Для прибытия он выбрал ночное время. Осторожно выглянув в иллюминатор, он разглядел, что оказался среди высоких зданий — почти не освещенных или вовсе темных. Прекрасно!
Он потратил несколько минут, перевязывая ранку и переодеваясь в запасную одежду, которую Ева уговорила взять с собой, — плотную шерстяную рубашку, бриджи и ботинки. Наброшенный сверху плащ наверняка поможет ему выглядеть не так подозрительно. Само собой, он не забыл кобуру с пистолетом и запасные обоймы. Придется на время разведки покинуть машину. Саундерс рисковал — ее могли обнаружить, но оставалось лишь запереть дверь и понадеяться на везение.
Выйдя наружу, он очутился в небольшом, вымощенном булыжником переулке между высокими домами. Окна в них не светились или были закрыты ставнями. Сквозь плотный мрак над головой не пробивались даже звезды — должно быть, их скрывали облака, но на севере Саундерс разглядел слабое красное сияние, пульсирующее и мерцающее. Помедлив мгновение, он расправил плечи и зашагал по темному переулку.
Он тут же поразился невероятности ситуации, в которой оказался. Менее чем за час он перенесся на тысячу лет вперед, на его глазах погиб друг, — и вот он шагает по чужому городу, гораздо более одинокий, чем любой из когда-либо живших людей. Увижу ли я тебя снова, Ева?
Мимо него сгустком мрака бесшумно скользнула тень. Тускло блеснули зеленоватые огоньки глаз. Бродячий кот! Выходит, люди еще не расстались со своими любимцами. Но сейчас ему не помешала бы более ободряющая встреча.
Впереди послышался шум, по дверям домов заплясал луч света. Сунув руку под плащ, Саундерс сжал рукоятку пистолета. В полумраке показались четыре черных силуэта, перегородившие всю улицу. Ритм их шагов звучал по-военному. Какой-то патруль. Саундерс огляделся, отыскивая укрытие, — ему вовсе не хотелось попасть в плен к незнакомцам.
Спрятаться было негде — дома стояли сплошной стеной. Он попятился. Луч фонарика заметался по сторонам, скользнул по его телу и тут же вернулся. Патрульный что-то крикнул, резко и властно.
Саундерс повернулся и побежал. За спиной послышались крики и топот тяжелых ботинок. Внезапный резкий свист эхом заметался между высокими темными стенами.
Из темноты вырос черный силуэт. Крепкие пальцы клещами сомкнулись на запястье Саундерса и дернули в сторону. Он открыл рот, но его тут же зажала ладонь незнакомца. Через несколько секунд его уже волокли вниз по каким-то ступеням.
— Сюда, — резко прошипел кто-то. — Быстро.
Приоткрылась дверь. Они скользнули внутрь, тут же щелкнул автоматический замок.
— Кажется, нас не засекли, — мрачно произнес незнакомец. — Иначе крышка.
Саундерс пригляделся к нему. Его спаситель оказался среднего роста. Под черной накидкой виднелось гибкое и ловкое тело, затянутое в облегающую одежду. На одном бедре болтался пистолет, на другом — сумка. Коротко стриженные волосы не скрывали его лица — худого, выразительного, с высокими скулами, болезненно-желтоватой кожей и прямым носом с подвижными ноздрями. Из-под мефистофелевских бровей смотрели темные, слегка раскосые глаза. Рот, широкий и самодовольный, был растянут в дерзкой улыбке, открывающей острые белые зубы. Какой-то монголоид, решил Саундерс.
— Ты кто такой? — грубо спросил он.
Незнакомец взглянул на него с подозрением.
— Белготай из Сырта, — ответил он наконец. — Но ты и сам нездешний.
— Еще какой, — мрачно пошутил Саундерс. — Ты зачем меня сюда затащил?
— Ты ж не хотел попасть в лапы к Ищейкам, верно? — спросил Белготай. — Только не спрашивай меня, зачем я спас незнакомца. Просто оказался на улице. Смотрю, ты бежишь. Вот я и подумал, что раз парень смывается от Ищеек, то ему надо помочь. — Он пожал плечами. — Впрочем, если тебе помощь не нужна, можешь катиться обратно.
— Нет, я, конечно, останусь, — сказал Саундерс. — И… спасибо, что спас меня.
— De nada[34], — ответил Белготай. — Пойдем выпьем.
Они вошли в задымленную комнату с низким потолком, в которой стояло несколько обшарпанных деревянных столов, теснившихся вокруг небольшой жаровни с углями. В дальнем углу виднелось несколько больших бочек. Скорее всего, то была какая-то таверна, место сборищ местной мафии. Кажется, мне повезло, подумал Саундерс. В отличие от официальных властей, преступники не станут интересоваться его прошлым. Здесь можно осмотреться и кое-что разузнать.
— Боюсь, у меня нет денег, — признался Саундерс. — Разве что… — Он достал из кармана горстку монет.
Белготай впился в них взглядом и с шумом втянул в себя воздух. Потом его лицо разгладилось и стало бесстрастным.
— Я угощаю, — радушно произнес он. — Эй, Хеннали, принеси нам уисски.
Белготай повлек Саундерса в темный угол, подальше от остальных, и усадил за стол. Хозяин принес высокие стаканы с чем-то, отдаленно напоминающим виски, и Саундерс с благодарностью выпил свою порцию.
— Тебя как звать? — поинтересовался Белготай.
— Саундерс. Мартин Саундерс.
— Рад познакомиться. А теперь… — Белготай придвинулся к Саундерсу и прошептал: — Теперь скажи-ка мне, Саундерс, из какого ты года?
Саундерс замер.
— Не бойся. — Белготай едва заметно улыбнулся. — Здесь только мои друзья. Никто не собирается перерезать тебе глотку и выбросить на улицу. Я ничего плохого не замышляю.
Саундерс неожиданно ощутил огромное облегчение и успокоился. Да и какого черта? Рано или поздно его тайна все равно открылась бы.
— Из тысяча девятьсот семьдесят третьего.
— Что? Из будущего?
— Нет… из прошлого.
— А, значит, разная хронология. Это сколько лет назад?
— Тысяча двадцать семь.
Белготай свистнул.
— Неблизкий путь! Но я и не сомневался, что ты из прошлого. Никто еще не прибывал из будущего.
— Хочешь сказать… это невозможно? — потерянно спросил Саундерс.
— Не знаю. — Белготай криво усмехнулся. — Да и кому из будущего пришло бы в голову наведаться в нашу эпоху, будь даже у него такая возможность? Давай рассказывай.
Саундерс разозлился. Виски уже растеклось теплом по его жилам.
— Я продаю информацию, — холодно произнес он, — а не раздаю ее даром.
— Что ж, честно сказано. Выкладывай, Мартин Саундерс.
Саундерс вкратце рассказал ему свою историю. Выслушав, Белготай медленно кивнул.
— Тогда, пятьсот лет назад, ты наткнулся на Фанатиков. Они не выносят путешественников по времени. Да и большинство людей тоже.
— Но что случилось? Что это за мир, в конце концов?
Он уже легче воспринимал акцент Белготая. Произношение немного изменилось, гласные звучали слегка иначе, «р» произносилась примерно так, как в датском или французском в Двадцатом веке. Добавились иностранные слова, особенно испанские. Но тем не менее Саундерс понимал все и теперь внимательно слушал. Белготай был не очень сведущ в истории, но его цепкий ум ухватил наиболее значимые факты.
Время потрясений началось в двадцать третьем столетии после восстания марсианских колонистов против все более продажного и тиранического Земного Директората. Столетие спустя началось великое переселение народов Земли, вызванное голодом, эпидемиями и гражданскими войнами. В этом хаосе появилась секта Армагеддонистов, или, как их назовут позднее, Фанатиков. Через пятьдесят лет после бойни на Луне военным диктатором Земли стал Хантри, и правление Армагеддонистов растянулось почти на три столетия. Власть их была по сути номинальной: на огромных территориях постоянно вспыхивали восстания, а колонии на других планетах уже достаточно окрепли, чтобы не пускать Фанатиков в космос. Но там, где им удавалось удерживать власть, они правили с невероятной жестокостью.
В числе прочего они запретили и путешествия во времени, которые, впрочем, и так не были популярны после Войны во Времени, когда побежденная армия Директората просочилась из двадцать третьего столетия в двадцать четвертое, попытавшись захватить власть на планете. Их разгромили, но погибло очень много людей. Путешественников во времени всегда было немного — слишком уж непредсказуемым и опасным оказывалось будущее, и их зачастую убивали или захватывали в плен в какой-нибудь беспокойной эпохе.
В конце двадцать седьмого столетия Всепланетная Лига и Африканские Раскольники покончили наконец с правлением Фанатиков. Из послевоенного хаоса родился Африканский мир, и два столетия человечество наслаждалось эрой относительного спокойствия и прогресса, которую теперь с завистью вспоминают, называя золотым веком. Современная хронология даже начинается с года восхождения на престол Джона Мтезы I. Крах наступил из-за внутренней Стагнации и вспышек варварства на внешних планетах, после чего Солнечная система разбилась на множество маленьких государств и даже независимых городов. То был трудный, беспокойный период, но теперь он быстро близится к концу.
— Мы сейчас в одном из городов-государств под названием Лиунг-Вей, — пояснил Белготай. — Его основали захватчики из Китая около трех столетий назад. Теперь им правит диктатор Краусманн, упрямый старый осел, не желающий сдаваться, хотя армия правителя Атлантики уже стоит у ворот города. Видел красное сияние на горизонте? Это их излучатели обрабатывают наш силовой экран. Когда они его пробьют, то захватят город и накажут его за то, что он так долго сопротивлялся. Никого такая перспектива не радует.
Белготай рассказал немного и о себе. Он был человеком из той, уже умирающей эпохи, когда небольшие государства нанимали наемников, не желая сражаться сами. Родившись на Марсе, Белготай продавал свои услуги по всей Солнечной системе. Но небольшие отряды наемников оказались бессильны перед организованными новобранцами восставших наций, и после разгрома своего отряда Белготай бежал на Землю, где влачил жалкое существование вора и наемного убийцы. От будущего он не ждал ничего хорошего.
— Никому сейчас не нужен вольный стрелок, — уныло произнес он. — И если меня не успеют поймать Ищейки, я сам повешусь, когда Атланты возьмут город.