— Не обижайтесь, — ответила она.
— У меня есть еда, в которой вы нуждаетесь, — сказал дальнобойщик, подымаясь. Он почесал горло сквозь бороду.
— Я не настолько голодна.
— Человек может принять это за невежливость.
— Если вы знакомы с этим человеком, передайте ему мои соболезнования.
— РУ, — обратилась мамочка, — займись этим снаружи. Я не хочу неприятностей в своём заведении.
— Я ухожу, — сказал РУ, бросая доллары возле кофейной кружки и освобождая помещение. — Буду иметь честь встретиться с вами на стоянке, мисс Недотрога.
— Меня зовут Женевьева, — ответила она.
РУ нахлобучил свою ковбойскую шляпу. Вайперша молниеносно метнулась к нему и прикоснулась ко лбу. Эффект был несколько похож на ущемление вулканического нерва. Свет ушёл из его глаз. Она ловко усадила его за столик, словно тряпичную куклу. Из верхнего кармана его джинсовой куртки выпал жёлтый игрушечный утёнок и стукнулся о пластиковую бутылку кетчупа, словно в ритуале свидания.
— Извините, — сказала она, ни к кому непосредственно не обращаясь. — Мне пришлось бы довольно долго ехать, и я не смогла бы устоять, чтобы не искалечить этого человека. Надеюсь, вы объясните ему это, когда он очнётся. Голова будет побаливать несколько дней, однако пакет со льдом поможет.
Мама молча кивнула. Папа держал руки под стойкой, очевидно на дробовике или на бейсбольной бите.
— За любые обиды, причинённые моими сородичами в прошлом, я приношу свои извинения. Хотя сделаю маленькое замечание. В вашем объявлении стоит слово «вайпер». Путешествуя на запад, я слышу его всё чаще и чаще, и оно кажется мне оскорбительным. Мне кажется, вариант: «Еда для вампиров не подаётся» — прекрасно выразит вашу мысль, не провоцируя менее воспитанных вайперов, чем я.
Она насмешливо-серьёзно посмотрела на пару, улыбнувшись с намёком на клыки. Папа достал свой спрятанный усмиритель и я напрягся, ожидая чего-нибудь огнестрельного. Но он извлёк безвкусное распятие Дня усопших на электрошнуре: Христос со сверкающими глазами в терновом венце из остроконечных лампочек.
— Привет, Иисус, — сказала Женевьева, потом, обращаясь к папочке, добавила: — Простите, сэр, но я девушка не того сорта.
Она снова проделала своё молниеносное движение и оказалась у двери.
— Не хотите ли забрать свой трофей? — спросил я.
Она повернулась, впервые посмотрев на меня и сняла очки. Красно-зелёные, словно неоновые, глаза. Я понял, зачем она надевает тёмные линзы. Иначе за ней потянется целый хвост загипнотизированных.
Я поднял игрушку вверх и нажал. Она крякнула.
— Резиновый Утёнок, — почтительно сказала мамочка. — Это название его грузовика.
— Ему потребуются новые инициалы, — сказал я.
Я бросил утёнка через комнату, и Женевьева схватила его в воздухе, словно ангела в полёте. Она попробовала крякнуть. Засмеявшись, она выглядела в точности, как выглядела бы Ракель. Не просто невинно, но одновременно смешно и торжественно.
РУ начал постанывать во сне.
— Я могу проводить вас до машины? — спросил я.
Она на мгновение задумалась, измерив меня, как потенциального гериатрического утёнка, и приняла моментальное решение в мою пользу, самое большое моё поощрение с тех пор, как Кеннеди был в Белом доме.
Я дошёл до неё через всю забегаловку, даже ни разу не запнувшись.
Я прежде ни разу не разговаривал с вампиром. Она прямо мне сказала, что ей больше пятисот пятидесяти лет. В мире людей она жила за сотни лет до того, как Дракула изменил законы. По её лицу я бы поверил, если б она сказала, что родилась под сенью Спутника и что её амбиции простираются вплоть до того, чтобы стать бывшей женой Роже Вадима.
Мы стояли на Мейн-стрит, где её ярко-красный «плимут-фьюри» был запаркован рядом с моим «крайслером». Несколько видневшихся поблизости домов и магазинов были наглухо закрыты ставнями, словно во время воздушного налёта. Единственное место в городке, куда можно было войти, была эта забегаловка, да и та уже тоже закрывалась. Я заметил ещё несколько изукрашенных распятий, прибитых над каждой дверью, словно шёл религиозный праздник. Мохаве-Веллс опасался своих новых соседей.
Женевьева ехала с Восточного побережья на Западное. Как это ни обидно, но забегаловка оказалась первым за многие часы пути местом, где она столкнулась не с дорожными налоговыми службами. Поэтому она ничего не знала ни об «Уравнении Анти-Жизни», ни о Мандерли, ни о замке, ни о вайпере по имени Хорда, уж не говоря о Ракель Ольрич.
Но она была вампиром, а всё дело было связано с вампирами.
— Зачем все эти вопросы? — спросила она.
Я рассказал ей, что работаю детективом. Показал свою лицензию, сохраняемую мной, чтобы выполнять по крайней мере работу по субконтрактам, она попросила показать оружие. Я распахнул пиджак и показал кобуру под мышкой. Я надел её впервые за много лет и от тяжести «смит-вессона» 38 калибра разнылось моё плечо.
— Вы частный детектив? Прямо как в кино?
Она не была исключением. Все это спрашивают.
— Мы в Европе смотрим кино, вы понимаете? — сказала она. Ветер пустыни пытался забраться под её шарф, и она придерживала его руками. — Вы не можете сказать мне, зачем вы задаёте мне все эти вопросы, потому что у вас есть клиент, не правда ли?
— Нет, не так, — ответил я. — Есть человек, который, наверное, думает, что он мой клиент, но я делаю это для себя. Ради женщины, которая мертва. По-настоящему мертва.
И я рассказал ей всю историю, в том числе обо мне и Линде. Звучало почти как исповедь. Она слушала хорошо, задавая лишь умные вопросы.
— Почему вы приехали сюда? В эту… как зовут деревушку?
— Мохаве-Веллс. Он называет себя городом.
Мы огляделись на улице и рассмеялись.
— Там, в пустыне, — объяснил я, — стоит замок Мандерли, по кирпичику перевезённый из Англии. Верите ли, но это плохой дом. В двадцатых годах знаменитый грабитель по имени Ноа Кросс захотел купить знаменитый Мандерли — тот, что позднее сгорел, — и послал в Европу агентов, чтобы заключить сделку. Они вернулись, привезя весь замок в разобранном виде. Кросс ещё складывал головоломку, но впал в безденежье и продал его назад первоначальным хозяевам, которые эмигрировали в США от войны. В сороковых там произошло убийство, но к этому делу я не имел никакого отношения. Это было одно из тех дел с запертыми комнатами, с отравлениями в стиле Борджа и оспариваемым завещанием. Забавный маленький китаец родом с Гавайских островов[10] разгадал это дело, собрав всех подозреваемых в библиотеке. Замок был заброшен, пока секта поклонников луны не набрела на него в шестидесятых, основав коммуну лунатиков. Сейчас надо ехать туда, если хочешь найти «Уравнение Анти-Жизни».
— Просто не верится, что кто-то мог назвать себя так.
Мне понравилась эта девушка. У неё был правильный взгляд на вещи. Меня, правда, удивило, что я это признал. Она ведь вайпер-кровосос, верно? Разве Ракель не боялась того, что её предназначили в жертву старшему вампиру? Описанию соответствует некто, рождённый в 1416 году. Мне хотелось ей верить, но рассказ мог оказаться просто хитростью. Я уже попадался на такое. Да и любого спросите.
— Я ковырялся в грязном белье УАЖ несколько дней, — сказал я, — и они не намного свихнутее остальных психов. Если у них и есть философия, то Хорда её полностью выражает. Он состряпал альбом фольк-рока «Мастер Смерть». Я купил его за девяносто девять центов и почувствовал себя одураченным. «Кровь хлебать / Как я рад…», всё в таком духе. Говорят, он из Европы, но никто не знает откуда в точности. Весёлая компания УАЖ включает в себя леди-дракона по имени Даяна Ле Фаню, которая, возможно, фактически владеет замком, и Л. Кейта Уинтона, который выступал автором развлекухи для «Удивительных историй», но основал новую религию, где вовлечённые верующие должны отдавать ему все свои деньги.
— Такая религия не нова.
Я ей поверил.
— Что вы хотите делать теперь? — спросила она.
— В том, что касается следов, этот городишко мёртв. В этом отношении мертвы и все остальные. Думаю, мне надо вернуться к скучному старому бизнесу — подойти к замку и постучать в ворота, спрашивая, не держать ли они в застенке дочь моей бывшей жены. Предполагаю, что все они давно смотались. Оставив труп в Пудл-Спрингс, они должны были догадаться, что закон их в конце концов выследит.
— Мы могли бы найти там что-нибудь, что подскажет нам, где они сейчас. Какой-нибудь ключ.
— Мы?
— Я ведь тоже детектив. Или, точнее, была. Наверное, лучше сказать, помощником детектива. Я не тороплюсь добраться до океана. А вам нужен кто-нибудь понимающий в вампирах. Кто-то хорошо понимающий.
— Вы предлагаете мне помощь? Я не настолько древен, чтобы не постоять за себя.
— Зато я древняя. Не в ваш адрес сказано, однако новорождённый вампир может разорвать вас на куски. И скорее всего, новорождённый может быть настолько глуп, чтобы этого захотеть. Они в основном похожи на приятеля РУ, они разрываемы противоречивыми импульсами и упиваются своими новыми способностями получать то, что пожелают. Когда-то и я была такой, но теперь я старая мудрая леди.
И она крякнула мне утёнком.
— Мы поедем на вашей машине, — сказал я.
Замок Мандерли оправдывал своё имя. Зубчатые башенки, окна-бойницы для лучников, развалины укреплений, подъёмный мост, даже затхлый искусственный ров. Его медленно затоплял песок, а главная башня заметно даже для невооружённого глаза на несколько градусов отклонялась от вертикали. Ноа Кросс сэкономил на бетонном фундаменте. Я не удивился бы, если б его креатура, ошибочно принявшая эту кучу хлама за настоящий замок Мандерли, не валялась где-нибудь поблизости с хорошей пулей в черепе.
По мосту мы въехали во двор, ставшей стоянкой автобуса Фольксваген, разукрашенного светящимися во тьме зубастыми дьяволами, парочки грузовых пикапчиков со стойками для винтовок, неизбежных «харлеев-дэвидсонов» и целой флотилии самодельных песчаных багги с отделкой в форме крыльев летучей мыши и громадными фонарями «красный глаз».