— У меня нет ничего конкретного в перспективе. Я просто сделал некоторые общие наблюдения, которые считаю уместными.
— Ничего конкретного, да? Вы вообще знаете что-нибудь, Чао? А знаете, что я думаю об академическом мышлении?
— Мне это не интересно.
— Короче говоря, все это — глупости.
И Маккензи довольно заржал, в то время, как Чао скривился с отвращением. У этого человека плебейское чувство юмора.
Но Чао не стал возмущаться. Он видел, как Маккензи управляет анализатором, и знал, что сумеет справиться с ним и сам. Отлично, подумал он, пока так называемые практичные мужи пребывают в замешательстве, я пойду дальше и снова свяжусь с этими существами. Ведь прежде, чем принимать какое-либо решение, следует собрать как можно больше информации. А кто является самым опытным сборщиком информации, как не человек с академическим мышлением и опытом? Ни Маккензи, ни Гонзалес для этого непригодны.
Гонзалес присутствовал, когда Чао предпринял попытку связаться с парочкой Рэльдо. Какое-то время он думал, что ответа не будет. Волны радиации все время регистрировались, но модулированные неизвестным кодом. Но, наконец, из анализатора раздались осмысленные звуки.
— Что вы хотите от нас?
Его тут же прервали:
— Заткнись, Второй! Я же велел тебе не отвечать!
Чао спокойно улыбнулся. На это он и рассчитывал. Он был в контакте, по меньшей мере, с двумя существами, и еще в первый раз заметил, что между ними присутствуют разногласия. Если умело стимулировать их, то результаты последуют быстро.
— Твои распоряжения больше ничего не значат для меня, Первый, — сказал Рэльдо II. — Что вы хотите, Внешний Мир?
— Хочу обсудить с вами кое-какие дела для нашей взаимной выгоды.
— Мы ничего не обсуждаем с врагами, — вмешался Рэльдо I.
— Но мы не враги. Лично я нахожу, что вы, эндос, в основном весьма интересные существа — я должен сказать, люди, — уважают чужой разум. Конечно, некоторые наиболее глупые члены нашей группы могут захотеть истребить вашу расу. Но, несомненно, имеются серьезные основания для того, чтобы вы жили и дальше, и я хочу отыскать их.
— Мы не зависим от вашей доброй воли, — сказал Рэльдо I.
— Что бы вы ни предприняли против нас, мы выживем. И нанесем ответный удар.
— Давай, не будем спешить, Первый, — сказал Рэльдо II. — Учти, что большие размеры дают им преимущество.
— Я уже говорил, Второй, не встревай! Ты живешь лишь благодаря моему попустительству, и я передумаю, если станешь и дальше вмешиваться.
— А удастся ли тебе передумать? — холодно заметил Рэльдо II.
— Я, как и ты, питался в нашем складе, но я сохранил свою энергию. И я, по меньшей мере, столь же силен, как и ты.
— Ты неблагодарный негодяй! — взъярился Рэльдо I. — Мне не следовало доверять тебе!
— Или ты должен был доверять мне больше. Твоя беда, Первый, состоит в том, что ты слишком глуп, чтобы кому-нибудь доверять. Ты можешь думать только о том, что один мир может прокормить лишь одного эндо. Но это было традицией прошлого, но никакие традиции не живут вечно. Трем Пенко удается жить вместе, и так же обстоят дела в других группах. И я не вижу причин, почему мы не можем жить рядом с этими странными мирами. Раз они потрудились изучить наш язык, значит, их намерения не обязательно враждебны.
— Вы наиболее проницательны, друг мой Второй, — снова вмешался Чао. — Мы оба с вами дружелюбно настроены. Но я вижу, что с обеих сторон нам хотят помешать. Именно поэтому мне нужна дополнительная информация. Я знаю, как помочь вам. Но чем вы можете помочь нам?
Возникла пауза. Чао терпеливо ждал ответа.
— Мы не можем помочь вам, — наконец, сказал Рэльдо I. — И у нас нет никакого желания делать это.
— Но у нас есть такое желание, — возразил Рэльдо 11. — Так же, как в наших интересах сотрудничать с вами.
— В твоих интересах, — неприязненно сказал Рэльдо I, — потому что это отложило бы твое самоубийство.
Весьма интересно, подумал Чао. Как я правильно понял ранее, они терпеть не могут друг друга. И Второй решительно умнее своего товарища.
— Дурак ты, Первый, — сказал Рэльдо II. — Среди всех эндос ты являешься выдающимся глупцом. Ты думаешь, мое самоубийство поможет тебе? Или твое поможет мне? Если один из нас избавится от другого, как ты предлагаешь, как оставшийся сможет управлять нашим миром? Для этого нужен один эндо у экрана, чтобы видеть, куда мир направляется, и еще один у него в мозгу, чтобы управлять движениями. Двое в мозгу было бы еще лучше. А если бы имелся еще один эндо, чтобы вовремя доставлять им всем еду, исчезла бы постоянная опасность умереть с голоду, пока трудишься. Помнишь, в каком затруднительном положении мы оказались, перед тем, как встретили вторгшихся паразитов и разделились? Будь несколько эндо, этого бы не произошло.
Да он обдумывает преимущества сотрудничества, изумленно подумал Чао. Если рассмотреть ситуацию в целом, то это крошечное существо — настоящий гений!
— Но у нас нет достаточного количества еды… — начал было Рэльдо I.
— Если мы сумеем лучше управлять движениями нашего мира, то сможем приводить его к еде. И наш мир вполне способен прокормить нас четверых.
Рэльдо I замолк. Он мог под влиянием традиций и опасений выставить себя в глупом свете, но дураком он не был. И теперь все обдумывал.
— Все, что вы сейчас сказали, Рэльдо II, соотносится с уроками нашей собственной истории. Когда-то на нашей родной планете лишь несколько сотен тысяч особей могли выжить на одном континенте, но мы научились поддерживать там жизнь миллиардов. Не обязательно придумывать лучшие способы находить еду. Гораздо выгоднее научиться выращивать растения, которые послужат пищей.
— О, ты слышишь, Первый?
— Мы могли бы помочь вам в этом. Мы разделили бы эту планету между нами. Мы проследили бы, чтобы растения, в которых вы нуждаетесь, росли бы только в тех областях, где высокая концентрация залежей урановых руд. И мы бы позаботились, чтобы ваши миры не разносили уран по нашей части планеты. Ваши животные-миры тоже не проиграют. На квадратной миле пространства их могло бы жить больше, чем теперь их живет на тысячу миль.
— И в каждом мире жило бы много эндос! — подхватил Рэльдо II.
— Ты слышишь, Первый?
— Слышу.
Наступила минута молчания, пока Рэльдо I все обдумывал.
— Кажется, это неплохо, — неохотно согласился он, наконец. — Мы можем извлечь из этого много пользы. Остается вопрос, что получат от нас эти внешние миры? Какую пользу мы можем принести им, чтобы они всегда были готовы помочь нам?
— Могу я задать вопрос? — спросил Чао. — Ваши отношения с существами — мирами, в которых вы обитаете, — являются паразитарными. Вы живете за их счет, разве не так?
— Не так, — ответил Рэльдо II. — Они служат нам, но и мы служим им.
— Ага, именно это я и хотел узнать. Значит, подлинное описание ваших отношений не паразитизм, а симбиоз. Вы живете вместе ради взаимных преимуществ. Я был бы благодарен, если бы вы перечислили их.
— Это просто, — быстро ответил Рэльдо II. — Во-первых, мы защищаем хозяев от вторжения вредных эндос.
То, что он сказал «во-первых», покорило сердце Чао.
— Только недавно, — продолжал Второй, — мы уничтожили армию маленьких захватчиков из космоса.
Так вот что произошло с теми паразитами, которыми я попытался заразить больших животных, подумал Чао.
— Мы также отыскиваем опасные опухоли, — продолжал Рэльдо II, — и уничтожаем их, прежде чем они разрастутся. Мы способствуем росту здоровой ткани, если она случайно повредилась, а также стимулируем метаболизм всего организма, когда он чересчур понижается.
— Действительно, вы играете весьма полезную роль, — медленно произнес Чао, и затем сделал паузу.
Ему в голову вдруг пришла самая очевидная и в то же время самая замечательная мысль, столь естественная и одновременно столь смелая, что он не сразу решился обдумать ее. Но воспоминание о Маккензи подтолкнуло его к этому. По мнению Маккензи, академическое мышление слишком робко, академическое мышление вечно боится делать заключения? Тогда только вперед, и будь что будет!
— Возможно, — сказал он, наконец, — вы таким же образом смогли бы жить в симбиозе и с нашей расой.
Возникла удивленная пауза. Эта идея слишком смелая и для них, с удовлетворением подумал Чао. Значит, она будет слишком смелая и для Маккензи, когда я выскажу ее. Пусть увидит, что такое академическое мышление в действительности.
— Мы приспособлены к нашим мирам, — медленно сказал Рэльдо II. — Но наши предки свободно плавали, и мы все еще обладаем способностью жить в той странной среде, хотя и недолго. Да, я предполагаю, мы могли бы делать для посторонних миров то, что делаем для наших собственных. Возможно, мы даже смогли бы приспособиться к таким хозяевам, как вы.
— Это неприятно даже слышать! — ворвался в разговор Рэльдо I.
— Почему мы должны приспосабливаться?
— Для нашей собственной выгоды, Первый. А также для их выгоды — ведь мы можем решить для них проблему радиоактивности. Правда, эти миры чувствительны к тем лучам, которые испускаем мы сами.
— Это беспокоит меня, — признался Чао. — Но я надеялся, что вы умеете управлять своей радиацией.
— Да зачем нам вообще такая проблема? — заорал Рэльдо I.
— Да, я согласен, это проблема, — сказал Рэльдо II. — Но на нее стоит потратить усилия. Чтобы уменьшить нашу радиоактивность, мы должны перейти в другую форму и в течение продолжительных периодов оставаться неподвижными, потребляя только химическую энергию. Тогда постепенно произойдет уменьшение излучения нейтронов, нейтрино и радионуклеонов. Но эту форму мы принимаем крайне неохотно.
Чао были известны нейтроны и нейтрино, но о радионуклеонах он услышал впервые, и этот новый термин ему понравился. Даже с научной точки зрения, подумал он, им есть чему научить нас. Осталось высказать заключительные аргументы, чтобы окончательно убедить эндос.
— Наша численность гораздо больше, чем числен