Спустя час-другой мишки-гамми сообразили, что потеряли направление. Они знали только, что идут не в ту сторону, куда им надо. Будто чья-то злая воля завлекала их в самую глубь леса. Но они ощущали такую неимоверную усталость, что покорно брели наугад, не разбирая дороги.
Солнце уже начало клониться к западу, когда путники угодили в широкий и глубокий овраг. Они полетели туда чуть ли не кувырком, а выкарабкаться оттуда по такой крутизне было невозможно. Влево пути не было, зато оставался открытым путь вправо, вниз по оврагу. С чувством глубокого равнодушия к своей судьбе путники и отправились в ту сторону. Лишь Ворчун по привычке пробурчал:
- Ох, не нравится мне все это!..
Но никто не обратил на его слова ни малейшего внимания.
Податливая почва чавкала под лапами мишек-гамми. Повсюду били родники. Вскоре стало ясно, что путники бредут следом за журчащим, лепечущим ручейком, который пробивается сквозь болотный дерн. Потом склон стал круче. Разлившийся ручей уверенно забурлил и потоком хлынул под откос.
Они шли глубокой, сумрачной балкой, которая была сверху затемнена деревьями. Вдруг перед ними будто распахнулись высокие ворота, и в глаза брызнул яркий солнечный свет. Наконец путники вышли из огромной промоины, прорезавшей высокий и крутой, почти отвесный глинистый берег.
У их ног раскинулись пышные заросли осоки и камыша. Впереди виднелся другой берег, такой же крутой и скользкий. В укромной речной долине царил дремотный зной. Тихо катила мутно-бурые струи обросшая ветлой и лимонником река. Над рекой склонялись дряхлые ивы и ветхие вязы.
Осклизлые берестовые стволы загромождали русло. Вода несла множество опавших листьев ильмовника. Шуршали камыши, шелестела осока, перешептывались ивовые и вязовые ветви.
- Ну, теперь понятно, куда нас занесло, - с огорчением констатировал Колдун. - Совсем не туда, куда надо. Это река Петлянка.
- Которая берет истоки у оркских могильников? - с дрожью в голосе спросила Солнышко.
- Не бойся, до истоков еще далеко, - поспешил успокоить ее Колдун. - Я пока пойду и разведаю...
Он перебежал солнечную полянку и затерялся в высокой траве.
- Может, пока поспим? - предложил принц Джон, зевая от усталости.
Малыш и Толстяк хотели его поддержать, но тут вернулся Колдун и оповестил, что под обрывом, у самого берега, вовсе не топко и есть прекрасная тропа.
- Пойдем по ней влево, - сказал он. - Глядишь, и выберемся на восточную опушку.
- Ну-ну, - с сомнением покачал головой Ворчун. - Глядишь, может, и выберемся, если тропа не заведет в топь. Ты думаешь, кто ее проложил и зачем? Уж наверно, не для нас.
- Что-то мне в этом лесу как-то не по себе, - призналась Бабушка. - А далеко нам, по-твоему, до восточной опушки?
- Понятия не имею, - сообщил Колдун. - Равно как и о том, далеко ли мы от низовья Петлянки и кто здесь умудрился проложить тропинку.
Делать было нечего. Мишки-гамми потянулись за Колдуном к его неведомой тропе. Буйная осока и высокие камыши то и дело скрывали путников с головой. Внезапно найденная тропа никуда не исчезала. Она петляла и ловчила, выискивая проход по топям и трясинам.
Путь им часто пересекали ручьи, стремившиеся к Петлянке с лесной верховины. Но через них были переброшены древесные стволы или вязанки хвороста.
Болотная духота все сильнее донимала мишек-гамми и принца Джона. Гудящим роем толклась над ними мошкара. Солнце немилосердно пекло им в спины. Наконец, тропу перекрыла зыбкая серая тень - какие-то тощие ветви с редкой листвой. Каждый шаг давался все труднее. Болотная земля словно источала сонливость, в которой колыхался парной воздух.
- Надо сделать привал, - сказал Толстяк. - Я больше не могу ступить и шагу. Поспать надо. Там, под вязами, прохладней, и мух меньше.
Путники добрели до громадного, древнего и замшелого вяза, который раскинул длинные, узловатые и серые ветви. Корявый ствол дерева был иссечен черными трещинами, тихо скрипевшими под перешептывание вялой листвы.
Толстяк зевнул во весь рот и опустился на траву. Бабушка и Солнышко дотащились до могучего ствола, сели и прислонились к нему возле зияющих трещин. Вверху плавно покачивалась сплошная завеса желто-серой листвы. Ворчун и принц Джон плелись где-то сзади. Малыш утомленно закрыл глаза и уснул, убаюканный журчанием реки, у самого ствола огромного серого вяза.
Колдун изо всех сил отгонял сон. Ему даже хотелось встать на ноги. Цепляясь за ствол, волшебный медведь перебрался к воде, туда, где толстые, узловатые корни всасывались в реку. Колдун поболтал натруженными лапами в прохладной бурой воде и тут же уснул, прислонившись к древесному стволу.
Подошедшие Ворчун и наследник нортумбрийского престола устроились на траве. Принц Джон сразу же прикорнул, а Ворчун сидел и зевал, изредка почесывая макушку. Ему казалось очень странным то, что последний отрезок пути мишки-гамми преодолели, не ощутив присутствия врагов.
Вдруг он услышал подозрительный шорох, доносившийся откуда-то сверху и сразу же рухнул ничком на землю. Из густой листвы выглянула свирепая морда орка. Он подозрительно осмотрелся и принюхался. Орк не мог увидеть Ворчуна и принца Джона, которых скрывал высокий куст. Решив, что больше никого нет, кроме пятерых путников, заснувших под деревом, орк тихо спустился на землю.
Орк был облачен в легкие доспехи серого цвета и вооружен коротким мечом. Это был дозорный, посланный прочесывать эту тропу. Случайно наткнувшись на мишек-гамми, орк стремительно взобрался на дерево. Поначалу он хотел подать сигнал тревоги, чтобы сюда явилась подмога. Но, увидев, что все спят, вражеский воин передумал.
Орк решил зарезать спящих мишек-гамми. Он надеялся, что за этот мерзкий подвиг герцог Икторн щедро наградит его. Кто знает, может, он окажется даже в числе приближенных Черного Герцога! Шутка ли, в одиночку совладать с выводком волшебных медведей!..
Следивший за врагом Ворчун не мог знать, а чем думает вражеский воин. Но он без труда догадался о его подлых намерениях, когда тот извлек из ножен меч. Ворчун что есть силы толкнул в бок принца Джона и закрыл ему рот лапой, чтобы тот спросонья не вскрикнул.
Открыв глаза, наследник нортумбрийского престола догадался, что дело неладно, коли Ворчун испуганно морщится, но молчит. Посмотрев в ту сторону, куда мотнул мордой медведь, принц Джон заметил кровожадного орка, который в эту минуту как раз раздумывал над тем, кого же прикончить первым.
Прежде чем Ворчун успел что-либо предпринять, принц Джон вскочил на ноги, выхватил меч из ножен и молнией метнулся на врага. Тот уже собирался вонзить свой меч в Малыша, но, услышав шум сзади, обернулся.
Противники скрестили мечи. Увидев перед собой худощавого юношу, орк поначалу решил, что без труда справится с ним. Но оказалось, что принц Джон превосходно владеет мечом и знает множество хитроумных приемов боя. Вскоре наследник трона Нортумбрии начал теснить орка к реке.
Орк понял, что на победу и награду рассчитывать не приходится. Успеть бы спасти собственную шкуру. Он уже собирался позвать на помощь остальных орков, как Джон, разгадав его намерение, сделал сокрушительный выпад и пронзил врага мечом насквозь. Так и не издав ни единого звука, вражеский воин рухнул в воду. Речное течение понесло его тело прочь с глаз.
- Благодарю вас, ваше высочество, - сказал Ворчун, с замиранием сердца следивший за безмолвным поединком. - Мы обязаны вам жизнью.
- Мы все обязаны друг другу жизнью, - устало вытер пот со лба принц Джон. - Вы помогли мне, я выручил вас. Так и должно быть. Добрые должны помогать друг другу. Тогда зло никогда не восторжествует.
В это время от шума проснулся Колдун и, протирая заспанные глаза, удивленно спросил:
- Что случилось?
- Потом расскажу, - ответил Ворчун. - А пока давай разбудим остальных.
- Зачем?
- Нам нужно сматываться из этих мест. И чем быстрее, тем лучше. Не такое уж и безобидное место избрали мы для сна, - сказал принц Джон.
Нависшие на западе облака предвещали дождь, но Колдун заверил всех, что до них этот дождь не дойдет.
- Полагаешь, выльется по дороге? - с усмешкой спросил принц Джон.
- Именно так, ваше высочество, - хором ответили Колдун и Толстяк.
После того, как Ворчун рассказал мишкам-гамми о том, что произошло, пока они дремали у старого вяза, к наследнику нортумбрийского трона начали относиться с чрезмерным уважением.
В тех местах, которые спешно покидали мишки-гамми и принц Джон, клубился туманный дым от костров орков и гоблинов. Казалось, весь лес подернут мутной пеленой. В глубь леса уходил огромный овраг, испускавший клубы дыма. Там была долина реки Петлянки. Слева с холма струился поток, убегая в белесую муть.
Как и предсказывал Колдун, начавшийся вскоре дождь не затронул путников. Но они оказались на самой границе дождя. Изредка до них долетало несколько дождевых капель. Тучи заволокли половину неба, а на другой половине по-прежнему сияло ласковое солнце. Черная стена леса исчезла за отвесным дождевым пологом.
Примчавшийся с запада верховой ветер расшевелил тяжелые сырые тучи. Им было невмоготу тащиться дальше, и они проливались над лесными курганами и могильниками.
- Вот эти самые могильники мы и должны миновать, - предупредил Колдун. - Долгое время там гнездились орки. Потом их выбили оттуда тролли. А затем орки вновь отвоевали это убежище. Но герцог Икторн подчинил себе и тех, и других. Теперь орки и тролли вполне уживаются в тех могильниках, устраивают оттуда совместные набеги на людей...
Спустя час путники поднялись по склону очередного холма и огляделись. С вершины им были видны дали Нортумбрии. Вокруг громоздились лесистые кручи - расцвеченные лучами солнца и скрывавшие долину еще одной реки: последнего препятствия перед Дрекмором. Южнее источала слюдяной отблеск река Петлянка. Ступенями нисходили на север серо-зеленые и буроватые холмы.
На востоке высились курганы, озаренные солнцем и исчезавшие в дымчатой, млечной голубизне. За ними угадывались далекие вершины Черных гор - логова герцога Икторна. Путники надышались свежим воздухом, и все им казалось нипочем.