Семён АфанасьевМладший сын
Примечания автора: Кому НЕ СЛЕДУЕТ даже начинать читать.
Если вы болезненно реагируете на само название чужой религии; если при звуке определённого языка у вас снижается настроение; если принадлежность человека к определённому народу (без личного знакомства) является для вас основанием для заочных выводов о самом человеке - вам не сюда. Берегите свои нервы.
Отдельно о жанре: есть же бояръаниме? Там, где живу я, аналогами бояр являлись торе (отчасти - кожа, но то другая тема). Потому, наверное, правильно было бы сказать торе-аниме.
Глава 1
– Джойс, тут собаки! – Первый из бойцов полицейского спецотряда, вошедший на огороженную (и весьма немаленькую) территорию, тут же выскочил обратно за ворота.
С той стороны предусмотрительно захлопнутой бойцом железной калитки, сделанной из цельного листа металла, раздался низкий, на уровне инфразвука, рык нескольких собачьих глоток. И псы, судя по их голосам, были явно не маленькие.
– Большие кобели-то? – изобразил беспокойство в ответ подошедший от коптера старший полицейской группы.
Посланной, не пойми с каких кочерыжек, эвакуировать какого-то несовершеннолетнего местного аборигена из огромного здания, явно по недоразумению названного в прилагавшихся документах «Строение № 1, владения Торе-хан».
Само здание, кстати, впечатляло. Подобный дом дома (хе-х, смешная тавтология) мог бы позволить себе министр, пришедший в обновлённый кабинет ещё из бывшего министерства нынешнего премьера. Впрочем, тут, говорят, тепло круглый год: видимо, на отопление можно вообще не тратиться. Потому и размер дома можно увеличивать, не оглядываясь на холодные зимы: перерасхода углеводородов (или что тут у них вместо топлива?) явно можно не опасаться.
Старший группы тяжело вздохнул, ещё раз окидывая взглядом огроменный домину. М-да, живут же люди… а тут, от трудов праведных, не то что такого дворца, а и вообще, хе-х… Грустно, да.
Впрочем, особой зависти тоже не было: каждый должен делать своё дело. Была скорее досада на некое неравенство. Имевшее место быть как в текущем обществе, так и всегда до этого, давайте честно. Бог, как известно, даже деревья в лесу уравнять не смог…
– Я увидел пятерых собак, – поворачивается к старшему тридцатилетний крепкий сержант (получивший бонусный Контракт со спецотрядом исключительно по старому знакомству с самим Джойсом). – Но у них там что-то типа домика, кажется, для этих самых собак. Вот оттуда ещё два пса выскакивали. А сколько их там всего, в том домике, шут их разберёт… Не разглядел. Может, в коптер за детектором сбегать?
С той стороны забора, беснуясь и сотрясая калитку раскатами инфразвука, уже бесновалось явно не менее пяти-семи собачьих глоток. Точнее на слух было не разобрать.
– Да ну-у, это куда переться-то? – Старший группы рассеянно оглядывается на большой грузовой коптер, приземлившийся, согласно правилам, почти в километре от коммуникаций объекта, дальше в степи. – У меня, в принципе, малый с собой, взял на всякий случай… Чччччёрт, что же делать, что делать… Какая разница, сколько их там; тихо пройти всё равно не выйдет. – Джойс с досадой хлопает ладонью по створке калитки.
Вызывая ещё один приступ захлёбывающегося лая с той стороны.
– А в чём проблема? Давай загасим собак, и пойдём дальше, – Сон, ещё один сержант-контрактник, подходит сзади и недоумённо пожимает плечами.
– Нельзя никого и ничего тут гасить, мы тут с соблюдением всех правил, – хмуро отвечает Джойс. – Задача стоит: доставить местного пацана в Попечительский Совет столицы, либо куда скажут. Всё. Как проконтактируем и погрузим, я отмаячу – и нам точно скажут, куда его.
– А что, он сам не мог туда добраться? – хмурится четвёртый боец отряда. Не имеющий никаких знаков различия на форме, но явно самый старший по возрасту, лет сорока пяти, со лбом, испещрённым шрамами от глубоких порезов.
– Не пори ерунды. Ты же сам всё понимаешь. Плюс приказ, – коротко сплёвывает в сторону Джойс. – Наши хотят типа в гуманизм поиграться. После Интеграции, всех их детей, оставшихся без родителей, эвакуируют к нам: у нас забота будет однозначно обеспечена. А у них тут не пойми что: вирус-то всё повыкашивал. И всех взрослых. И коммуникации нарушены. Не понятно порой, сколько взрослых осталось в какой семье, кто из них жив-здоров. Курс был: «детей – в безопасность»… И Старик, не гуди под руку: я размышляю.
– Ну я не знаю, как ты тогда к дому идти планируешь, – названный «Стариком» покладисто пожимает плечами, кивает на калитку и отходит в сторону. – Но собак сагитировать оказать содействие точно не получится. А усыплять нечем. Да и кто за ними ходить потом будет? Если пацан тут один, а его мы забираем? Лучше сразу наглухо, чтоб потом по окрестностям не разбрелись. А то одичают и… Всё-всё. Молчу.
На самом деле, старший группы в этот момент думал о том, что нарушения всегда и во всём выходят боком. Правило без исключений. Лично он, по старой дружбе и с учётом личного интереса, согласился выполнить не совсем правильно оформленную просьбу старого товарища (подвизавшегося сейчас при Объединённом Временном Кабинете Министров): эвакуировать из Вирусной Зоны какого-то пацана, из местного серьёзного Рода (именно что с большой буквы Рода), в обмен на плюшки от этого самого кабминовского товарища.
Джойс понимал, что «товарищ» явно имеет стройные планы насчёт того, как имущество Рода парня перевести в управление Объединённого Кабинета (сейчас, за неразберихой, проворачивалось и не такое). По крайней мере, на период до достижения парнем совершеннолетия. А далее, со временем…
Цинично говоря, парню до этого самого совершеннолетия ещё лет восемь. Которые надо ещё прожить. А за это время можно и самому озолотиться (управляя таким-то имуществом! Судя даже по размерам дома), и многое другое тоже можно успеть. С этим самым имуществом сделать… Если действовать с умом, оглядкой, но при этом быстро и точно.
Впрочем, в чужие дела Джойс лезть не любил, хватало и своих проблем. А сумма, выдаваемая «кабинетным» товарищем наличными, и не облагаемая никакими налогами, Джойсу именно сейчас была нужна позарез: у дочери обнаружили болезнь, эффективно лечившуюся только в одной-единственной клинике. И очередь в эту клинику была расписана на много лет вперёд. А лечение стоило столько, что… Равно как и страховкой не покрывалось.
Бумаги на перемещение местного пацана товарищ, на первый взгляд, сделал нормальные: по всем правилам Интеграции, несовершеннолетние не могли оставаться без присмотра и опеки, особенно на вновь присоединившихся территориях. Собственно, это и было основной целью временного (если верить политикам) объединения: вирус, навалившийся на восточных соседей, косил в первую очередь их взрослое население. Причём, эпидемия случилась так молниеносно, что судьбополагающие межгосударственные решения принимались впопыхах и «на коленке» – чтобы, в первую очередь, спасти детей. Сам закон был принят совсем недавно, в рамках проработки межпарламентской ассамблеей обрастал всё новыми и новыми деталями, потому неразберихой на местах было никого не удивить: дорога ложка к обеду. А победителей не судят.
Правда, были ещё и уточнения, в рамках внутриведомственных инструкций, куда без них… Да и забота из самой Столицы о каком-то безвестном пацане, обитающем на краю цивилизации, выглядела как-то необычно.
Но Джойс уже взял первую половину денег, и твёрдо собирался получить вторую: ради дочери, он был готов и не на такое. Сам ни разу не аналитик и не юрист, он, конечно, предполагал: есть какие-то тонкости, видимо, связанные с Родом парня-объекта. Но, с другой стороны, это у них тут, диких южан, на права личности влияет принадлежность к той или иной семье. Говорят.
Дома же, права у всех и давно одинаковые. Ну, декларативно, по крайней мере… Так-то, конечно, пойди скажи члену семьи любого министра из старого состава, что он в правах равен тому же Джойсу… Но на словах – да, все равны (спасибо и за это). А стало быть, и заморачиваться нечего.
Договорённость с товарищем имела чёткие границы: полученные на перемещение объекта документы, включая два последовательных решения Попечительского Совета Столицы, самого Джойса из-под любой ответственности выводили однозначно. Тем более, сейчас, в рамках объявленной операции по эвакуации всех безнадзорных несовершеннолетних с этой территории, допускалось ускоренное оформление процедур: как бы, вначале надо спасти тех, кого можно спасти. А бумагами можно будет заняться уже потом, в спокойной обстановке и на Западе, вне пределов местной восточной эпидемии.
Случалось, и вот такой коптер гоняли за одним человеком: «Детей надо спасти». И точка.
Пока Джойс размышлял и прикидывал, Старик зачем-то подошёл к забору, подпрыгнул и подтянулся, заглядывая внутрь.
Чтобы кубарем тут же скатиться с забора после чего-то, глухо ударившего его в верхнюю часть шлема.
– Оба-на, – присвистнул Сон. – Что это было?
– Резиновая пуля, – Старик с удивлением трёт ладонью край шлема. – Со второго этажа, силуэт в окне. Кажется, нам тут не рады. Джойс, – самый старший боец поворачивается к старшему, – я не знаю, что ты сейчас задумал, но лично мне сбрось, пожалуйста, на мой планшет прямо сейчас подтверждение всех последующих команд. Не сочти за недоверие или ещё что, но мне до пенсии грамм…
Откуда взялся этот вирус в наших землях, лично мне до сих пор было не ясно. С одной стороны, конечно, это можно было списать на наш «естественный образ жизни» – многие из нас до сих пор кочуют со скотом по степи. Правда, кочуют вместе со спутниковыми антеннами, визорами, батареями, генераторами и прочими обеспечивающими комфорт штуками. Но, применительно к цивилизационным прибамбасам в юрте, речь идёт исключительно об информационном комфорте. Во всех прочих бытовых моментах, многие рода живут так же, как и тысячу лет назад. Что-то типа нашего фетиша…