Ольга Быкова
Воздух с ароматом миндаля
Посвящается К. и нашей дружбе длиною в жизнь.
Это произошло в мае семьдесят третьего года. В тот день меня всюду преследовал запах цветущего миндаля. Только откуда ему было взяться в Торонто, я не понимал. Медовый, но в то же время немного горьковатый и свежий. Я запомнил его с детства и точно не спутаю ни с одним другим. В пятидесятых мы с матерью часто навещали ее тетку, жившую в Калифорнии, минутах в двадцати езды от Сакраменто. Ее покойный муж был фермером, и она обитала в одноэтажном домике посреди миндальных плантаций, когда-то принадлежавших их семье. Тогда-то запах и отпечатался в моей памяти. Хорошо помню, как весной это место утопало в нежно-розовой цветочной дымке, и миндаль буквально наполнял собой весь воздух. Ветер приносил миндальные лепестки к нам во двор, устилая ими ржаво-серую землю и превращая мой мир на короткое время в сказку.
Я сразу окунулся в детские воспоминания и принялся искать источник запаха. Поначалу я думал, что все дело в новом парфюме одной из сотрудниц нашего факультета, но потом понял, что запах ходит за мной по пятам, и никто из моего окружения его попросту не замечает. Вы, наверное, скажете, что подобная деталь не стоила того, чтобы тратить на нее ваше драгоценное время, но я позволю себе не согласиться и продолжу рассказ.
Так вот, мне тогда пришлось задержаться в Университете дольше обычного - никак не мог подготовиться к своему докладу на ученом совете. Я неотрывно просидел над расчетами практически весь день и, когда вернулся домой, было уже около полуночи. Глаза мои болели, мозг разрывался от головной боли, и я надеялся поскорее лечь спать, чтобы прийти в себя; однако внезапно в телефон. Признаюсь, я не хотел брать трубку, но подумав, что звонок может разбудить моего товарища, с которым мы тогда снимали квартиру, передумал и ответил.
- Это Эйджвел? - растерянно спросил приятный молодой женский голос по ту сторону телефонной линии.
- Нет, вы ошиблись номером, - тихо, почти шепотом проговорил я и, не дожидаясь ответа, повесил трубку. Но только я лег в кровать и начал погружаться в сон, как телефонный звонок снова пронзил тишину.
Это уже не входило ни в какие рамки.
- Только не бросайте сразу трубку, пожалуйста! - умоляюще произнес все тот же голос. - Похоже, вы единственный, до кого у меня получается сегодня дозвониться с этого проклятого телефона. Я начинаю набирать номер, и вдруг меня соединяют с вами.
- Вы хотите, чтобы я починил ваш телефон? - съехидничал я. - Девушка, вы в курсе, который час? У меня завтра ученый совет и, если я опоздаю, мне придется искать другое занятие, а я, знаете ли, больше ничего не умею делать.
- Простите, пожалуйста. Я понимаю, что вы очень хотите спать, но это вопрос жизни и смерти. У вас это не займет много времени. Позвоните, пожалуйста, в Эйджвел (их телефон я вам сейчас продиктую) и попросите прислать к нам медсестру. Дедушка опять неважно себя чувствует, и я не знаю, что делать. Они сказали, что им можно звонить круглосуточно. Моего дедушку зовут Эдвард Хиггинс. Мы живем в Торонто, Гурон-стрит, дом двести пятьдесят пять. Номер Эйджвел....
- Не знаю, как вас зовут, - перебил ее я.
- Элизабет.
- Так вот, Элизабет, дайте мне минуту. Мне нужно найти ручку и бумагу, куда бы я мог все это записать. И будьте добры, говорите помедленнее, - недовольно пробухтел я, доставая с полки газету с карандашным огрызком и приготовившись записывать.
- Извините, я всегда начинаю тараторить, когда волнуюсь, - ничуть не обидевшись на мою колкость, ответила Элизабет.
- Давайте ваш адрес и телефон вашего Эйджвела.
Не помню, как мы распрощались, но после нашего разговора, я, как и обещал, тут же набрал Эйджвел. Выяснилось, это была довольно большая компания, с офисами во всех крупных городах Канады. Насколько я успел понять, они предоставляли пенсионерам всевозможные круглосуточные сервисы, включая доставку еды и медицинское обслуживание. Диспетчер взяла у меня необходимую информацию и заверила, что, если мистер Хиггинс действительно является их клиентом, то дежурная медсестра прибудет к нему в течение получаса. Я был доволен собой и со спокойной душой смог наконец-то лечь спать.
Про будильник я впопыхах забыл, поэтому несложно догадаться, что на работу я безбожно проспал и, когда открыл глаза, на часах было уже без четверти десять. А это означало, что у меня оставалось чуть более получаса, чтобы собраться, добежать до кампуса и успеть подготовиться к выступлению. Стащив со стула одежду, я выбежал из комнаты, на ходу натягивая на себя рубаху и стараясь продумать дальнейший план действий. Судя по грязной посуде, сваленной в раковине и отсутствию второй связки ключей, мой сосед, позавтракав, благополучно уехал на работу, и шансов на то, что он меня подбросит, не оставалось. Так что я пулей выскочил из дома и вскоре уже стоял на остановке трамвая, прижимая к груди старую папку с расчетами и прокручивая в голове сценарии своего необратимого провала после того, как я заявлюсь на совет позже достопочтенных членов комиссии. Но, к счастью, опасения не оправдались, и все обошлось самым удачным образом. Мой научный руководитель уехал из города в связи с внезапно возникшими семейными обстоятельствами и перенес ученый совет на неделю. Но самым странным было то, что у меня из головы никак не выходила моя новая телефонная знакомая. Меня не оставляло странное предчувствие, что она вновь позвонит, и мне во что бы то ни стало необходимо было вернуться домой.
Хотите, верьте, хотите - нет, но в воздухе снова завис миндальный запах. За два дня я уже начал к нему привыкать. Зайдя домой, я подошел к стоявшему на полке телефону и потянулся к трубке за мгновение до того, как раздался звонок, словно заранее зная, что он обязательно произойдет.
- Здравствуйте! Это Элизабет. Я вам звонила вчера ночью. Вот, решила попробовать набрать тот же номер и по смотреть: может, меня снова с вами соединят.
Это была она. Я не ошибся.
- Я так понимаю, что эксперимент удался? - с наигранным безразличием отозвался я.
- Вы так и не сказали, как вас зовут.
- Грэг.
- Я хотела извиниться за свою вчерашнюю бестактность, Грэг. Это было неправильно с моей стороны. Вы, наверное, злитесь на меня?
- Ничуть. Как чувствует себя ваш дедушка? К вам приходила медсестра?
- С дедушкой все в порядке, спасибо, - отозвалась Элизабет. - Из Эйджвел почему-то никто так и не пришел, но нам повезло. Доктор Сэйдж, наш сосед из дома напротив, заметил свет у нас в окне и зашел справиться о дедушкином здоровье. Так что все обошлось, и дедушка уже с утра что-то сажает в саду.
- Очень странно. Клянусь, что я дозвонился до них, и они взяли вашу информацию.
- Не берите в голову. Я звоню не для этого. Мне неловко, что я вас вчера побеспокоила. Я помню, что вы что-то упомянули об ученом совете. Вы работаете в Университете?
- Я докторант на факультете астрофизики и астрономии.
- Надо же! Это, наверное, так увлекательно - изучать звезды. Они у меня всегда ассоциируются с музыкой, - с искренним восхищением воскликнула Элизабет. - Смотришь на них порой и начинаешь задумываться о смысле жизни.
- Ну, это не совсем то, чем я занимаюсь... - Я хотел было начать свою стандартную речь университетского зубрилы, но осекся. - Хотя, если обобщить, то, наверное, вы правы.
- А я уже пятый год планирую посетить новый планетарий в Торонто, но все никак время не найду, - вздохнула Элизабет.
И тут я сам себя удивил.
- Хотите, я вас туда проведу? Я там работаю по вторникам, - выпалил я.
В трубке раздался веселый звонкий смех.
- Ого, а вы смелее, чем я предполагала. У вас на факультете все такие? В другом случае я бы, конечно, отказалась, но вы почему-то вызываете у меня доверие, и я, наверное, соглашусь. Кстати, завтра вторник, и я как раз свободна.
- Замечательно. Тогда жду вас на служебной проходной в два часа. Если вдруг мы разминемся, то просто скажите, что вы к Грегу Койнеру, и вас пропустят.
- Договорились. Тогда до встречи, - весело проговорила Элизабет.
Я прождал на проходной несколько часов, но Элизабет так и не пришла. Номера ее телефона у меня не было, и я отправился прямиком по адресу, который у меня был. Двухэтажный викторианский дом из рыжего кирпича под номером двести пятьдесят пять по улице Гурон я нашел практически сразу. Мое внимание привлекла массивная деревянная вывеска с названием риэлтерского агентства, установленная возле открытой калитки, и табличка на двери с надписью "Открытый Дом". "Странно! - подумал я. - Почему Элизабет ничего не упомянула о продаже дома?" Хотя, в принципе, почему она должна была это делать? Возможно, не посчитала нужным делиться такими вещами с малознакомым человеком.
Дверь в дом оказалась не заперта, и я без колебаний вошел внутрь. Если не принимать во внимание небольшой журнальный столик и серый велюровый диван посреди гостиной, дом был абсолютно пуст.
- Добро пожаловать! - поприветствовал меня седовласый мужчина в костюме под цвет дивана и с наигранно широкой улыбкой. - Это великолепный дом! Он идеально подойдет для молодой семьи. Так что, если он вам понравился, советую не затягивать с покупкой.
Подбежав ко мне, он еще раз улыбнулся и протянул какую-то бумажку:
- Ознакомьтесь, пожалуйста. Тут представлен план дома, некоторая дополнительная информация и, конечно, запрашиваемая цена.
Я молча взял протянутый мне листок и сделал вид, что внимательно изучаю его содержимое.
- А какие здесь виды из окон! - с напором ярмарочного зазывалы продолжил риэлтор. - Если вы пройдете со мной в столовую, то поймете, о чем я говорю. - Недолго думая, он подхватил меня под руку и подвел к широкому арочному окну, смотревшему на небольшой ухоженный садик. - Только посмотрите, какая здесь красота! Настоящий оазис! Профессор Хиггинс посадил этот сад своими руками.