рестив на груди руки, стоял рослый кирин, одетый в кожаный жилет и кожаные же штаны со шнуровкой. Черную потертую одежду покрывали пятна, сквозь прорехи на швах виднелась покрытая шрамами кожа и мощные мускулы.
– Привет, – произнес Рэндалл. – Ты друг Лиллы?
Высокий кирин оценивающе оглядел его, а затем зашагал к лестнице.
– Идем, парень. Десяти часов сна вполне достаточно для отдыха.
Рэндалл подпоясался перевязью с мечом Большой Клык и последовал за провожатым. В гостиной Лиллы на столе он увидел остатки завтрака – фрукты и хлеб, а вокруг стола сидели три кирина в кожаных одеждах. Свои катаны и луки они сложили в углу, и, когда в комнате появился Рэндалл, кирины перестали есть и настороженно посмотрели на вновь прибывшего. Без Лиллы и Рут юноша почувствовал себя беззащитным и одиноким под их суровыми взглядами.
– Садись, парень, – сказал ему высокий. – Поешь.
Рэндалл последовал его совету и неловко присел на единственный свободный стул. Он взял себе блестящее зеленое яблоко.
– Вы все здесь живете? – спросил он вежливо.
Мужчины, сидящие за столом, нахмурились. Высокий кирин, стоящий за плечом Рэндалла, хмыкнул, будто сделал для себя какой-то вывод о юноше.
– Нет, – ответил он. – Мы прибыли рано утром и услышали странную историю о странных путниках.
Из кухни поспешно вышла Лилла Векериан в белом фартуке и с блюдом жареной рыбы – от горячей еды поднимался пар.
– Ах, молодой человек, как хорошо, что вы уже проснулись. Хотите есть?
Он кивнул и снова откусил яблоко.
– А где Рут?
Лилла улыбнулась.
– Она уже несколько часов неподвижно стоит на западном частоколе и просто смотрит на лес.
– Если ей так нравится наш лес – почему бы ей просто не остаться здесь? – задумчиво спросил высокий кирин. – А парнишка, если он ей так нужен, мог бы жить у нас.
– Следи за языком! – вскинулась Лилла. – Юный Рэндалл – мой дорогой гость. Простите, молодой человек, мой сын всю ночь пробыл в дороге и потому не в лучшем расположении духа.
– Ваш сын? – спросил Рэндалл, глядя на мужчину. – Один из моряков?
– Раз Мон Векериан, – представился он, – капитан «Черной волны».
– Он может отвезти вас в Бухту Скелетов, – добавила Лилла, – на самый край света.
Раз Мон стиснул зубы.
– Возможно, – ответил он. – Но команду это не обрадует. Услышав о месте назначения, они могут устроить бунт. Особенно если вместо опасного путешествия можно отлично подзаработать на перевозке запуганных беженцев из бедствующей Каресии.
Рэндалл доел яблоко и положил кусок рыбного филе на толстый ломоть хлеба.
– А куда они бегут? В Тор Фунвейре сейчас ничуть не лучше.
Раз Мон Векериан не выказал никаких эмоций. Лицо его оставалось равнодушным, и он с прежним ледяным спокойствием смотрел на Рэндалла, но три его спутника ухмыльнулись наивности молодого ро.
– Кроме Тор Фунвейра есть и другие места, парень, – произнес один из них. – Одни направляются в города-близнецы, другие готовы уехать на Свободные Земли и даже попытать счастья во Фьорлане. Куда угодно, лишь бы до них не дотянулись ветви проклятого Искривленного Древа.
– Мы пытаемся ему противостоять, – ответил Рэндалл. – Я не хочу сказать, будто я великий воин или изощренный тактик, но у меня есть близкий друг, который совмещает в себе эти качества… и сейчас он направляется в Орон Каа, значительно опережая нас.
Кирины, как и Лилла, вскинулись, услышав имя ненавистного замка. Один из сидящих прикусил большой палец и посмотрел наверх, будто пытался отогнать злых духов.
– Почему оно вас так пугает?
– Здесь мы о нем не говорим, – произнес Раз Мон. – Если на берегу упоминать о таких местах, нам не будет попутного ветра. На море человек может говорить о чем душа пожелает. Там можно восхвалять любого бога или вовсе не следовать богам. На море невозможно совершить богохульство.
Лилла села с ним рядом, набивая трубку.
– Поселение, куда вы направляетесь, хорошо известно нашей семье.
– Мама, прошу, не надо. Только не здесь. Ветра могут услышать и жестоко наказать нас.
Рэндалл доел хлеб с рыбой и взял предложенную кружку со сладким чаем.
– Значит, как только мы выйдем в море, вы расскажете все, что вам известно об этом… поселении?
– Как только я лично убью всех матросов, которые откажутся плыть с нами, – да.
Глава втораяГвендолин из Охотничьего Перевалана руинах Козза
От южных ворот города осталась только груда чернеющих бревен и стали, между которыми виднелись где-то неподвижные, а где-то судорожно подергивающиеся части тела. Черные доспехи Псов огонь превратил в искореженные куски металла, и куча обломков выглядела как диковинный сад с острыми лезвиями черных растений. Все это затрудняло поиски. На открытом месте Александра Тириса, Красного Принца Хейрана, обнаружить не удалось, и потому с первыми лучами солнца Гвен и ее соратники стали разбирать завалы. Под разрушенными воротами Тир Сигурд заметил острие полуторного меча, и Гвен приказала солдатам расчистить дымящуюся груду обломков.
Торгового анклава Козз больше не существовало. В городе не осталось ни целых зданий, ни живых обитателей, он стал памятником жестокой войне и самоубийственному безумию. Гвен не знала точно, сколько в Коззе проживало людей, но, очевидно, не меньше нескольких тысяч. Возможно, кто-то успел сбежать, кого-то угнали в рабство, но большинство жителей погибли. Еще до того, как прибыли Ястребы и весь мир почернел, анклав разрушили, разорили, потом снова разрушили. Практичный воинский ум Гвендолин сразу начал прикидывать способы отстроить поселение заново и укрепить его наиболее эффективно, заручившись поддержкой артиллерии и хорошо обученных гвардейцев, потому что стратегическое положение Козза оставалось очень важным. Но сейчас подобные мысли казались всего лишь пустыми мечтами, а сам город напоминал призрачный сон с вплетенными в него обрывками памяти и с духом смерти, витающим в облаках пепла.
– Миледи, – позвал сержант Эшвин, вытаскивая из обломков потускневший меч. Гвен и десять Ястребов Ро молча смотрели на лезвие. Это был Миротворец, полуторный меч Ксандера.
– Разберите завалы! Приступайте, немедленно! – рявкнула Гвендолин и опустилась на колени, лихорадочно отбрасывая в сторону деревянные обломки. – Если он там – мы должны его найти!
Сержант Эшвин принялся отдавать приказы остальным солдатам, и люди вместе с доккальфарами устремились к завалам, с бешеной скоростью разгребая обломки дерева, куски металла и оторванные части тел. Зазубренные края доспехов безжалостно резали им руки.
Разум Гвен наполнился живыми образами, общими воспоминаниями, и у нее закружилась голова. Яркие картины их с Ксандером прошлого, совместных мгновений, которые могут никогда больше не повториться. Они встретились на войне, и с тех пор их жизнь была похожа на череду битв: они боролись против традиций, предубеждений, вражеских клинков, но никогда не теряли друг друга. Неужели грубая сила тупых Псов действительно смогла их сломить?
Гвендолин будто наяву слышала, как он шепчет: «Останься в живых» – Ксандер говорил ей это перед каждой битвой. Она хотела сказать то же самое, прошептать ему на ухо, что он должен выжить – ради нее, ради Ястребов, ради Тор Фунвейра. Сейчас он мог бы стать королем, ведь он остался единственным из Тирисов на землях ро. Человек, который напал на собственную столицу, очистил ее от захватчиков, убил собственного кузена – лишь бы вызволить Тор Фунвейр из щупалец Искривленного Древа.
Красный Принц пришел на юг из Ро Тириса с двумя тысячами Ястребов и двумя лордами народа ро. Один из них, Бромви Черный Страж из Канарна, погиб, а другой пропал без вести. Из воинов Хейрана и Канарна выжили немногие, и Гвен командовала разбитой армией. Только выжившие доккальфары оставались по-прежнему невозмутимыми. Тир Сигурд и его соплеменники молча подчинялись приказам и ухаживали за ранеными, а люди пытались поднять себе настроение, убеждая друг друга, что генерал еще жив и его скоро найдут. А теперь в первый раз с момента взрыва все работали сообща, расчищая завалы у южных ворот.
– Здесь, в самом низу, – звенящим от напряжения голосом произнесла Гвендолин. – Это Бром.
Сержант Саймон, ее добровольный помощник, кинулся к ней и, напрягшись, отодвинул в сторону тяжелую доску. С другой стороны груды обломков Тир Сигурд и другие доккальфары Канарна услышали имя своего лидера и удвоили усилия по расчистке. Прошлой ночью они нашли его оторванную руку, но пока так и не смогли обнаружить тело.
Когда солдаты откинули в сторону последнюю доску, расчистив небольшой участок земли, на нем лежали два тела, и все застыли, неподвижно глядя на них. Под наполовину обгоревшим Бромом распластался еще один человеком – Бром закрыл его собой от взрыва. Сигурд сорвался с места первым, убрал в сторону меч с рукоятью, украшенной головой ворона, и перевернул Брома на бок.
– Генерал! – ахнул Эшвин.
Под лордом Канарна обнаружился неподвижно лежащий на спине Ксандер. Благодаря Брому огонь почти не тронул его, но вся грудь и ноги его были залиты кровью. Гвен даже не пришлось приказывать людям ему помочь. Все разом кинулись к генералу, а Эш и Саймон встали по обеим сторонам, готовясь его поднять.
– Осторожней! – прошептала Гвендолин. – Он дышит?
– Неизвестно, – проворчал Эш, взяв Ксандера под мышки. – Давайте унесем его отсюда.
Они извлекли бессознательное тело из чернеющей деревянной груды обломков и положили на пыльную землю внутреннего двора крепости возле южных ворот. Сигурд принес Брома и устроил его рядом с Ксандером. Лицо Брома оказалось почти нетронутым, но все тело было искалечено взрывом.
Гвен упала на колени рядом с мужем. Руки и ноги его остались невредимы, нагрудник даже не помялся, сохранился и меч. Но Ксандер не двигался.
– Сигурд, ты сможешь ему помочь?
Доккальфар отошел от тела Брома и присел на землю рядом с Гвен. Он внимательно осмотрел Ксандера, и его серое лицо исказилось в тревоге.