаниям.
– Представляю, – вздохнула Марта, прокручивая похороны Паулины, и неунывающим голосом продолжила: – знаешь, чего хотела сказать, тут к Денису снова заходил его друг Женька, перед тем как уехать в Москву, доучиваться.
– Так он учится? – уточнила Маруся, стараясь, не выдавать своего минутного волнения.
– Последний курс. На режиссера. Рассказывал, что ему предстоит выпускная работа будущей весной.
– Что ж, ясно… – где-то у нее потянуло в ребрах, при упоминании «о нем».
– Со своей девушкой квартиру снимает, – вдалась Марта в несложные подробности, бесхитростно докладывая.
Растревоженная Маруся незаметно проглотила эту информация, замечая, как за окном резво играет ветер с невыразительными листьями. «Значит он не один…Да и она…» – Правильно, конечно, не одному же ему жить…, – обозначила она вслух, незаметно оттянув черную бровь.
– У тебя все хорошо? – спросила Марта.
– Нормально вроде…
– Ты какая-то скучная, апатичная.
– Не знаю, Мартушка. Нужно на работу устраиваться. С моим Владом, который сегодня работает, а завтра нет, приходится рассчитывать только на себя! – не унывала сильная Маруська.
– Где же найти работу? В город далековато мотаться.
– Ничего, утром Влад подвезет меня, а вечером на маршрутке или пешком за час ворочусь.
– Я спрошу сегодня у Дениса про работу, у него много знакомых, сама знаешь…, отозвалась Марта, проявляя отзывчивость, перестав улыбаться.
– Отличная мысль, спроси, пожалуйста!
– Непременно Марусенька. Пойду я тогда домой, а то Денис сегодня смену сдает, пораньше обещал приехать, – загадочно кивнула она, собираясь на выход.
– Передавай ему привет и до завтра тогда!
– Передам! До завтра! – попрощалась Марта направляясь к себе через пожелтевшие насаждения.
Солнце засело над волнистыми крышами, скатываясь лучами к подножию земли, слабо обогревая поверхность. А Маруся, собрав свои волосы в хвост, уложив челочку, оделась и поторопилась за Соней, думая о Жени. «Все, что она просила у судьбы, – увидеть его!» Алмаз, навострив черный нос, проводил свою любимую хозяйку за калитку, слабо веляя хвостом, оставаясь за главного.
16
Никого не спрашивая, в их края пожаловала хвалебная осень. По ночам земля промерзала, а днем разогревалось солнышко, и так хорошело на улице, что работать не хотелось…
Через каждые два дня, владелец цветочного магазина, где работала Маша, привозил свежие цветы и давал текущие поручения. Слава богу позади, предпраздничный день – «первое сентября», когда у ее магазина стояла очередь за букетами «от дорогих» до «по карману». Скупалось все: гладиолусы, розы, лилии, тюльпаны, хризантемы, гвоздики, герберы и т.д. Еле управились тогда, сделав недельную выручку. А завтра у Маши должен быть выходной, который она уже распланировала, но владелец сообщил ей срочную новость: – заболела ее сменщица, Елена.
– Машенька, ты должна поработать за нее. Других вариантов нет. Накину тебе за это деньжат! – мотивировал ее работодатель, толстенький, среднего роста мужчина, с умоляющим выражением лица.
– Юрий Степанович, я не могу. Если бы заранее мне об этом сказала сама Лена, я бы не отказалась! А так не могу! – давила она на принцип.
– Маша, ну пойми, нельзя заранее предугадать болезнь! Я же сам слышал, как она мне кашляла в трубку! Она и тебя, и меня заразит! Пожалуйста, Машенька! – уговаривал ее цветочный хозяин, с мольбой в голосе.
– Хорошо, выйду…, – смягчилась Мария, спасая ситуацию, беря на себе излишнюю нагрузку. «Отработать два дня за сменщицу, а после свои два дня…» – Юрий Степанович, но, если в субботу не выйдет Лена, я тоже не выйду! Мне наплевать будет! – зароптала Маша, забегая вперед.
– В субботу она железно пообещала вернуться в строй, обязательно! Спасибо Машенька! С меня причитается, – пообещал владелец магазина, человек чести и слова, и уехал восвояси, оставив Машу работать.
Так пролетели дни, до самой пятницы. Проснувшись утром и быстро собравшись на работу, она открыла входную дверь собираясь покинуть квартиру, как на пороге предстал обескураженный Майкл со впалыми щеками, напугав ее. Трясущейся рукой он подал ей пустую бутылку из пластика.
– Маша, налейте мне воды! – колотило его, прилично.
– Зайдите, – пригласила она его в квартиру, за водоворотом бутылок. Вернув обратно полную бутылку, она разила его взглядом.
Майкл плаксиво произнес: – не могу больше пить! Не лезет, но совладать не могу с собой! Помогите мне, прошу очень!
– Прямо сейчас?! – уточнила накрашенная Машка, спешащая на работу.
– Если можно… Я решился! – сдался на милость разбитый Майкл, чувствуя себя совсем уж худо.
– Проходите в таком случае на кухню, – позволила она.
Майкл присел на табурет, готовый к любому колдовству над собой. Мария, нашептав заветные слова, поставила перед ним стакан с водой, приказывая: