— Сани, — воскликнула императрица Мария, — я не узнаю тебя! Еще недавно ты был на краю могилы, а сейчас бодр и весел и поднимаешь двухпудовые гири.
— Это все божественное вмешательство, — пояснил ей Александр, аккуратно ставя гири на специальную подставку в углу Голубой гостиной, — без него ты бы сейчас уже была вдовой и носила черную вуаль.
— Расскажешь? — спросила она, усаживаясь в кресло у окна.
— В газете я сказал, все, что мог, — отговорился он, — может чуть позднее… а пока у меня есть дело к Жоржу… не знаешь, где он сейчас может быть?
— Знаю… — ответила Мария, — он уже год, как живет на Кавказе… в Пятигорске, если не ошибаюсь — ему так посоветовали врачи.
— А как ты смотришь на то, чтобы проехаться на Кавказ? — самым серьезным тоном спросил царь. — Заодно посетим могилу Лермонтова… он же где-то там, кажется, обрел вечный покой.
— Смотрю положительно, — ответила она, — маленькое путешествие из этой гнилой петербургской погоды нам не помешает. А с совокупности с Лермонтовым это совсем уже будет интересно.
Поезд для императорской семьи был подготовлен уже через день, и в понедельник, 17 декабря он отчалил от дебаркадера Витебского вокзала под бравурный марш духового оркестра.
— Сколько туда добираться, Сани? — спросила императрица утром в обеденном салоне.
— Я думаю, четверо суток, если не пять, — ответил ей Александр, — зависит от обстоятельств по ходу движения.
— Например? — уточнила она.
— Например, если будет сильный снегопад, то пути могут расчищать и сутки, и более, — выдал ей резонный ответ император.
— А каким путем мы поедем? — продолжила интересоваться Мария.
— Мне в общих чертах нарисовали график движения, — император подошел к карте Европейской части России, висевшей на стенке и начал показывать, — сначала по Варшавской дороге до Витебска, потом сворачиваем на Украину, далее Харьков, Ростов, Ставрополь. Огромная все же у нас страна, — так закончил он свои пояснения, — сколько же надо будет добираться до Владивостока, когда Великую транссибирскую трассу закончат?
— Я думаю, что недели две, не меньше, — ответила ему Мария, — однако, неплохо было бы и закусить чем-нибудь — я проголодалась.
— Конечно, сейчас перекусим, чем бог послал. А на обратном пути заедем в Тифлис, если ты не против, — сказал царь.
— Тифлис это интересно, — задумчиво отвечала она, — Тифлис это экзотика — я не против. Давно хотела увидеть, где обитала царица Тамара.
Дебаркадер станции Пятигорск был совсем маленьким и скромным, в полном соответствии со значимостью этого населенного пункта в Российской империи. На перроне императорскую чету встречала делегация во главе с губернатором Терской области, куда по непонятным правилам был отчислен этот город вместе с окрестностями. А рядом с губернатором, полицмейстером и городской головой стоял великий князь Георгий Александрович, второй сын Александра 3-го и очень несчастливый человек.
— Рад тебя видеть, Жорж, — обнялся с ним царь, — как здоровье, как жизнь?
— И то, и это мягко говоря не очень, — вежливо отговорился князь, — расскажи лучше о своих делах — я читал в газетах о твоем чудесном исцелении, это правда?
— Чистая правда, сынок, — погладил Александр его по голове, — пойдем перекусим, заодно и делах наших скорбных переговорим…
Георгий вообще-то жил в Грузии, в местечке Абустумани, это где-то между Тифлисом и Боржоми, но полгода назад переехал сюда, в Пятигорск. Он повел своих родителей к своему жилищу, расположенному неподалеку от железнодорожного вокзала.
— Да, хоромы-то у тебя тесноватые, — сказал царь, оглядев скромные жилищные условия князя, — что, на более приличные денег не хватило?
— Денег-то у меня достаточно, — скорбным голосом ответил Георгий, — только тратить их впустую я не считаю разумным… все равно мне скоро умирать — туберкулез у нас не лечится…
— Федора Михалыча я читал, — император уселся за стол, стоявший ровно посередине скромной обители сына, и достал бутылку шампанского марки Мом, — он, кстати, тоже предпочитал элитные сорта спиртного — будешь?
— Не откажусь, — Александр лихо откупорил бутылку и разлил по бокалам, предоставленным Георгием.
— Будем здравы, бояре, — провозгласил тост царь и опрокинул содержимое бокала в рот, — а теперь о деле… если ты не против.
— Конечно-конечно, — немедленно отозвался Георгий, — слушаю со всем вниманием.
— Так вот, драгоценный мой отпрыск, — продолжил император, — лекарство, которое меня вылечило, оно как бы является универсальным, понимаешь?
После кивка Георгия царь продолжил.
— Твою болезнь оно, надеюсь, тоже вылечит… очень сильно надеюсь, для этого у меня есть веские основания.
— И что мне надо делать, папа? — серьезно заинтересовался темой Георгий.
— Во-первых, ты заканчиваешь со своей меланхолией, — ответил царь, — прямо сегодня и прямо сейчас, а во-вторых переезжаешь в Петербург в Первую медицинскую клинику под наблюдение господина Боткина… можешь на нашем поезде поехать, веселее будет.
— А в-третьих будет? — достаточно смело спросил Георгий.
— Будет, — сурово взглянул на него отец, — но после первого и второго — у меня на тебя очень серьезные и долгоиграющие планы. Ну как, согласен?
— Тут двух мнений быть не может, — робко отвечал сын государя, — если старший приказывает, младший должен подчиняться, иначе какая это будет субординация…
— Я не сомневался в тебе, сынок, — улыбнулся Александр, — собирай пожитки и вслед за этим мы отчалим в Тифлис…
— Стоп-стоп, — напомнила о себе Мария, — а Лермонтов, а место дуэли…
— Черт, забыл совсем, — приложил руку ко лбу царь, — туда мы, конечно, заедем… можно и минеральных вод будет испить по дороге, раз уж здесь оказались. Но следом сразу Тифлис.
После обеда пролетка с императорской семьей отправилась по памятным местам Пятигорска.
— Сани, — спросила вдруг Мария, — а почему он Пятигорск называется?
— Я могу пояснить, — вмешался Георгий, — это от названия главной горы, которую вон там можно видеть, — он махнул в том направлении, — она называется Беш-тау, на кабардинском языке это Пять вершин.
— Понятно… а минеральные источники тут где?
— Они здесь называются бюветы, — опять пояснил Георгий, — в переводе с французского это питейное заведение. Сейчас будем проезжать первый из них, в парке Цветник… а чуть дальше будут еще две галереи, Лермонтовская и Академическая. Кстати, можно при желании полежать в минеральных ваннах — говорят, что это помогает от некоторых болезней.
— На обратном пути заедем, — принял решение царь, — выпьем разных вод, это несомненно, а ванны будут по желанию… а вон там тот самый Машук? — указал он налево по ходу движения.
— Да, — подтвердил его сын, — этот тот самый Машук, гора, на склоне которой был убит Михаил Юрьевич…
— А что там потом стало со вторым дуэлянтом? — неожиданно заинтересовался царь, — как его… с Мартыновым…
— Мартынов был разжалован в рядовые, папа, — пояснил сведущий в местной экзотике Георгий, — и лишен всех прав состояния. Однако в дальнейшем твой дедушка…
— Николай? — уточнил Александр.
— Ну да, Николай 1й, он смягчил наказание до 3 месяцев гауптвахты и трехлетнего покаяния в монастыре. Потом Мартынов написал даже воспоминания о дуэли и о Лермонтове, но читать их невозможно, я пробовал…
— А что явилось причиной для дуэли? — спросила Мария.
— Две эпиграммы на Мартынова, — ответил Георгий, — едкие и злые, надо признать… причем зачитанные в публичном месте… честно признаюсь, что если бы на месте Мартынова был я, я бы тоже вызвал составителя таких виршей на дуэль. А мы, впрочем, уже и приехали — вот то самое место, а вот памятник Лермонтову.
— Какой-то он непрезентабельный, — высказал свое мнение император после осмотра, — облупился весь… надо будет сделать внушение местному губернатору… Михаил Юрьевич хоть и не любил власть предержащих в России, но тем не менее это национальное достояние, от этого никуда не денешься.
— Провал еще осматривать будем? — поинтересовался Георгий.
— Что за Провал? — заинтересовалась Мария, — куда он проваливается?
— Это подземная пещера, — начал пояснять князь, — верхний свод которой с течением времени истончился и упал вниз. В итоге образовалась почти что правильный стакан в 15 метров диаметра и 40 метров в высоту. Обычно все приезжие ходят смотреть на это чудо природы.
— Ну раз все ходят, тогда и мы пойдем, — усмехнулся Александр, — показывай нам этот стакан, Вергилий.
— Это совсем недалеко, — ответно улыбнулся Георгий, — тот же склон горы Машук, но с другой стороны.
Минеральной воды разных видов императорская семья испила на обратном пути, а вот от ванн отказались большинством голосов — Мария осталась в меньшинстве. Вечером спецпоезд отчалил от станции Пятигорск и начал свое круговое движение вокруг Главного Кавказского хребта — железная дорога на Тифлис была пока проложена только вдоль Черного моря.
Глава 4
Информация к размышлению. Расклад политических сил в Российской империи в конце 19 века
90-е годы девятнадцатого века это был период относительного спокойствия в политике страны. Народная воля, последний выброс энергии которой пришелся на 1887 год, когда на Александра покушалась группа под руководством старшего брата Ульянова, практически была нейтрализована властями. После этого случая оппозиция окончательно затихла, делясь почкованием, и ни о каких громких терактах более не помышляла вплоть до образования партии эсеров в 1901 году.
Если углубиться в детали, то Народная воля собственно возникла в результате раскола «Земли и воли» в конце 70-х годов — кроме НВ там еще появился такой «Черный передел». Из персоналий же этих организаций можно отметить теоретиков-основателей движения Лаврова, Желябова и Михайлова, а также участников боевой группы Засулич, Перовскую, Гриневицкого и Фигнер. Разброд и шатания в непримиримой оппозиции будут наблюдаться еще добрых 5–6 лет.