у детей, и мы будем по выходным на машине ездить в Китай, как раз и мост через Амур к этому времени достроят».
«Зачем они поменяли гида для нашей группы? – снова неспокойная мысль уколола его в затылок. – Ездила Ирина, до мозга костей корыстная мадам, и все было хорошо и спокойно, тут какая-то молодая вертихвостка, и это тоже странно».
Обо всем этом думал Александр Александрович, подъезжая к гостинице.
Белла шла от лифта к номеру и улыбалась. Прижимая правую руку к сердцу, она еще помнила тепло Дмитрия. Очень странно: когда он схватил ее за руку в больнице, не отпускал до самой гостиницы, и Капуня и сидящий за рулем Денис – кстати, классный парень – поглядывали на них и улыбались. Лишь подъехав к дверям, он как будто опомнился и отпустил ее. Капа и Денис попрощались с ними как с родными, крикнув из машины «до вечера», и уехали, в лифте ехали молча. Белла была в смущении, а Дмитрий Иванович что-то обдумывал.
Открывая свой номер, Белла мечтала, что сейчас завалится на кровать, устроится поуютнее, будет мечтать и под шепот своей мечты сладко уснет, но, увидев обстановку внутри номера, она обомлела: поспать не удастся. Сев прямо у дверей, она подумала, что же такое вот уже третьи сутки происходит в ее жизни.
Дмитрий Иванович любил думать в душе, здесь у него получалось это лучше всего. Вот и сейчас, встав под прохладные струи – не то чтоб он любил холодный душ, просто вода текла именно такой температуры, – он размышлял.
Первое: шефа отравили, это факт, не сам, не по случайности, а именно целенаправленное отравление «Барватолом». Странный выбор – лекарство для сердца: если бы шеф не был сердечником и постоянно его не употреблял, то его бы мы сегодня не откачали. Вспоминаем, что говорил шеф в самолете. Что он со вчерашнего дня ничего не ел, кроме арбуза. Конечно, теоретически дело может быть в арбузе, но Катерина сказала, что препарат действует если не мгновенно, то в течение часа, арбуз отпадает. Дальше – шеф в аэропорт опоздал, поэтому сразу сел в самолет и даже чашку кофе в аэропорту не выпил, значит только борт. Благодаря тому, что они сидели по соседству, Дмитрий знал обо всем, что было в рационе шефа за время его полета, а это только ужин. Идем дальше – Катерина сказала, что, скорее всего, в воде и, скорее всего, в чем-то кислом. Апельсиновый сок, точно, их обоих не было, я заказал им котлеты и апельсиновый сок. Скорее всего, когда я уходил искать Курчатову, в его стакан подсыпали яд. Хорошо бы, конечно, проверить стакан, из которого пил шеф, чтоб наверняка узнать, прав я или нет. Но где теперь взять его, этот стакан? Теперь надо искать, кому это выгодно и связано ли это все с тем, зачем я здесь. Сегодня в больнице пришлось раскрыться Катерине, чтоб она не поднимала много шума: думаю, ей можно доверять, или я ничего не понимаю в людях.
Выходя из душа, он услышал, как разрывается телефон гостиничного номера. Дмитрий специально не торопился: а вдруг он перестанет звонить и у него будет еще несколько минут подумать, но тот, кто звонил, был настроен решительно, и телефон не умолкал.
– Да, – только и успел сказать Дмитрий, как на него обрушился шквал обвинений.
– Где вас носит, я не могу до вас дозвониться, вы не дали мне свой мобильный, – почти кричала Белла, – срочно бегите ко мне, у меня тут такое! – и расплакалась.
Дмитрий бросил трубку и выбежал в коридор, ждать лифта долго, он направился к лестнице. «Она живет на этаж выше. Так, номер, боже, я забыл спросить, какой у нее номер». Но этого и не понадобилось: вылетев с лестничной клетки, он увидел ее сидящей в коридоре возле двери, она плакала, но, когда он подбежал, Белла подняла на него глаза, и они начали расширяться от ужаса.
– Что случилось? – спросил Дмитрий Иванович.
– Ничего такого, чтобы вы прибежали ко мне голым, – ответила Белла.
То, что творилось в комнате Беллы, Дмитрий смог рассмотреть только через четверть часа. Выматерившись так, что если бы его услышали родители, то обязательно всыпали бы ему, несмотря на возраст, Дмитрий развернулся на сто восемьдесят градусов и рванул обратно. На своем этаже он встретил Юрия. Тот только поднял брови и произнес:
– Хвастаетесь?
– Нет, медитирую, состою в секте любителей всего натурального, вот у меня вечерний моцион, присоединяйтесь, очень расслабляет, особенно после самолета.
– Спасибо, воздержусь, может в следующий раз.
– Хорошо, дайте мне знать, вместе погуляем, – сказал Дмитрий и закрыл дверь в номер.
Оделся он очень быстро, ведь все-таки что-то у нее там случилось. Когда Дмитрий спустился к Белле, она уже не плакала, а сидела и хохотала.
– Очень рад, что повеселил вас, но, может быть, вы все-таки скажете, что случилось? Я из-за вас стал нудистом, а вы веселитесь. Кроме вас, между прочим, я еще и Юрия встретил на этаже в таком виде, вы выдернули меня прямо из душа. Зная, что вы человек-катастрофа, я помчался, не глядя на свой наряд.
– А что вы сказали Юрию? – спросила Белла, стараясь взять себя в руки.
– Пришлось его успокоить с помощью вранья. Кстати, еще один минус нашего общения – я стал часто оправдываться перед людьми и очень сильно врать, чего раньше за мной не водилось.
– И все-таки как можно оправдаться, идя голым по коридору? Мне жутко интересно.
– Я сказал, что я сектант и периодически практикую сближение с природой, гуляя голяком, для полноты картины пригласил его в следующий раз погулять вместе.
На этих словах Беллу просто разорвало от смеха.
– Вам смешно, а вдруг он согласится!
– Браво, Дмитрий Иванович, браво! Вы прямо как Штирлиц – из любой ситуации найдете выход, я бы не сообразила. А насчет Юрия не переживайте: он не по этой части, он предпочитает девушек.
– Ладно, хватит грубой лести, рассказывайте, что тут у вас случилось.
Белла сразу погрустнела и произнесла:
– Я лучше покажу.
Войдя в комнату, Дмитрий увидел, что в ней все перевернуто, чемодан, с которым Белла прилетела, весь выпотрошен и вывернут. Все, даже косметичка и средства личной гигиены были перевернуты и словно веером разбросаны по комнате. Но и это не конец: кровать тоже была разобрана по простынке, и даже матрац был поднят и вывернут наизнанку.
– На всякий случай спрошу: это не вы?
– Вы с ума сошли? Я открыла номер, увидела этот бардак, испугалась и давай вам звонить, а вы трубку долго не брали, – как будто переживая прежние страхи, расплакалась Белла.
– Что пропало?
– Ну, пока вы там намывались, я огляделась, вроде все на месте, да и все ценное-то при мне: паспорт, деньги – все я ношу в своей сумочке.
И Белла начала тихонько вытаскивать вещи из своего дамского ридикюльчика и проверять, все ли на месте.
– Стоп, что это?
– Это толстовка, которую в самолете соком облил шеф. Не успела ее выложить – вот и таскаю целый день в сумочке.
– Ну я бы ваш баул не называл бы уменьшительно-ласкательно «сумочка» – вон, посмотрите, сколько вы оттуда вытащили: да если бы вы вообще остались без вещей, могли бы протянуть пару дней просто на том, что есть у вас в ридикюле. Значит, так – толстовку я забираю.
– Зачем вам она, она же грязная, давайте я пороюсь и найду вам что-нибудь получше. У меня есть свитер, он унисекс.
– Вы что, правда думаете, что я хочу ее надеть? Значит, так – складываете вещи и проверяете, все ли на месте. И найдите свои мозги, а то несете не понять что. Увидимся на ужине.
Дмитрий вышел и набрал номер телефона.
– Капуня, срочно в гостиницу, вместе с местным коллегой – этим, как его, да, Денисом. Мне необходимо сделать одну экспертизу. Жду.
Стол был большим и круглым, поверх скатерти стоял стеклянный круг, каждый сидящий за столом, когда хотел, мог подвинуть к себе блюдо, просто, как барабан на «Поле чудес», прокрутив круг, и нужное блюдо подъезжало к нему ближе.
За столом сидели десять человек – по понятным причинам не было шефа, и опаздывал Александров, так скажем, куратор от руководства. Капуня предложила подождать – все-таки на данный момент он единственное руководство, – и все согласились. Валерий Леонидович, как большой и голодный кот, сидел и облизывался, уж очень аппетитно все выглядело. Салаты с вкусными приправами, мясо в кунжуте, говядина в соевом соусе. Ребрышки в чесночном соусе с зеленым перцем и морковью. А рыба – боже, какая это рыба, – запеченная целиком в сладком соусе и вывернутая наизнанку. Блюда все продолжали нести: кальмар жареный в остром перце, баклажаны, фаршированные мясом в соевом соусе, и венец всему – утка по-пекински. Сначала утку привезли на сервировочном столике целиком, и повар-китаец большим ножом начал ее разделывать. Первым срезается самое вкусное, это кожица с жирком грудки, ее кладут в отдельную тарелочку. Эту часть утки необходимо есть, макая кусочки в сахар, который тут же прилагается на блюдце. Затем повар изящно отрезает мякоть и складывает на тарелочки в виде уточек. К мякоти прилагается специальный соус, рисовые блинчики и огурцы с зеленым луком, порезанные соломкой. Скелет утки увозится на кухню, где повар приготовит суп и поджарит оставшиеся косточки с чесноком. Все это выглядело необычно и очень аппетитно.
– Вам принести приборы или вы воспользуетесь палочками для еды? – спросила миловидная официантка.
– Ну японскую кухню мы же едим палочками; думаю, и здесь не бином Ньютона, так что несите палочки, – сказал Юрий, подмигивая красотке в униформе.
Дмитрий и Капуня шептались у окна. Белла многое бы отдала, чтоб узнать, о чем они говорят. Сейчас она уже была уверена, что Дмитрий не тот, за кого себя выдает.
– Что сказали эксперты? – полушепотом спросил Дмитрий Капу.
– Только что позвонил Денис: в соке, разлитом на толстовке, обнаружена большая концентрация «Барватола».
– Отсюда вывод: все-таки цель – она, – Дмитрий обернулся в сторону Беллы. – А шеф – это случайная жертва. Интересно, это связано с причиной поездки?