[2] и много патронов россыпью, а главное – совсем новенький немецкий мотоцикл с коляской. Колька со знанием дела прочитал надпись на бензобаке: «БМВ».
– Вот это да! – восхищенно зацокал языком Родька. – А на люльке-то, смотри, рогатина. Это крепление для пулемета. Ай да мы! Ай да молодцы! Теперь постреляем вволю!
– Молодцы-то молодцы… Да только что со всем этим делать? – развел руками Колька.
Мишка, как командир, хотя его никто не назначал и не выбирал, рассудил по-хозяйски:
– Грузим оружие в коляску и катим мотоцикл поближе к деревне. Возле пруда есть разваленная банька. Там под бревнами и спрячем.
– Ага! А если кто увидит? – возмутился Колька.
– Так мы же ночью!
– Меня ночью батя не отпустит, а хватится, так и налупить может.
– Ничего, мы с Родькой вдвоем управимся. Там уклон. Так что под горку покатим, – успокоил друга Мишка.
Так и сделали. В сгущающихся сумерках пришли на место хранения собранного оружия, загрузили его в мотоциклетную коляску и, напрягая все силы, покатили мотоцикл к баньке. Во время одного из привалов решили не откладывать на потом, а с завтрашнего дня приступить к учебной стрельбе.
Мальчишки уходили подальше, чтобы из деревни не было слышно выстрелов. В лесу нашли ложбинку, поставили вместо мишеней две доски и по ним стреляли. Патроны экономили для грядущих дел, потому больше щелкали вхолостую. Из немецких автоматов потарахтели всего по одному разу, и то для ознакомления.
Но все это продолжалось недолго. Однажды встретил Мишка старосту, и Дмитрий Петрович как бы между прочим поинтересовался: не знает ли он, кто это в сосняке, что под Рогачёвом, оружием балуется?
– Неужто слышно? – вырвалось у Мишки.
Староста выразительно посмотрел на подростка и тихо сказал:
– Из Соколовки не слышно, а вот из Рогачёва слушок пришел. Так ты не знаешь?
– Нет, дядь Дима. Не слышал, – затряс головой Мишка.
– Ну-ну, коль узнаешь кто, мне скажи…
– Скажу. Обязательно скажу, – уже на ходу заверил Мишка, а сам подумал: «Как же, скажу! Нашел дурака! Но с учебой надо заканчивать, а то ненароком попасться можно!» – решил он и о встрече в тот же день рассказал друзьям.
В решении прекратить на время тренировки они его поддержали.
Вечером того же дня староста пришел к Мишке во двор. Увидев паренька, поманил его пальцем. И, когда тот подошел, тихонько спросил:
– Немцы в доме?
– Нет. Еще не приходили.
– Вот и ладно. Завтра с утра мы с тобой едем в райцентр. Подходи к моему дому часикам эдак к шести. Оденься потеплее. Возвращаться тебе придется ночью. – И, сделав многозначительную паузу, продолжил: – И не одному. Людей, что приведет Тимоха – он тоже едет с нами, – отведешь на заимку к деду Пантелею. Встретишься с Тимохой у брошенной мельницы. Знаешь где? Так вот, будет темно… Увидишь людей, к тебе идущих, свистнешь. В ответ услышишь два свистка. Все понял? Матери я скажу, что ты вернешься через двое суток.
– А почему через двое? Я же до сторожки мигом… и утром уже в Соколовке…
– Там узнаешь почему… И не опаздывай! – строго наказал староста.
«Что же это за дело? – размышлял Мишка над заданием. – Ждать, встретить и провести неизвестных мне людей через лес на заимку, да еще и ночью. Непростое задание… – И, уже засыпая, решил: – Будет время – схожу за винтовкой, что спрятал у ручья. Так, на всякий случай!»
Глава 3Первое задание
В половине шестого Мишка был уже на месте. У дома старосты стояла запряженная телега, возле которой прохаживался полицейский. Винтовка и куртка его лежали на телеге. Увидев Мишку, махнул ему рукой.
– Михась, привет! Я смотрю, ты ранняя птичка. Я – Тимофей. Давай знакомиться, – протянул он руку. – А вон и Петрович…
– Все в сборе, можно ехать. Тимофей, тебя я назначаю водителем кобылы, – пошутил староста. – Садись за руль, и поехали.
В пути больше молчали. Лишь когда уже подъезжали к райцентру, Дмитрий Петрович напомнил:
– Вот что, друзья, свистеть не разучились? Михаил, давай ты!
Мишка, заложив два пальца в рот, свистнул – громко, заливисто.
– Теперь ты, Тимоха…
У Тимофея получилось чуть тише.
– Хорошо. Михаил, я на тебя надеюсь. Не подведи. В райцентре не показываешься, ждешь в лесочке до темноты. Всё, до встречи в Соколовке!
Мишка еще немного постоял, глядя вслед удаляющейся телеге, и не спеша двинулся к заброшенной мельнице, а осмотрев ее, отправился за припрятанной в лесу винтовкой.
Конец августа. Ночь приближалась медленно, наплывая черными дождевыми тучами на появляющуюся луну. «А я ничего не надел от дождя, – запоздало пришла мысль. – Но ничего, чай, не осень, не замерзну…» Мишка насторожился. Из темноты послышался свист, как договаривались – два коротких. Мальчишка тут же отозвался одним заливистым и пошел на звук.
К нему приближалась темная группа людей, шумно дышащая, хрипящая и кашляющая.
– Михаил, ты где? – позвал Тимофей.
Мишка отозвался.
– Привал! – скомандовал Тимофей и, подойдя к Мишке вплотную, сказал: – Это наши пленные солдаты… Мы их вытащили из лагеря, что немцы соорудили на районном стадионе. Девятнадцать человек. Двое из них ранены… Так что двигаться будем медленно, с частыми остановками. И вот еще что: в комендатуре есть две собаки-овчарки, натасканы на людей. Будет погоня, как только немцы хватятся сбежавших. У нас на всех только две винтовки…
– Три, – поправил Мишка. – Правда, к ней только девять патронов…
– Пусть так – три винтовки, а у фашистов автоматы. Так что надо провести так, чтобы собаки не взяли след. Возможно?
Немного подумав, Мишка весомо ответил:
– Знаю. Проведу.
– Тогда вперед! – И Тимофей скомандовал: – Подъем! Нам идти еще далеко, поспешим!
Но поспешать не получилось. Пленные были измучены голодом и еле переставляли ноги. Только ближе к утру спустились они к ручью.
– Теперь осторожно. Здесь местами бывают ямы. Неглубокие… – предостерег Мишка.
Метров через сто подросток скомандовал:
– Всё! Выбираемся по склону наверх. Дождик сейчас начнется. А после дождя никакая собака след не учует! – закончил он повеселевшим голосом.
С отдыхом шли весь день и наконец прибрели к избушке Пантелея Александровича. Старик, видимо, был предупрежден заранее и потому встречал бывших пленных красноармейцев молоком, чаем с медом, сброженным квасом. На вопрос одного из солдат, нет ли хлебушка, ответил:
– Хлеба не жалко. Только вам сейчас употреблять грубой пищи нельзя. Заворот кишок может случиться. Пейте молочко… От коровки! Кстати, Михаил, тобой приведенной, – повернулся он к стоявшему позади него подростку и, подозвав Тимофея, сказал: – Возвращайтесь. Теперь я и сам справлюсь.
– Может, помочь?
– У меня есть помощники. Сейчас подойдут. А как насчет оружия? Петрович обещал.
– Плохо. Пока только вот эта винтовка. – Тимофей снял с плеча и протянул деду свое оружие. – Еще одна у сержанта, и еще одна у Михаила. Как, герой, поделишься?
Мишка с готовностью передал винтовку и патроны к ней.
Уже позже, когда в темноте подходили к Соколовке, признался:
– Дядя Тимофей, оружие есть. Его только доставить на заимку надо.
– Много, что ли?
– Много! Человек пять надо, чтобы перенести. Да еще мотоцикл немецкий. Новый. Заводи – и поехали.
– Ну ты и хозяин, Михаил. Такое богатство, а ты все себе да себе.
– Не себе одному! – возмутился подросток. – У нас отряд!
– Так это вы стреляли под Рогачёвом?
– Учились… А то как же врагов бить?!
Оружие перенесли на следующую ночь. Михаил лиц мужиков не видел, темно было, но понял, что это Соколовские полицейские. Мотоцикл остался на месте: пока было не до него. В сторожке дед Пантелей больше всего радовался ящику гранат и цинкам с патронами – их было два.
– Как же вы доперли все это богатство? – удивлялся лесничий.
– Так мы в мотоциклетную коляску загрузили да и довезли, – пояснял довольный Мишка. – Мы еще наметили один поход за оружием, – похвастался он.
– Вы только того… поосторожнее, – предостерег дед Пантелей.
Глава 4Бой
Урожай пшеницы выдался хорошим. Убирали чем могли: где косилкой, где косами, а где и серпами.
Капитан Зиберт ходил по амбару и, похлопывая мужиков по плечам и спинам, говорил:
– Корочо! Очень корочо! – Старосте же и начальнику полиции через переводчицу приказал: – В конце недели повезете зерно на станцию. Все зерно!
– А как же с посевным фондом? – спросил староста. – Да и людям тоже что-то надо дать. Работали же в поте лица.
– Я же приказал все зерно отвезти! – все больше раздражаясь, выкрикнул комендант. – А люди пусть картошку едят! Зерно пересыпать в мешки! В пятницу приедут машины, на них загрузите зерно! А что до семенного фонда, так это пусть думает тот, кому эта земля отойдет.
– Как – отойдет? – не понял староста.
– После нашей победы вся земля будет поделена между солдатами рейха, – пояснил через переводчицу капитан Зиберт. – Так что весенний посев – не моя забота!
Новость быстро разлетелась по деревне, вызвав шквал недовольства у деревенских мужиков и баб. Дошло это и до Мишки. Он повозмущался и, подловив старосту, спросил:
– Неужто зерно вывезут?
Тот, посмотрев подростку в глаза, тихо сказал:
– Не дадим. Мне нельзя, я все время на виду, а на тебя никто не обратит внимания. Так что собирайся-ка ты к деду Пантелею. Передай, чтобы хлопцы готовились… В пятницу, как прибудут машины из райцентра, приведешь солдат к развилке, что у покореженной березы. Там удобно устроить засаду. Молодой ельник близко подходит к дороге с одной стороны, а с другой – мокрая луговина. Смекаешь? Я думаю, что машин в колонне будет пять-шесть, не более, ну и охрана человек десять. Больше солдат в кабины не поместится…