— Обманываю? Я?
— Ну, да, — поднимаю взгляд. — Причём, нагло!
— Знаю тебя всего лишь час, а будто… — договаривать ему не позволяет рычание моего непосредственного начальника.
— Какого ху… — осекается, когда видит нас. — Столяров, к себе! — почему-то подрываюсь вместе с ним. — А вы… Августина… Леонидовна, стойте на месте и не двигайтесь!
Тихон уходит.
— Говорите.
Я не маленькая, а этот вообще великан.
— Покаялась при свидетеле. Больше не буду.
Смотрит на меня с минуту. Молчит. Сердится. Открывает рот и закрывает, словно рыба выброшенная на берег. Снова злится. Молчит. И продолжает смотреть.
— Извините меня. Первый рабочий день – он же первый блин комом.
— Кофе.
— Не откажусь, — выдавливаю из себя улыбку.
— Мне кофе! Исполнять!
Аж подпрыгиваю на месте.
У-у-у, тиранище!
И почему мои читательницы любят типажи таких рычащих говнюков?!
Ладно, ладно… Таких лапочек, которых в процессе нужно приручать теплотой и женской лаской?
Лично мне хочется взять в руки плётку и зарычать в ответ: «АР-Р-Р!»
— Августина Леонидовна, где мой кофе? — раздаётся в селекторе.
Что нажимать?
Полная импровизация из киношного опыта.
— В течение пяти минут, Арсений Алексеевич, — томным голосом в ответ. — Подождите, и я вас не разочарую.
— Э-э-э, ладно.
— Блять, а денёк только начался, — выдыхаю.
— Августина Леонидовна, — чуть ли не заваливаюсь на задницу от испуга. — Я вас ещё слышу, исправьте эту проблему.
Тыкаю на кнопки.
На все кнопки, чтобы «наверняка».
— Это вы – моя проблема, причём сексуального характера, — бубню себе под нос я.
— Ещё слышу.
По обучающему видео по интернету, быстро решаю и эту задачу.
— Пиздец, — ставлю чашку чёрного кофе на металлический поднос. — Так обосраться в первый день…
— Августина Леонидовна, — снова этот голос с хрипотцой. — Если вам нужно в туалет, то я не монстр.
— Я вам выплесну кофе на идеальную белоснежную рубашку, если сейчас же не замолчите, — шёпотом. — Арсений Алексеевич, у вашего селектора есть специальная кнопка, чтобы его вырубить? — уже намного громче.
— Да, в левом углу корпуса.
Оборачиваюсь и сгораю… Лучше сразу до углей!
— Часто разговариваю сама с собой, — облизываю губы, — разное в голову лезет… Надо проговорить вслух, чтобы ночами спать крепко.
— Кофе готов?
— Да, да, — протягиваю чашку вместе с подносом.
— Какая… — морщится он. — На вашу рабочую почту я сбросил план сегодняшнего дня. Первые пять пунктов из списка вы должны сделать уже к полудню.
— Осталось? — смотрю на наручные часы я. — … Полтора часа.
— И?..
— Если кофе было первым пунктом, то осталось четыре?
— Процитирую ваши же слова, Августина Леонидовна: «Да, я не так стройна, как бы вам хотелось. Да, я не думаю, что говорю. Да, со мной будет трудно, потому что вам не светит красивого служебного романа. Но я буду ответственным работником. Вы не пожалеете. Дайте, пожалуйста, мне ещё один шанс». Припоминаете? Или спишете на женскую логику, что не поддаётся объяснению современным наукам?
— Не так чётко, как сюжет моей новой книги.
— Либо вы – автор сказок для взрослых, либо мой работник с полным подчинением. Так что?..
Девочки, нельзя быть таким красивым. Неземной человек. Я его ещё не раздела, а мне уже хочется его спрятать от всего мира, чтобы любоваться им в одиночку.
— Вы живы?
— Не уверена, — облизываю губы кончиком языка, — если ваш… Ну, тот самый… Меня…Воскресит, то я готова… Выполнить все ваши пять пунктов до полудня.
Пятый пункт моего списка: «Лично доставить 101 розу по адресу Н*. Быть невидимкой. Не разговаривать. Оставить у консьержа. Отчитаться о проделанной работе.»
— Судьба подкинула мне миссию стать временно курьером цветов для шлёндры богатого мужика, — расправляю бутоны роз я. — Будет лежать на шёлковых простынях и пересчитывать. Бе-бе-бе… Не разговаривать, оставить у консьержа, у которого задний клапан выбило так не вовремя, отчитаться о проделанной работе… Бе-бе-бе.
— Я не буду пересчитывать, — за спиной раздаётся мелодичный женский смех. — На шёлковых простынях не сплю… А за шлёндру «обидно».
— Вы мама? — глаза такие же как у моего «сексуального греха». — Извините.
— Если мой обожаемый сынок прислал 101 розу, то значит снова не пригласит на свой день рождения. Он даже забыл, что оно завтра! Занятой как его отец!
— День рождения завтра?..
— Я купила безе. Вы же любите безе?
— Очень!
— Тогда приглашаю вас на чай.
— Меня просили быть невидимкой, — опускаю взгляд в пол.
— Меньше слов, больше действий – залог успешного замужества, девушка, — женщина увлекает меня за руку к себе домой.
Глава 8
Глава 8
— Меня скоро хватятся, и будут искать, — а сама тянусь к вазочке, чтобы утащить оттуда ещё одну малиновую безешку, — Арсений Алексеевич крайне мной недоволен.
— Я начальница над Арсением Алексеевичем. И мне тут решать, кто будет доволен или нет. Посмотрите-ка на него, — женщина кривит губы в усмешке, — только и может, что откупаться от матери цветами. Видимся пару раз в году по моей инициативе, чтобы не забыть родные лица. Куда катится этот мир? У нас есть всё, а самое ценное отдаляется от нас с каждым прожитым годом! Скоро репродуктивных клиник станет больше, чем счастливых родителей, выходящих из родильного дома. Школа, институт, работа – составляющие для успешной карьеры. Стабильные отношения, женитьба, детский плач по ночам – роскошь, пока не переступим очередной рубеж. Только мужчины забывают, что качество сперматозоидов тоже страдает. Молодая вертихвостка не спасёт бесплодное отчаяние суровых будней.
Малиновая безешка застывает в паре миллиметров от моих губ.
Кушать больше не хочется.
Девочки, чтобы вы знали, но у меня такое ощущение, что я разговариваю со своей мамой на кухне. И пока разговор не вильнул в сторону качества моих яйцеклеток – лучше зафиналить благодарностью и пожелать милой женщине видеться с сыном, как минимум раз в месяц.
— Августина, я тебя чем-то обидела? — звучит над моей головой, пока я обуваюсь.
— Вы? — удивляюсь вполне искренне. — Нет. Конечно, нет! Почему вы спросили?..
— Ты убегаешь, — уголки её губ заметно опускаются.
— Мне, правда, пора на работу. Очень странно, что мой телефон не разрывается от звонков вашего сына, — и тут я прихожу в тихий ужас, от чувства которого сердце замирает при следующем его сокращении, — он у меня разрядился ещё в такси, когда я в последний раз разговаривала с Арсением Алексеевичем. У меня старенький гаджет. Понятный такой, чтобы без лишних заморочек. А теперь, кажется, я точно без работы и с заварными макаронами быстрого приготовления на завтрак, обед и ужин!
— Без паники!
— Да, какая уже паника… — внутри меня разливается чувства отчаяния, страха и пустоты, — спасибо, что были ко мне добры.
В дверь неожиданно позвонили, когда я была полностью собрана, чтобы уйти.
— Неожиданно… — смотрит в глазок она, — наверное, вы, Августина, очень ценный кадр, что на ваши поиски приехал мой сын.
— Он там?! Не открывайте!
— Ну, что за глупости, девочка моя, — добродушно усмехается мама Арсения Алексеевича. — От совместного чаепития ещё никого не увольняли.
Три, два, один…
— Здравствуйте, Арсений Алексеевич, я в туалет захотела, а ваша мама… Добрая… Вот!
— Я же просил быть невидимкой, ни с кем не разговаривать, оставить цветы у консьержа и вернуться в офис! Где произошёл сбой в вашей матрице?..
— Сынок, почему ты кричишь на девушку? Я и твой отец потратили огромную сумму денег на твоё образование, чтобы педагоги привили тебе культуру общения. Как вижу, что их труды были потрачены впустую.
— Мама… — закатывает он глаза. — Личное и работа разделены вполне чёткой чертой, чтобы её не пересекать. Августина Леонидовна – моя подчинённая! Общение с моими родственниками не входит в перечень её обязанностей.
— Августина, мне очень стыдно за своего сына. Хочу принести вам извинения. Вы в праве мне в этом отказать, — по лицу женщины пробегает тень досады, и она не из-за меня, — будьте лояльнее к моим годам.
— Вы чудесный человек, — беру её за руки, — не нужно просить прощения, потому что я сама очень виновата перед вашим сыном. Он прав. Моя работа – это он, а не мой урчащий от голода желудок или плохое настроение от того, что жизнь могла бы быть чуточку лучше, если бы мозгов было гораздо меньше. До свидания. Надеюсь, что когда-нибудь мы ещё встретимся.
Кротко улыбнувшись Мистеру Пошлости, я проскальзываю мимо него. Лифтом не буду пользоваться. Адреналина так много, что вот-вот взлечу на реактивной тяге.
Оказавшись на улице, вдыхаю свежий осенний воздух. Разматываю шарф, чтобы дать телу поток холодного воздуха. Я горю. Уже неважно от чего больше. Мне не хочется возвращаться в офис Пошлина.
Уволиться одним днём?..
Когда тебе за тридцать, то такой эксперимент уже не выглядит в твоих глазах «нормальным». А вот «инфантильным»… Вполне.
— Далеко вы собрались?
Оглядываюсь через плечо.
Он.
— Даже не знаю, — пропускаю смешок, — после такого, обычно без рекомендательного письма выставляют с личными вещами. Поеду домой.
— Я вас не отпускал.
— Звучит устрашающе-е-е, — шиплю как змея.
— Садитесь, Августина Леонидовна, — открывает дверь лимузина.
— Зачем?
— Августина Леонидовна, вы ещё моя подчинённая, — снова запугивает меня.
То ли у меня случилось помутнение рассудка, то ли страх не купить себе сапоги на зиму – я села в этот прелестный лимузин.
Нет. Я не почувствовала себя Золушкой. А передо мной не стоял галантный принц. И лимузин не напоминал карету.
Взрослые девочки не смеют фантазировать?
«Эх», — вот вся моя эмоция, когда я оказываюсь внутри роскошного автомобиля.