- Доводилось, - выдавила из себя Ольха.
- Как вы понимаете, разницу в развитии северного и южного континентов можно описать одним словом – пропасть. И наше превосходство основано не только на высокоразвитых способах использования нифрила, но и на объемах его добычи.
Принц дал знак капитану снизиться.
- Обратите внимание, - снова заговорил принц, - Под нами нифриловый карьер. Площадь разработки почти девять квадратных километров. На нем трудится свыше тысячи рабочих, впрочем, ничто не помешает мне в случае нужды увеличить добычу кратно.
Ольха потрясенно разглядывала фигурки рабочих в полосатых робах, что безостановочно поднимали и опускали кирки, добывая ценную породу.
- Не думала, что есть на земле места, где нифрил можно добывать в таких объемах.
- Такое место только одно, - тут же ответил принц, - Представьте себе дерево… огромное дерево размером с планету, растущее не вверх от земли, а наоборот в ее глубь. Так вот здесь основание, самая широкая часть ствола. У вас на северном континенте в лучшем случае на поверхность выходят отдельные самые тонкие веточки. Понимаете?
- Вы это знаете точно? – усомнилась Ольха.
- Уж поверьте, я-то знаю, - принц ухмыльнулся, - Именно благодаря мне в этом мире и появился нифрил.
- Даже так?
- А как вы думаете, почему меня вообще пустили в этот мир? – задал принц настолько странный вопрос, что Ольха только плечами пожала.
- Вот представьте себе, - он взялся пояснять, - Что есть мир верхний, в котором живут подобные вам, и есть нижний, в котором живут подобные мне. И требуется создать срединный мир…
- Я совершенно не понимаю…
- А я объясню, - ничуть не смутился принц, - Рецепт прост. Чтобы создать нечто среднее, нужно взять что-то от верхнего и что-то от нижнего, только так среднее и можно получить…
- Так вы создавали мир?
- Участвовал в создании, - уточнил принц, - Подобные вам, приходят сюда сверху, подобные мне - приходят снизу. Вы сюда спускаетесь, чтобы испытать себя и чему-то научиться. Мы сюда поднимаемся, чтобы отдохнуть и набраться сил, как в санаторий, ну и заодно, само собой чему-то научиться.
- И ваш вклад в этот мир – нифрил? – догадалась Ольха.
- Верно. Мой мир все время горит, да он и состоит из угля. Но то, что в моем мире обычный уголь, который можно крошить пальцами, в этом мире - самый твердый, самый прочный и тяжелый камень нифрил.
- Но как это возможно? Там он крошится, здесь – крепче него ничего нет.
- Разница плотностей. Мой родной мир намного плотнее.
- А император вашей империи сидит в том горящем угольном мире?
- Именно. И этому миру очень повезло, что император посещать его не планирует. Я, посаженый принц, даже не считаюсь полноправным правителем. Уж поверьте, я – самое меньшее из всех возможных зол.
- Послушайте, принц, - Ольха понимала, что Лукавый может наговорить много, а распознать что в этом вымысел, а что правда, она вряд ли сумеет, и решила задать прямой вопрос, - У вас большие прекрасные города. У вас основные запасы нифрила и высокое развитие промышленности. Зачем вам северный континент?
- Вы зрите в корень, - похвалил принц, - Мне нужно выселить часть ваших, чтоб заселить больше своих.
- Я опять не поняла.
- Да все просто. Представьте мир как большой придорожный трактир. И количество комнат в нем ограничено. Чтобы я мог приводить в этот мир больше подданных империи, мне придется уменьшить количество жильцов из верхних миров.
- Вы хотите нас истребить?
- Не разочаровывайте меня, - принц шутливо погрозил пальцем, - Я не сказал истребить, я сказал уменьшить. Законы равновесия никто не отменял. Если я истреблю всех ваших, этот мир опустится вниз. А мне нужно, чтобы он оставался срединным миром. Понятно?
- Если я правильно понимаю, речь пойдет о тех немногих, кого вы согласитесь терпеть в этом «трактире»?
- Вы определенно умны, - похвалил принц и добавил со значением, - Семь из сорока девяти…
- Но ведь знаменных народов сорок восемь, - невольно перебила Ольха.
- Вы невежливы. Со мной получается сорок девять, - поправил принц, - Повторяю, семь из сорока девяти. Один из семи – я. Второй – ваш дальновидный князь. Ну и еще пятеро, которых Верес даже может назвать сам. Я великодушен, я оставлю за ним этот выбор.
- А что нужно от Вереса?
- Сущий пустяк, пакт о ненападении. Вам даже не придется воевать. Я все сделаю сам, - принц самодовольно улыбнулся, отчего лицо его в очередной раз изменилось до неузнаваемости.
- Как все просто у вас получается…
- Чем выше стоишь, тем проще смотришь, - наставительно поведал принц, - Усложнения – удел грязноватых плутов, правителям усложнения неполезны.
- И когда вы сможете отправить меня обратно? – Ольхе хватило ума не начинать спорить с Лукавым о том, как править миром, а потому она снова задала прямой вопрос.
- Вам стоило спросить, когда я этого захочу? – принц рассмеялся, - Не так быстро, Ольха, как хотелось бы этого вам. Сначала я должен захватить средиземье, а ваш князь - увидеть мою силу, убедиться, что воевать со мной бессмысленно, и как человек разумный - предпочесть со мной не воевать, а договариваться. Вот тогда, пожалуй, вы мне и понадобитесь… И не бойтесь, надолго вы здесь не застрянете. Вторжение уже началось… Война будет скоротечной.
Весь обратный путь прошел в молчании. Видимо, принц сообщил ей все, что счел нужным сообщить, а она ни о чем больше не спрашивала. Да и какой смысл задавать вопросы Лукавому? Когда дирижабль снизился и застыл над посадочной площадкой, его притянули лебедками к земле и привязали к столбам канатами. Принц сослался на неотложные дела и в сопровождении многочисленной свиты своей сразу куда-то ушел, а Ольху вернули в ту же самую комнату. Она уселась в то же самое кресло. Приставленный к ней слуга точно так же замаячил за спиной.
Ольха попыталась обдумать свой разговор с принцем, но быстро пришла к заключению, что принц по большому счету говорил вовсе не с ней. Он говорил с князем Вересом, сама Ольха – не более чем курьер, который должен передать послание. Она вроде почтового голубя, которому привязывают к лапке записку. Записку она получила, неизвестно лишь когда ее отправят в обратный путь, и отправят ли вообще…
Ольха вскочила с кресла и заходила по комнате, стараясь не обращать внимания на торчащего у дверей слугу. «Так, Лукавый сказал, что вторжение уже началось, - рассуждала она, - может началось, а может он и врет… в любом случае я должна сообщить князю об этом разговоре не тогда, когда это будет выгодно Лукавому, а… а когда?.. Да чем быстрее, тем лучше!»
Ольха отдавала себе отчет, что не с ее умишком пытаться разгадать игру Лукавого. Она Лукавому – не противник. Только Верес может играть с ним на равных, а значит остается одно: поломать Лукавому игру. «Да, - сказала себе Ольха, - я попытаюсь сбежать. Если у меня получится, - я все расскажу князю, если нет… ну что ж, я лучше сгину, но почтовым голубем для Лукавого не стану».
- А скажите, любезный, - обратилась она к слуге, - Я тут вспомнила кое-что… одним словом, мне срочно нужно переговорить с принцем… Он здесь во дворце?
Ольха была почти уверена, что принца во дворце сейчас нет, иначе на каждом шагу торчало бы по охраннику, а она видела в окно, как изрядно опустел двор.
- К сожалению принц выехал по делам, - доложил слуга с поклоном, - Я сообщу о вашем желании в секретариат…
- Да уж, будьте так добры, доложите… а, надолго он улетел?
- Его дирижабль на стоянке. Принц выехал в город, полагаю вернется сегодня же.
- О, это хорошо, - обрадовалась Ольха, - Надеюсь, он согласится уделить мне несколько минут… Да, и раз вы пойдете в этот ваш секретариат, принесите мне… э-э… поесть… чего-нибудь горячего… что-то я проголодалась.
Как только слуга вышел, Ольха досчитала то трех, подошла к двери, открыла и выглянула в коридор. Убедившись, что слуга не остался подслушивать-подсматривать крикнула ему в спину вдогонку:
- Э, уважаемый, хлеба мне захватите…
- Непременно…
- Вот и ладно… умелся, - Ольха прикрыла дверь, шумно выдохнула, сжав пальцы в кулаки, - Я ни в чем не сомневаюсь… Я решительна и целеустремлена.
Она выглянула в открытое окно. Второй этаж, до земли менее трех метров, дело плевое. В скверике у фонтанов маячил один единственный охранник, и, судя по направлению взгляда, наблюдал именно за ее окном. Для Ольхи это не препятствие, заморочить одного стража труд для нее невеликий. Она накинула на себя заклинание отвода глаз, а на него ненавязчивый легкий морок.
Охранник может всего на несколько мгновений отвлекся на изумительную бабочку, помахавшую крыльями у него перед самым носом, а когда вернул взгляд к окну, за которым следил, Ольхи в нем уже не увидел, решив для себя, что «гостья» просто вернулась в комнату. А гостья уже успела перелезть через подоконник, повиснуть на руках и спрыгнуть на землю, спрятавшись за розовым кустом.
Дальше проще. Прикрываясь кустами и клумбами, она прокралась до посадочной площадки. Дирижабль был здесь, никуда родимый не делся, хотя и охраняла его аж четверка доблестных стражников. Ольха наколдовала сразу два морока: зеленоглазую дымчатых расцветок кошку, коих по замку с видом по-царски независимым расхаживал целый выводок, и кудлатую колченогую дворнягу, каких на прилегающие к дворцу земли не должны подпускать даже на ружейный выстрел…
А затем перед стражами развернулось небывалое представление. С душераздирающими возмущенными воплями на ровную поверхность посадочной площадки из кустов вылетела кошечка из тех неприкасаемых животин, что привыкли кормиться исключительно с руки и исключительно самыми изысканными деликатесами. Следом за кошечкой, вывалив грязный язык, неслась лохматая подзаборная дворняга, шерсть колтунами, пузо в репье. И даже угадывалась в ее захлебывающем радостно-победительным лае извечная ненависть нищего к зажравшемуся богачу.
Ольха рассчитала верно. Охранники ни на миг не задумались, как могла попасть сюда дворовая псина, их разум оказался захвачен единственной мыслью: дымчатая кошечка, любимица принца в опасности! Всей четверкой они ринулись спасать орущую кошку, а Ольха беспрепятственно проникла на борт дирижабля. Ей остался сущий пустяк – избавиться от канатов, удерживающих дирижабль. И она даже сделала шаг к закрепленному на пожарном щите топору с красной ручкой.