Если бы деревенские кумушки успели засечь эту колонну, то на следующий день вся округа знала бы о том, что граф собирается откопать сокровища гномов, или, на худой конец, залежи плутония-286.
Но это было не так. Почему? Да потому что самому де Киксу и всем обитателям Гасторвилля хватило бы от силы восемь лопат. Вы говорите, рудокопы из шахтерского поселка? И вы всерьез полагаете, что эти ребята до сих пор вкушают радость труда в замке де Кикса? Гипотеза интересная. Только где они, эти рудокопы? Видел ли их кто-нибудь живыми после того, как их впустили в Гасторвилль? Вот то-то. Я тоже не видел.
Глава 10Странный господин Нилбог
Разумеется, сразу после того, как нянюшка Дульсибелла и этот странный господин Нилбог покинули спальню принцессы, девочка, не теряя ни секунды, бросилась к бельевому шкафу. Только никакой дверцы она там не обнаружила. И башни за окном что-то не было видно.
Принцесса постучала костяшками согнутых пальцев по стене возле шкафа, и стена отозвалась холодным, коротким, без малейшего намека на эхо, звуком.
– Я спала, – громко сказала Каролина. – И это был только сон.
Она прислушалась к своему голосу, и... все-таки не поверила ему.
– Робби, – спросила девочка котенка. – Может, ты мне объяснишь, что со мною было?
– М-м-м-я-а-у!
У Робби на все было только одно объяснение.
Услышав шаги со стороны коридора, Каролина быстро забралась в постель и накрылась одеялом. Шаги замерли возле двери, а потом стали удаляться.
– Это, наверное, Дульсибелла, – предположила девочка. – Переживает.
Робби вспрыгнул на постель Каролины и с довольным мурлыканьем стал устраиваться у нее на груди.
– Перестань, – пригрозила ему принцесса. – Нянюшка и папочка запрещают тебе лазить по постели. Неровен час, тебя поймают за хвост на чистой простыни, и тогда – прощай, милый Робби...
Девочка сбросила котенка на пол, по тот упрямо добивался своего. Он царапался и даже пару раз зло пискнул, пытаясь вырваться из рук Каролины и снова забраться на постель.
– Да что с тобой? – удивилась девочка. – Ты случаем не скушал бешеную мышку за ленчем?
Вдруг принцесса обратила внимание на глаза Робби. Его расширенные вертикальные зрачки уставились на воротник рубашки Каролины, словно девочка опрокинула туда как минимум фунт сметаны.
Каролина на всякий случай все-таки бросила взгляд на свою рубашку и вскрикнула от удивления. Там лежал темно-красный лепесток розы.
– Подожди-ка, – сказала принцесса.
Она отпустила котенка и взяла в руки лепесток. Наверное, минут пять она не отрываясь смотрела на него с таким же изумлением, какое только что прочитала в глазах Робби.
– Это лепесток, Робби, – сказала она негромко. – Лепесток чайной розы.
А Робби уже уютно устроился у принцессы на груди – там, куда Каролина прижимала розовые лепестки перед пробуждением. И урчал так, что, наверное, мешал болтать двум прачкам во дворе.
– Ой, девочка моя, и зачем я пригласила сюда этого мерзкого Педиатра из Гасторвилля? – вдруг услышала она расстроенный голос Дульсибеллы.
Нянюшка влетела в спальню без стука, так что Каролина не успела даже скинуть котенка на пол... Но, видимо, няне сейчас было не до него.
– Кто, скажите, ради Бога, меня надоумил послать Салли в этот гадкий Гасторвилль?
– А что случилось, нянюшка?
– Я наказала Салли, чтобы та привела к тебе нормального башковитого доктора. Видите ли, оказалось, что кроме Педиатра Нилбога во всей округе никого не нашлось! Это же стыд и позор!
– Ничего страшного, – пожала плечами принцесса. – Он же не заспиртовал меня для своей коллекции...
– Зато затребовал пять золотых монет!
– А что он тут успел такого сделать?
– Он послушал тебя, пока ты спала, и сказал мне, что у тебя глубокий обморок, и что тебя нужно срочно везти в Гасторвилль. Вот и все!
– А зачем в Гасторвилль? – удивилась Каролина. – Там что, госпиталь ученых францисканцев?
– У господина Нилбога, видите ли, в Гасторвилле есть все необходимые препараты для успешного лечения! – кипятилась Дульсибелла. – Как будто нельзя было эти препараты взять сюда! Да он... О, я поняла: Нилбог – страшный человек! Он хотел вместе с де Киксом ставить на тебе свои ужасные опыты!
– Да ладно... Отдайте ему эти пять монет из тех денег, что мне оставил папа, – предложила принцесса, – и пусть господин Нилбог уходит отсюда в свой Гасторвилль.
– Уже поздно!.. – вдруг разрыдалась в три ручья няня.
– А что случилось?
– Я велела солдатам выгнать его взашей. Причем не заплатила ни пенса.
– Что ж теперь жалеть, Дульсибелла, – улыбнулась Каролина. – Забудь об этом.
– Забыть не удастся. Де Кикс объявит нам войну, – лепетала няня. – Вот увидишь, крошка, он обязательно воспользуется тем обстоятельством, что Дамиана нет дома! Графу нужен был повод, и я, дура, сама помогла ему в этом!
– Пусть объявляет, – спокойно отреагировала девочка. – Сил нашего гарнизона вполне хватит, чтобы отразить любое нападение. А в случае чего, – добавила она с усмешкой, – вы с сержантом Лори насобираете кучу одуванчиков и отравите де Кикса вместе со всей его командой.
Потом пришла служанка Хэдди, и нянюшка, не переставая причитать, ушла в погребок держать военный совет с бутылочкой сладкого красного вина урожая прошлого года.
– Хэдди, – попросила Каролина. – Сейчас я чувствую себя очень хорошо. Оставь окно открытым. Я боюсь, что ночью будет душно.
– Тебе так кажется потому что надвигается гроза, – ответила Хэдди, с подозрением глядя на дверь, за которой только что скрылась Дульсибелла. – Вода может натечь в комнату.
– Если будет сильный дождь, я прикрою раму, – пообещала принцесса.
Хэдди сделала все так, как просила Каролина и, сделав легкий реверанс, ушла по своим делам, оставив принцессу одну.
До самого вечера девочка сидела у окна, смотрела туда, где во сне ей привиделась башня Фенеллы, и дума- па о своей прабабке.
«Когда отец вернется из Девоншира, надо будет обязательно расспросить о ней», – решила Каролина.
В восемь часов вечера она вдруг почувствовала себя усталой и прилегла отдохнуть. Принцесса не заметила, как сон смежил ее веки.
«Пусть я опять окажусь в башне Фенеллы», – попросила она перед тем, как окунуться в озаренную разноцветными всполохами темноту сна.
Глава 11Крыса, которая приходит к непослушным детям
В это время Гершом, один из стражников, дежуривших на стене замка, заметил внизу, со стороны леса, какую-то тень.
– Посмотри-ка, Дик, – сказал он своему напарнику, – уж не лисица ли пришла поживиться на нашу кухню?
– Где? – вяло отозвался тот.
– Да вот, как раз под нами!
– Не вижу...
– Да ты хотя бы посмотри туда, куда я показываю!
– Ну, посмотрел.
– Не видишь?
– Нет, не вижу. А ты сам-то хоть что-нибудь видишь?
Гершом еще раз внимательно взглянул вниз, но тень уже исчезла.
– Теперь и я ничего не вижу... – разочарованно протянул он.
– Не видишь, а говоришь, – проворчал Дик. – Давай-ка, Гершом, доставай лучше стакан с костями. Что- то мне кажется, ты в прошлый раз обещал отыграть у меня шесть шиллингов...
Стражники прислонили алебарды к стене, уселись в проем бойницы и занялись игрой.
...Гершом не ошибся. Тень, которую он видел, принадлежала кусаке-крысе по имени Люанна. От обычных крыс она отличалась тем, что ни одна собака, ни одна кошка не рискнула бы вступить с ней в единоборство. Весу в Люанне было, наверное, фунтов десять, а то и больше. На каждой лапе у нее было по шесть железных когтей. Один глаз – черный, а другой – фиолетовый. И длинный, как плеть, холодный и скользкий хвост сзади.
Люанна видела, как блестит луна на алебардах стражников там, наверху. Она слышала их разговор, и поняла, что осторожничать тут особо нечего.
Она ухмыльнулась, показав ровно сорок четыре штуки острых, загнутых внутрь зубов и, пританцовывая, перебежала к стене. Она прижалась к ней своим холодным боком и, потянувшись, царапнула по камню когтями. На камне остались белые полосы.
– Покусаюсь-понадкусываюсь, – прошепелявила Люанна.
Подпрыгнув, она уцепилась за камень, и без труда поползла, как муха, по отвесной стене.
– Покусаюсь-понадкусываюсь...
Уже через минуту она была наверху. Навстречу ей выскочила дородная дворняга, которую прикормили кухарки, чтобы она стерегла крыс возле помойки, и душила их.
– Гав-гав! – обрадовалась собака, завидев характерный силуэт на фоне луны.
Но когда Люанна не спеша, с достоинством водрузила все свое необъятное тело на кирпичную стену, дворняга здорово смутилась.
«Помойка, конечно, место доходное – думала она, пятясь назад, – но жизнь я за нее не отдам. Не-е-е-т...»
Люанна неожиданно резво для своих габаритов прыгнула вперед и подмяла под себя собаку. Бедная дворняга в отчаянье открыла пасть (не для того, чтобы загрызть этого монстра – да вы что? – а чтобы позвать на помощь), но исполинская крыса на понятном одним лишь зверям (не путать с домашними животными) жаргоне прошептала ей:
– Заткнись, дешевка, а не то урою...
И дворняга покорно заскулила.
– Вот! – поднял вдруг голову Гершом, – Опять... Ты слышал, Дик?
– Какой ты неугомонный, – устало вздохнул стражник, встряхивая оловянный стакан с костями. – Ну что ты там еще увидел?
– Да не увидел – услышал. Вот... Вот опять! Послушай-ка!
– Ну? – скептически поинтересовался Дик.
– Что «ну»? Собака скулит!
– Где? – лениво поинтересовался напарник.
Точно так же он мог спросить, в какой зависимости находятся гипотенуза и квадрат катетов – Дику на все было наплевать, потому что он хотел спать.
– Да там, у помойки! Это тот самый пес, которому кухарки скармливают крыс с помойки!
– Очень интересно, – отозвался Дик.
– Пойдем посмотрим, что там такое.
– Сходи, да посмотри...